Федор отдернул трубку от уха.

– Ты чего? – изумленно спросил он.

– Мы ходили в галерею, помнишь? Ты еще картину в каталоге показывал «Женщина в черном»! Я вспомнил, где ее видел, это она!

– Кто? – резко спросил Федор, автоматически протягивая руку к пустой пачке из-под сигарет.

– Шарлотта Беар! Известная французская певица, вернее, она из России, но уже давно живет в Париже. Я читал про нее огромную статью и под Новый год смотрел по телевизору небольшое выступление. Она всегда носит только черные наряды. Как-то ее даже упрекали в связи с сатанистами, но, уверен, это не так. Пишут всякую глупость, как людям только не стыдно! У нее очень красивый голос, билеты на концерт купить практически невозможно. Кажется, сегодня у нее последнее выступление.

– Как, ты сказал, зовут эту женщину?

– Шарлотта Беар.

– Спасибо, я перезвоню позже, – тихо ответил Федор.

Женщина в черном. Известная певица. Именно ее Валентина хочет найти… Зачем? Шарлотта Беар раньше жила в России – хоть какая-то связь… Федор положил руки на руль и поехал к офису Полякова, пора поговорить с адвокатом.

Не так много персонажей в этой истории. Сергей и Казаков по каким-то причинам удерживали Вальку у себя, явно обманывая и отвлекая благовидными поступками, а Поляков искал, но не для себя… Для Шарлотты. Она попросила, она заплатила – больше некому.

Федор взглядом пригвоздил Зиночку к креслу. Та даже не дернулась в попытке подняться. Распахнул дверь, закрыл ее за собой и уверенно подошел к столу Полякова. Громыхнул стулом, сел и порадовался застывшему смятению на лице адвоката. Глаза Федора потемнели. Если его наняли заманить Валентину в очередную ловушку, то кое-кому сейчас очень не поздоровится.

– Что-то случилось? – нервно поправляя очки, спросил Дмитрий Григорьевич. – Вы нашли Валентину?

– Да.

Адвокат вскочил со стула и тут же медленно опустился обратно.

– Где?

– Сначала вам придется ответить на мои вопросы.

– Но отчего такой тон?..

– Чтобы вам не захотелось мне врать, – придвинув к себе тяжелую мраморную подставку, Федор с угрозой посмотрел на Полякова.

– Скажите, по крайней мере, она жива?

– Да.

– Я не сомневался…

Вздохнув, адвокат потянулся к чашке и опрокинул в себя еще теплый кофе.

– Вам говорит о чем-нибудь имя Шарлотта Беар? – отчетливо проговорил Федор, внимательно наблюдая за последующей реакцией.

– Но почему вы спросили? Ничего не понимаю… Нет, незнакомо, – произнес Поляков.

– Уверены?

– Да, да, уверен, – торопливо, слишком торопливо. – А где Валентина сейчас?

– Сейчас? – усмехнулся Федор. – Сейчас она, скорее всего, собирается отыскать Шарлотту Беар. Строит планы, обдумывает детали, даже не представляю, что у нее в голове.

– Но… – Лицо Дмитрия Григорьевича дернулось, он сцепил руки перед собой, сжал пальцы так, что побледнели костяшки, и пробормотал: – Ищет?.. Но как же… Невозможно… – Затем поднял голову и встретился взглядом с Федором: – Где Валентина?

– Я отвечу только после того, как получу объяснения и буду уверен, что опасность с вашей стороны ей не угрожает.

Поляков помедлил, кивнул и взял мобильный телефон. Полгода он хранил тайну Ольги, полгода выполнял ее поручения: оберегал Валентину, был ее тенью, ненавязчиво, чтобы не вызвать подозрения, помогал материально. Лотерейный билет, рекламные акции, премии… Никому перепоручить не мог, да и не хотел…

Дмитрий Григорьевич набрал номер.

– Здравствуй, это я.

Дальше он рассказал про Федора, Валентину и попросил разрешения сказать правду. Видимо, адвокат получил положительный ответ, потому что произнес: «Да, пора, это правильно».

Положив телефон на стол, справившись с волнением, Дмитрий Григорьевич встал и посмотрел на Федора.

