мы считать «посторонним» Мерсо, который совершает преступление отчасти от скуки, отчасти по неосторожности? Или же мужчину, которого он убил, «араба», постороннего? В этом романе немало тревожных элементов. Он поднимает больше вопросов, чем дает ответов, но это вполне ожидаемо, ведь Камю скорее философ, чем писатель. Не думайте, однако, что я упрекаю его.

Тем не менее читать L’Étranger вовсе не скучно. Не хочу сказать, что в этой книге забавный сюжет (хотя, на мой взгляд, в ней достаточно черного юмора). Нет, я имею в виду, что роман не лишен задора. К нему можно возвращаться сколько угодно и всякий раз находить для себя что-то новое. Он похож на загадку, ответ на которую так и не будет найден, и ты знаешь об этом, но все равно ломаешь над ней голову. Думаю, из всех писателей, упомянутых в этой книге, Саган и Камю дальше других вышли за рамки категории «французские писатели» и попали в «писатели, читать которых нужно, пока ты подросток». Я прочитала эту книгу тогда же, когда ее читают все: на пике своей «отстраненности», когда лет в семнадцать начала понимать, что навсегда останусь посторонней, как бы хорошо ни освоила французский. Как ни странно, перечитав ее после сорока, я не почувствовала себя старой (хотя ощутила это со Стендалем). Я восхитилась, насколько свежим кажется стиль Камю и насколько актуальна сегодня история из этой книги. Ее анализировали в рамках всевозможных тем: иммиграция, расизм, колониализм, политика на базе идентичности, сексизм, экзистенциализм.

Можно ли сказать, что Камю – самый приятный и нормальный из всех писателей, о которых я рассказала? Думаю, да. Из мужчин он, пожалуй, наиболее привлекателен и, кажется, ни разу не пытался отпустить усы. Да, во взрослой жизни он крутил романы и однажды даже попал в больницу с нервным срывом, потому что мучился чувством вины, изменив одной женщине. Его политические взгляды сложны: он всю жизнь поддерживал анархизм и неоднозначно относился к французскому контролю над Алжиром. Но в целом он кажется неплохим человеком.

У него была непростая жизнь: его бабушка и мать страдали от частичной глухоты, а отец получил ранение на Первой мировой войне, когда Камю был совсем крохой. Считается, что словарный запас его матери ограничивался четырьмя сотнями слов. Может, Камю и стал одним из самых знаменитых философов-экзистенциалистов в истории (а еще другом и антагонистом Сартра), но свои идеи и свою идентичность он явно обрел не в кафе на Левом берегу в Париже. Камю рос в бедности, но получил стипендию для обучения в лицее и подавал надежды в футболе. В семнадцать лет он заболел туберкулезом, и это положило конец его мечтам о вратарской карьере. Я не понимала, какую роль футбол играл в жизни Камю, когда знакомилась с его творчеством, ведь в его книгах о нем почти не упоминается. Однако на заре своей журналистской карьеры я работала в Лондоне в мужском журнале Esquire, и авторы очень часто предлагали нам рассказы о Камю и футболе, поэтому вскоре я догадалась, в чем здесь дело. Для юных зануд, обожающих футбол, Камю – такая же легенда, как Сильвия Плат для юных неврастеничек, сходящих с ума от поэзии.

В пересказе L’Étranger кажется суровым и сложным, хотя на самом деле он вовсе не такой. В этом тексте чувствуется соблазнительное своеобразие, некая отстраненность, из-за которой возникает ощущение, что читаешь рассказ о чьем-то сне: он кажется нереальным. Думаю, именно это чувство позволяет нам в некоторой степени сопереживать Мерсо. В начале романа он узнает, что у него умерла мать. Она жила в доме престарелых, и они не были близки: судя по всему, Мерсо сам и отослал ее туда. На похоронах он кажется отстраненным – не садится подле нее и словно бы вообще не горюет. Читатель видит в этом намек, что с Мерсо что-то не так, ведь он ведет себя «неправильно». Но вместе с тем закрадывается подозрение, что герой искренен и честен, но просто не соблюдает формальности, принятые в обществе. Возникает мысль: разве может он вести себя иначе, если хочет оставаться искренним и честным? А если Мерсо ведет себя именно так, то можно ли сказать, что он таков на самом деле, или же так проявляется его равнодушие? Неясно, стоит ли считать его бесчувственным, холодным и бесчеловечным. Может, он, наоборот, весьма человечен, а смерть матери притупила его чувства?

Следующий фрагмент напоминает алжирскую версию Bonjour Tristesse. Саган сказала, что любые сочинения автобиографичны, и L’Étranger тоже основан на правде, пусть и не связанной непосредственно с Камю. На создание романа писателя вдохновила серия газетных заметок о драке двух братьев-французов с арабом. Пересказывая историю в беллетристической манере, Камю вводит четвертого персонажа – Мерсо, – который становится главным и оказывается и рассказчиком, и преступником. В начале романа у Мерсо появляется девушка Мари, с которой они вместе купаются и идут в кино. (Запомните это: позже мы должны прийти к выводу, что он ужасен, потому что веселится сразу после смерти матери. Я, очевидно, психопатка, потому что подумала: «Вот молодец, умеет развеяться».) Мерсо встречается со своим другом Раймоном, которого бросила его девушка-алжирка. Тот считает, что у нее появился другой. Они пишут ей и задумывают отомстить, для чего Мерсо должен соблазнить ее и отвергнуть. (Запомните это: позже мы должны прийти к выводу, что этого достаточно, чтобы доказать их преступные намерения. Я же просто подумала: «Девушка проигнорирует письмо. Они, конечно, глупцы».) Но она не игнорирует письмо, и ситуация усложняется. Раймон встречается с ней, они ссорятся, он нападает на нее, а затем вмешивается полиция. В суде Мерсо вступается за друга и заявляет, что девушка ему изменила. Раймона отпускают с предостережением. После этого брат девушки и несколько его друзей начинают за ним следить.

Столкновение становится вопросом времени, и вскоре Раймон получает ранение в драке на ножах. Чтобы друг не натворил глупостей, Мерсо забирает у него пистолет. Он приходит на пляж и видит, что на песке спит брат девушки Раймона. Мерсо встает рядом, его слепит солнце и изнуряет жара, а когда брат просыпается, он замечает блик от лезвия ножа. Мерсо стреляет. Можно подумать: «У него просто сработал слишком сильный защитный рефлекс…» Но затем он стреляет в него еще четыре раза. Позже он говорит, что ничего не понимал и не видел из-за солнца. Кстати, это не слишком хорошее оправдание для убийства, если вам когда-нибудь понадобится объясняться в такой ситуации.

Мерсо арестовывают и сажают в тюрьму, он ждет суда. Тон