Кунг Пао и сериалом «Сыны анархии», но ответа по-прежнему нет.

Проклятье.

Я смотрю на время на своем телефоне, отмечая, что уже перевалило за десять вечера, через шесть часов мне нужно быть на работе. Разочарованно застонав, я кидаю телефон рядом на диван и провожу обеими руками по волосам. Устало вздохнув, я поднимаюсь и собираюсь оттащить свое одеяло в спальню, как слышу звонок телефона.

Я медлю. Затем бросаю одеяло и бегу к своему мобильному телефону. Сердце колотится от предвкушения и облегчения, когда на экране высвечивается имя Коры.

Я провожу пальцем, чтобы принять звонок.

– Алло?

Мгновение в трубке тишина, а затем уха касается хриплый, невнятный голос.

– Ты… неисправим.

– Полагаю, что да. – Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, меня пронзает беспокойство. – Ты в порядке, Корабелла?

– Нет… нет, я не в порядке. Но я думаю, что с тобой все в полном порядке. Даже несмотря на то, что ты неисправим.

У нее осипший голос. Вялый. Похоже, она пьяна.

– Ты пила?

– Я размышляла.

– Ладно…

Кора вздыхает, и я слышу на заднем плане грохот, как будто она что-то опрокинула.

– Думаю, что наши отношения могли бы стать лучшим, что случалось со мной.

Я зацикливаюсь на том, что она произнесла «могли бы стать».

– Это все еще возможно, Кора. Нам необязательно все заканчивать.

– Но мы действительно должны, Дин, потому что ты лев, а я мышь.

– Что?

Повисает пауза, и мне даже на мгновение кажется, что она отключилась или уснула, но затем слышится тихий ответ:

– Ты лев, бесстрашный и сильный, а я всего лишь мышь. – Кора снова замолкает, затем продолжает: – Я маленькая и слабая, боюсь всего, что скрывается в темноте. Все, чего мне хочется, лежит в смертельных ловушках, и все же я продолжаю испытывать искушение.

– Кора… – Я начинаю расхаживать по своей гостиной, на душе у меня неспокойно.

Она вздыхает, долго и протяжно, ее тяжелое дыхание звучит зловещим фоном к ее словам.

– Проблема мышей в том, что их всегда убивают.

Я узнаю эту цитату из книги «О мышах и людях». У меня по спине пробегает холодок.

– Это неправда. Ты точно не пила?

Кора негромко смеется, и это лишь мимолетный, не предвещающий ничего хорошего смешок.

– Прощай, Дин.

– Погоди. Я беспокоюсь о тебе, Корабелла. Поговори со мной.

– Я действительно считаю, что мы могли бы стать великолепной парой, – заканчивает она. – Если бы ты не был львом, а я не была мышью.

Звонок прерывается, а я молча смотрю на свой телефон, пока внутри узлами закручивается тревога, а сердце говорит, что с ней не все в порядке.

Что-то не так. Что-то неправильно.

Я понимаю, что, возможно, выставлю себя маньяком, который посреди ночи приедет утешать девушку, явно предпочитающую сейчас побыть одной. Но я готов пойти на этот риск, потому что мои инстинкты кричат – надо ехать.

Десять минут спустя, примчавшись на большой скорости и наплевав на парочку красных сигналов светофора, я стучусь в парадную дверь Коры. Веселенькая бирюзовая дверь – обманчивое прикрытие для печальной девушки, живущей по другую ее сторону.

– Кора! – зову я. Она не открывает, и я принимаюсь стучать громче, молотить кулаками. – Кора, открой! Я переживаю за тебя.

Но за дверью слышится лишь цокот когтей по коридору и тихий собачий скулеж. Я дергаю дверную ручку и вздыхаю с облегчением, когда она открывается. Но потом понимаю, что Кора никогда не оставляет свои двери незапертыми, и облегчение снова сменяется тревогой.

Меня встречают Джуд и Пенни Лейн, которые нетерпеливо кружат перед входом. Когда я переступаю порог, обе собаки бегут по коридору к спальне Коры, как будто приглашая меня следовать за ними.

– Кора? – Я даю знать о своем присутствии, чтобы не напугать ее. – Кора, это я. Я зашел только чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Ничего.

Черт. Я прохожу через гостиную, затем дальше по коридору и останавливаюсь возле комнаты Коры. У нее горит свет, но она явно не бодрствует. Девушка лежит на спине поверх одеяла, одна рука свисает с края кровати, а другая раскинута на матрасе, все еще сжимая мобильный телефон. Обе собаки царапают край кровати и скулят.

– Кора.

Я осторожно вхожу в комнату. Неуверенный.

– Корабелла.

Она не двигается. Даже не вздрагивает.

Она вообще дышит, черт побери?

– Нет, нет, нет, нет, нет… – Когда эта мысль приходит мне в голову, я чувствую, как из моих собственных легких вырывается весь воздух, и я бросаюсь к кровати, хватая Кору за плечи и встряхивая. – Кора. Кора! – Она не отвечает. – Боже… Господи… – Я натыкаюсь взглядом на пустую бутылочку из-под снотворного, опрокинутую на тумбочке, и вконец теряю голову. Я запрыгиваю на кровать, опускаясь на колени по бокам талии Коры, прижимаюсь ухом к груди, продолжая ее трясти.

Это все не по-настоящему.

Это розыгрыш – розыгрыш, как в тот раз, когда я дал ей пончик с кукурузным крахмалом, и она притворилась, что потеряла сознание. Она вот-вот проснется и скажет: «Попался!» А потом примется хохотать, а я буду очень сильно злиться, но при этом буду очень, очень рад, что с ней все в порядке.

Но этого не происходит.

Она неподвижна, безжизненна, и я вспоминаю Вьюгу на лежанке посреди больничной палаты. Сейчас они до жути похожи.

– Нет… Боже, нет, Кора. Вернись ко мне! Черт возьми, пожалуйста, не делай этого…

Сильно трясущимися руками я вытаскиваю из кармана свой телефон, чуть не роняя его. Набираю цифры 911 и описываю ситуацию оператору диспетчерской, явно создавая впечатление сумасшедшего и отчаявшегося человека. И это правда.

Я такой и есть.

Мне поручено сделать искусственное дыхание. Я поднимаю Кору с кровати и укладываю на пол, а затем прижимаю ладони к груди, как видел в фильмах. Затем запрокидываю ее голову, зажимаю ей нос и изо всех сил выдыхаю воздух в рот.

– Она дышит? – спрашивает оператор по громкой связи.

Я дотягиваюсь до ее запястья и пытаюсь нащупать пульс. Снова прикладываю ухо к ее сердцу.

Боже, я не могу сказать.

– Я не знаю. Черт побери, я не знаю…

– Хорошо. Оставайтесь на линии, помощь скоро приедет. Продолжайте давить на грудную клетку, часто и сильно…

Голос затихает, а я продолжаю давить на грудь, время от времени останавливаясь, чтобы поискать признаки жизни.

– Не бросай меня, Корабелла. Черт, я же люблю тебя! Не смей оставлять меня! – Я стискиваю ее миниатюрное тельце в объятиях и прижимаю к груди, рыдая в золотистые волосы. Я цепляюсь за нее, пытаясь передать свою жизненную силу и вернуть ее одними