– Шарлотта Беар – мать Валентины Баталовой. Как вы понимаете, ни у нее, ни у меня нет желания причинить девочке зло, наоборот…

Поляков развернулся, подошел к окну и на миг задержал дыхание. Как же давно и недавно это было, он тогда сидел на работе и от скуки собирался погадать на кофейной гуще…

За полгода до основных событий

– Так что же вас привело ко мне?

Ольга выпрямилась, вуаль дрогнула. Всего лишь мгновенье – и перед ним неприступная, холодная женщина. Попытайся он сделать шаг, и Ольга вновь вытянет вперед руку, тем самым налагая запрет на любое сближение.

– Вы должны мне помочь. Я совершила тяжкое преступление… – Ольга сказала эти слова тихо, но в ушах Полякова они раздались барабанной дробью. – Я теперь готова на все… – Она закрыла глаза, вздрогнула, несколько секунд помолчала, а затем, сделав глубокий вдох, стала рассказывать, не называя фамилий, опуская детали. – Я совершила тяжкое преступление – много лет назад отказалась от своей дочери. Наверное, такое нельзя простить… Когда я познакомилась с Николаем, мне было семнадцать лет. Открытый каток, свет ламп, искрящийся лед и медленная музыка. Красиво, волшебно, – голос пропитался грустью. – Я полюбила его сразу, в один короткий миг, до боли в сердце, до головокружения. Каждый день как вспышка, как капля воды на сухую землю. Через три месяца я поняла, что беременна. Николай очень обрадовался и попросил стать его женой. Ни секунды не сомневаясь, я согласилась. Казалось, все, о чем мечтала, сбылось… Но через несколько дней судьба поставила меня перед выбором: карьера во Франции или муж и ребенок. Бог одарил меня талантом, развивая который я могла добиться очень многого, особенно за границей. Родители настаивали на отъезде, ругали и требовали сделать аборт. Николай то просил остаться, то говорил, что я не должна приносить себя в жертву. Со мной же уехать он не мог – длительное время занимался научной деятельностью, и его попросту не выпускали из страны. Потом мама сказала, что серьезно больна, здесь ее вылечить не смогут. Впоследствии выяснилось, что это неправда… Я находилась в растерянности, уже не знала, хочу ребенка или нет… Не буду вдаваться в подробности, к чему они вам. Прометавшись, я выбрала середину: родила дочь, оставила ее Николаю и уехала вместе с родителями.

– А почему вы не взяли ее с собой? – спросил Поляков и тут же смутился. – Простите, если своим любопытством причинил лишнюю боль…

– Одно из условий контракта не позволяло мне выходить замуж и иметь детей в течение десяти лет.

– Понятно.

– Моя карьера стремительно взлетела вверх. Признание, слава, почет, овации, премии… При каждой возможности я возвращалась на несколько дней в Москву, встречалась с Николаем, смотрела издалека на малышку… Николай после моего отъезда женился. Нет, не по любви, это был расчет – договоренность двух взрослых людей. Валентине, так зовут мою дочь, нужна была мать, забота… Подруга соседки сначала помогала Николаю, а потом сама предложила фиктивный брак, сказала, что одинока, любит детей и хочет заботиться о девочке. Полагая, что я никогда не вернусь, он согласился. Но Антонина преследовала свои цели. Она надеялась, что Николай полюбит ее и их отношения изменятся. Я не могу с уверенностью сказать, что между ними происходило, где правда, а где вымысел… Иногда одиночество сближает людей, но без любви, конечно, счастья быть не может. – Ольга печально улыбнулась. – Об этой договоренности мне рассказал Николай, я всегда ему верила. Узнав о наших встречах, Антонина стала злой и раздражительной, поменяла свое отношение к Валентине и постоянно требовала денег за молчание. Мы никогда не встречались, и она не догадывалась, кто я… Я не вправе осуждать эту женщину, мне ли, отказавшейся от собственного ребенка, кидать в кого-то камни, но в душе всегда была неприязнь к Антонине, да и ревность тоже. Позже появилась возможность все исправить, однако Николай не захотел. Он очень боялся, что его развод с Антониной станет для Валентины травмой.