– Чёрт, воробей, да ты же просто огненная леди! – Валя присвистнула, когда я надела наряд и покрутилась перед зеркалом. Шелковое платье персикового цвета отлично оттеняло загар и подчеркивало все изгибы фигуры. И очень некстати обрисовывало любые резиночки на теле, будь то бюстик или трусики, и лучше конечно надевать его без них. – Еще волосы забрать бы наверх, чтобы пара локонов выбивалась из прически, и ты сведешь с ума всех мужиков в зале.

– Мне не надо сводить всех, – достаточно только одного, который скорее всего придет с невестой. От этой мысли погрустнела, и огонь в глазах погас. Жалела ли я, что выполнила тогда Пашкин приказ? Безумно! Надо было заступить за черту, но тогда я возненавидела бы себя окончательно, потому что была согласна даже стать девушкой на вторых ролях. Наступить себе на горло и согласиться на эту порочную связь в роли его любовницы. Неужели я настолько его люблю, что готова была сдаться? Да. – Мне главное поздравить Марка и Дашу и отыграть роль свидетельницы, чтобы им понравилось.

– Ну да. Ну да.

Валю не проведешь. Я показала подруге язык, и она рассмеялась.

– А ты посидишь с Кариной через пару дней, когда у них…

– Воробей, я заночую у вас, чтобы ты могла спокойно пробыть на свадьбе сколько понадобится.

Валя отмахнулась, когда я обняла ее и прижала к себе.

– Ты самая лучшая на свете подруга!

– Я знаю! – она рассмеялась и засобиралась домой.

Весь следующий день я не отходила от дочери, играла с ней, укладывала спать, подолгу гуляла с ней на улице. Хотелось отвлечься от мыслей, что упустила тогда свой единственный шанс быть с Пашкой. Он точно больше никогда не будет так близко, и никогда больше не позволит себе нарушить запреты. Глупая.

Утром дня свадьбы, я проснулась на удивление отдохнувшей и бодрой. Приняла ванну, привела себя в порядок и сделала себе прическу: сначала завила волосы легкими локонами, а потом заколола их наверх в небрежный пучок. Получилось неплохо. Платье ждало своего часа на плечиках, босоножки услужливо стояли рядом с ним, и я едва дождалась подруги, которая пришла посидеть с моей малышкой и отпустила меня на макияж.

К вечеру я входила в зал ресторана в диком раздрае. Нервы бесновались, сердце давно уже жило своей жизнью и билось с утроенной силой, а дыхание было рваным. Я увижу его. И скорее всего он будет не один. До чего же горькая ирония судьбы. Когда я поняла и призналась себе, что люблю Суворова, я потеряла его навсегда.

Часть гостей уже собралась, я заметила отца Даши, который улыбался, разговаривая с каким-то мужчиной.

Подошла к Олегу Геннадьевичу и, дождавшись, когда он закончит беседу, заговорила с ним.

– Да, Марк с Дарьей уже на подъезде. Павел разговаривает с ведущей, уточни, возможно, им понадобится твое присутствие.

Он как-то плавно перешел на Ты, но это не отталкивало, напротив, мне было приятно что он общается со мной так по-отечески открыто.

– С кем оставила Карину? – его взгляд потеплел, когда он произнес имя внучки.

– С подругой, она меня безумно выручает уже не впервые.

Олег Геннадьевич тепло мне улыбнулся, и кивнул в дальний угол зала.

– Вон они, – махнул рукой кому-то, и я посмотрела в том направлении и дыхание перехватило.

Паша стоял рядом с женщиной в вечернем платье, которая видимо и была ведущей, и заметив меня замер, утратил нить разговора и рассеянно моргнул. Помещение будто съежилось, стало маленьким темным и пустым, и кроме нас тут никого не осталось. Его взгляд, мой сорванный вдох, маленький шажок навстречу.

Мы не виделись с ним эти три дня, а казалось лишь сегодня утром он ушел, оставив меня в пустой постели досыпать. Хотелось шагнуть к нему, спросить, как прошел его день, почувствовать вкус его губ, крепость его объятий.

Ведущая окликнула Пашу, тот вздрогнул и снова перевел на нее взгляд, и ток между нами прервался. Мне стало холодно, будто его горячие руки оставили и больше не обнимают. Женщина в красном подняла голову и помаячила мне, чтобы подошла, и я сглотнула и сделала шаг навстречу своей гибели.

***

Журавлёва подошла к нам, и я напрочь утратил способность слышать, что говорила ведущая. Она продолжала объяснять, в какие моменты ей понадобится наша помощь, а я стоял как идиот и сходил с ума от невозможности обнять, прижать к себе, поднять на руки и утащить Иру со свадьбы.

Она безумно красива в этом платье, которое как вторая кожа обтягивает ее тело. Волосы, в которые хотелось зарыться пальцами, как в нашу последнюю встречу, Журавлёва заколола наверх, открыла шею. Я сглотнул, понимая, что как гребаный вампир смотрю на жилку, бьющуюся под нежной кожей, и мечтаю впиться в нее губами.

– … вот тогда ваш выход. Всё ясно? – ведущая подвела итог длинной речи, и я перевел взгляд на нее, а потом на Журавлеву и улыбнулся матери моего ребенка. Она тоже ничерта не поняла из того, что нам говорили.

– Так, ладно, по ходу сообразите! – женщина явно устала разговаривать сама с собой и отправила нас с глаз долой.

Почти все гости собрались, и я заметил, что к ресторану подъехал черный лимузин.

– Прибыли, – маякнул Журавлёвой, та взволнованно кивнула и вместе с гостями направилась к выходу, чтобы встретить молодых. Длинный коридор, по которому шли, показался бесконечным. Ира шагала рядом, и чтобы не потерять ее в толпе гостей, я протянул руку и коснулся ее талии, притягивая ближе и чуть вперед, чтобы проходящий мимо официант не сбил с ног, неся поднос с закусками.

Ира вздрогнула, повернула голову, чтобы посмотреть на мою руку на ее талии и вновь глянула вперед. Никак не выказала, что хочет чтобы я убрал руку или отпустил, и осознание этого опьянило крепче вина. А я сильнее надавил пальцами, обхватывая ее талию уже обеими руками. Мы прошли к выходу, толпа рассыпалась и образовала коридор. Ира встала к противоположной его стороне, и украдкой на меня посмотрела. Молодые вышли из машины, гости разразились овациями, и наш обмен взглядами прервался.

Регистрация прошла отлично. Даша была великолепна, и я не мог отделаться от мысли, что у алтаря стоит не какая-то взрослая леди, а моя мелкая. Она была так красива и выглядела такой счастливой, что даже на мои глаза навернулись гребаные слезы. В голове возникла мысль, что потеряю сестру навсегда, но я тут же ее отмел. Она останется моей сестрой, просто теперь она не маленькая девочка-сорванец, а прекрасная девушка в наряде как у принцессы. Платье по фигуре, расклешенное от колен, кружевные рукава, открытая спина с белыми пуговичками на тонком материале. От нее невозможно оторвать взгляда. Наверно поэтому Марк исходит