4) В добытых различных документах не имеется никаких следов того, чтобы это первоначальное решение официального советского органа власти о вывозе Царской Семьи из Екатеринбурга было им же отменено. Между тем с возвращением Исаака Голощекина от Янкеля Свердлова в Екатеринбург здесь начинает чувствоваться изменение идеи, как разрешить судьбу Царской Семьи, и главное руководство этим вопросом принимает на себя именно Исаак Голощекин. Эта новая идея держится Исааком Голощекиным и его ближайшими сотрудниками, по-видимому, в большой тайне, но тем не менее влияние ее все же проскальзывает в официальных распоряжениях Белобородова, касающихся подготовки вышеупоминавшегося поезда. Так, 7 июля Сыромолотову была послана такая телеграмма: «Если поезд Матвеева еще не отправлен, то задержите, если отправлен, принять все меры к тому, чтобы он был задержан в пути и ни в коем случае не следовал месту, указанному нами. Случае ненадежности нового места стоянки, поезд вернуть Пермь. Ждите шифрованную. Белобородов».

Если содержание этой телеграммы еще давало основание думать, что на задержку поезда могли повлиять обстоятельства чисто внешнего характера – угроза тому месту, куда должен был прибыть поезд, со стороны противника, – то следующая телеграмма, посланная Сыромолотову же 8 июля, не оставляет сомнений в том, что этому поезду уже не придавалось значения такой исключительной важности, как было раньше, когда для охраны его были посланы люди специального отряда Исаака Голощекина: «Если можно заменить безусловно надежными людьми команду охраны поезда всю смените пошлите обратно Екатеринбург. Матвеев остается комендантом поезда. Замене сговоритесь Трифоновым. Белобородов». Очевидно, что для новой идеи и эти особые люди понадобились Исааку Голощекину в Екатеринбурге.

5) Эти люди отряда особого назначения при военном комиссаре Исааке Голощекине в период 17–19 июля несли охрану района Ганиной ямы, где скрывались тела убитых членов Царской Семьи.

6) В конце апреля 1918 года, перед перевозом Царской Семьи из Тобольска в Екатеринбург, состоялось особое заседание президиума областного совета, на котором, как уже указывалось, дебатировался вопрос об уничтожении Царской Семьи. И тогда по поводу этой перевозки были сношения с центром, и от него были указания. На этом совещании, по свидетельству Саковича, главная роль принадлежала евреям Голощекину, Сафарову и Войкову, латышу Тупетулу и русскому рабочему Белобородову.

Перед совершением преступления было тоже особое секретное совещание, главная роль на котором принадлежала евреям Голощекину, Юровскому и Чуцкаеву и русскому Белобородову, а присутствовали еще Петр Ермаков и члены чрезвычайки: Лукоянов, Сахаров и Гарин. Это совещание происходило в комнате № 3 Американской гостиницы, где помещалась чрезвычайная следственная комиссия. Председательствовал на заседании, обсуждавшем план убийства, Янкель Юровский.

7) 16 июля днем Исаак Голощекин и Янкель Юровский (возможно, что с ними был и Белобородов) ездили на легковом автомобиле в Коптяковский лес. Там у встречных местных жителей они расспрашивали про состояние дорог и интересовались проходимостью для автомобиля по боковым маленьким дорожкам.

8) 16 июля под вечер Янкель Юровский отобрал от всех охранников-рабочих револьверы, хотя все «латыши» имели свои револьверы. Распоряжение было выполнено Павлом Медведевым, который все отобранные револьверы принес в комендантскую комнату и сдал Янкелю Юровскому.

9) 16 июля около 12 часов ночи в дом Ипатьева приехали: Исаак Голощекин, Белобородов, Петр Ермаков, Александр Костоусов и, по-видимому, матрос Хохряков. К этому времени из состава постоянной охраны в доме находились: Янкель Юровский, его помощник Никулин, начальник охранного отряда Павел Медведев, разводящий Анатолий Якимов и 10 «латышей» из чрезвычайки.

10) После смерти матроса Хохрякова, убитого на фронте, его револьвер системы Кольта попал к начальнику интернационального отряда в Перми Оржеховскому, который дорожил им как историческим, так как, по его словам, из него будто бы был убит бывший Государь Император.

К таковым выводам приводило изучение и исследование документов, уже имевшихся при деле и определявших деятельность советских главарей в период, предшествовавший совершению убийства.

Далее путем такого же методического изучения следующей группы вещественных доказательств, из числа уже состоявших при следственном деле, устанавливались следующие данные, относящиеся к периоду совершения самого преступления.

1) Найденные у шахты в районе Ганиной ямы разбитый образок Николая Чудотворца, складная кожаная карманная рамочка и железка – обруч от тульи фуражки принадлежали бывшему Государю Императору. Из этих предметов – образок в мешочке, связанном Императрицей, Государь носил на шее, а рамочку с фотографией Государыни-невесты – в боковом кармане и никогда с ней не разлучался.

2) Обгорелый кусок лиловой материи был от юбки Государыни Императрицы; ей же принадлежали жемчужная серьга и большой бриллиант, который был зашит в пуговице костюма одной из Великих княжон.

3) Разбитый образок святых Гурия, Самона и Авива принадлежал Великой княжне Татьяне Николаевне; Кульмский изумрудный крест, топазовые бусины и четыре больших пуговицы принадлежали Великим княжнам, причем пуговицы были от их синих дорожных костюмов.

4) Маленькая медная пряжка с гербом, гербовые пуговицы и кусок обгорелого сукна принадлежали наследнику Цесаревичу; пуговицы и сукно были от его шинели работы петроградского портного Норденштрема, а пряжка – от кожаного пояса солдатского образца.

5) Вставная верхняя челюсть и кусок черного с белыми полосками сукна – доктора Боткина, причем сукно было от его пальто.

6) Простая запонка и застежка от галстука – кого-нибудь из слуг, состоявших при Царской Семье.

7) Части шести корсетов, найденные в кострищах в районе Ганиной ямы, были совершенно тождественны с частями таковых же предметов, найденных в пепле печей дома Ипатьева. Некоторые сохранившиеся клейма, узоры на железках и кусочки обуглившейся материи указывали, что корсеты были очень хорошей работы заграничного производства, и пять из них могли принадлежать только членам Царской Семьи, а один – Демидовой.

8) Найденные в кострищах и в шахте пряжки и застежки от женских подвязок, пряжки от мужских помочей и хлястиков, крючки, петли, кнопки и пуговицы вполне соответствовали по однородности таковым же предметам, извлеченным из пепла в печах дома Ипатьева. При этом экспертиза распределяла эти предметы по качеству на предметы заграничного производства и на предметы более простой русской мануфактуры.

9) При переезде из Тобольска в Екатеринбург все наиболее ценные вещи были зашиты Великими княжнами в костюмах и лифчиках, находившихся на них. Экспертиза установила, что находившиеся в районе шахты и в шахте кусочки драгоценностей имели определенные следы отделения их от целого каким-то рубящим оружием. Остается допустить, что Исаак Голощекин и Янкель Юровский для сокрытия тел разрубали их на части.

10) Найденный в шахте человеческий палец был отрезан, а не оторван. По заключению экспертизы, он принадлежал, скорее всего, женщине средних лет, привыкшей к маникюру.