всей своей серьезности Дарьян не знал, что ответить старику. Впрочем, он понимал, что говорить что-либо этому странному типу бесполезно. Зато дед нашел, что сказать…

— Вы слишком молоды, дорогой друг, чтобы замечать элементарные вещи… — начал дед, — вот, к примеру, облака… Красивые, что можно о них сказать?.. — старик принялся собирать какую-то ахинею из совершенно не связанных друг с другом предложений. Примерно на пятой минуте рассказа, у Дарьяна «закипел» мозг, он хотел было вернуться в шалаш, чтобы поискать какие-нибудь нормальные вещи, а еще лучше — обувь. Но шалаша-то больше не было, лишь куча лежащих друг на друге веток прикрывала всякий хлам. И тут ещё курица неожиданно прилипла к ноге Дарьяна и принялась страстно о неё тереться, словно кошка. Но как только Марфа проявила некое подобие ласки к чужому человеку, старик тут же повернул голову к сладкой парочке. Ещё мгновение назад он демонстрировал феерический пофигизм и милое сумасшествие, а теперь, на его щетинистую моську трудно было смотреть без слез. Он жену так не ревновал, когда ту пытался охмурить Леший, как своего домашнего питомца, свою пернатую кровинушку, при виде которой вся тайга старается незамедлительно впасть в зимнюю спячку.

— Брысь! — отогнал птичку ногой Дарьян.

Старик отвернулся, грустно вздохнул, и, как настоящий джентльмен, предпринял попытку вернуть расположение Марфы. Он достал из кармана маленький мешочек из ткани, насыпал из него зернышек, но курица не отреагировала на заботу хозяина, она назойливо липла к Дарьяну.

— Дед! — зарычал Дарьян. — Забери свое животное!

Если бы вы, дорогие читатели, наблюдали за стариком со стороны, то увидели бы сейчас в нем малое дитя, которое сильно переживает из-за недостатка внимания или приунывшего подростка, которому не удается добиться расположения понравившейся девочки.

Старик надел валенки, сгреб зерна обратно в мешок и убрал в карман. Поднялся с камня, надел плащ, шляпу, которые сдернул с ветки и молча поковылял куда-то в сторону от костра.

— Да ты издеваешься, старик! — заорал Дарьян.

Поняв, что с курицей ему не справиться, парень пустился от нее в бега. Запутался в рваном халате, сбросил его с себя, схватил, валявшийся возле костра топор, повернулся к курице лицом и приготовился обороняться. И тут выяснилось, что Дарьян вовсе не был для неё привлекательным объектом. Эта ненормальная птица учуяла мясо — кусок шашлыка, который Дарьян прошлой ночью стащил с праздника Квазимодо Никифоровича прямо из мангала. Разумеется, курица — птица не всеядная, но у Марфы вкусы были специфические, мягко говоря. Совсем неадекватные, извращёнными-то их назвать сложно. Она вытащила этот небольшой кусочек мяса из кармана халата, который сбросил Дарьян, и поскакала в лес, пока хозяин не поймал ее на этом «криминале». Но старик почуял неладное.

— Марфа! — крикнул дед. Курица встала по стойке смирно, остановившись на бегу. Двое — старик и птица стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза. Странное зрелище. Дарьян был равнодушен ко многим вещам в мире — он же все-таки сын Могильникова! Однако, данная картина его удивила. Внезапно у деда заболела нога, причем почему-то он потер рукой протез, а не живую конечность. Сел на камень, постанывая так, словно прямо сейчас умрет. Марфа медленно направилась в сторону леса.

— Домой вернешься — с Петуньей спать будешь, — спокойно пригрозил курице дед, поправляя задравшуюся штанину на здоровой ноге. Курица тут же выплюнула кусок мяса и прискакала к старику. Как выяснится позднее, Петунья — это питон, живущий у деда в сарае. Зачем? Почему? Как? Думаю, только высшие силы знают, что творится в голове этого удивительного человека. Обычно Марфа спит в коридоре на коврике, а иногда и на подушке рядом с кроватью хозяина.

— Холмс… — поправил себя Дарьян. — То есть Ватсон… Короче, дед!

— Лихо, — прервал его старик. — Имя мое забыл, что ли? А вчера братом по крови кликал… Мы ведь с тобой чуть бабушку Мориарти не похитили и красотку Мэри в тебя чуть не влюбили, а ты… — резко повысил тональность старик, — имя моё забыл, — он уронил слезу и начал активно тереть глаза.

Дарьян опешил. Он не знал, что отвечать на этот монолог. Дед молча натянул шляпу себе на нос и уставился на огонь. Дарьян сел рядом, подстелив на землю свои же лохмотья.

— Дед, — серьезно сказал он. — Я понимаю, что тебе весело, но будь добр, отведи меня к остальным… Я плохо помню этих туристов, хотя их и туристами-то сложно назвать! Но лучше уж я пойду с ними.

Старик попытался вставить слово, но Дарьян не дал.

— Вот только не надо сейчас продолжать свою игру. Я вспомнил тебя, вспомнил, что ты шёл с нашей группой! — повысил голос он.

— Я лишь хотел сказать, что холодает, пойди, надень шубу, она… — посмотрел на остатки шалаша дед, — под шалашом.

Дарьяну стало немного стыдно, но, прокрутив в голове сказанные стариком слова, он зацепился за шубу.

— Секундочку, шубу? — наморщил лоб Покровский.

— Ну, мне пора! — весело ответил старик, подпрыгнул и, не собирая свои вещи, очень бодро куда-то пошёл, курица устремилась за ним.

— Стоять! — рявкнул Дарьян

— Не-а! — весело ответил старик и побежал, причем так ловко, словно он на двух здоровых ногах бежал.

Дарьян бросился за ним, но догнать не смог. Даже шага сделать не смог — старик, пользуясь тем, что тот постоянно отвлекался, умудрился связать шнурки на его кедах. Парень встал и плашмя упал на землю.

Где-то в лагере…

В это время что-то ёкнуло в сердце Могильникова, он будто чувствовал, что сыну нужна помощь. Кинулся к палатке, схватил ружьё и побежал на помощь своему мальчику. Фотографию снова выронил. Ее подняла всё та же Лея, и на этот раз внимательно рассмотрела. На обороте фото надпись:

«Удалось добыть лишь такую фотографию. Вчера Дарьяну исполнилось 4 года. Мальчик смышленый. Правда, часто хмурый — весь в тебя. Надеюсь, вы когда-нибудь встретитесь.

Твой друг, ст. лейтенант Дубанько»

— Дарьян, Дарьян, — задумалась Лея.

Рядом с ней на бревно присела Элина, держа кусочек поджаренного на костре черного хлеба.

— Вроде хлеб мы не брали с собой, чтобы вес лишний не таскать, а в палатке сейчас я семь булок черного насчитала, — пожала плечами девушка. Но Лея будто не слышала её, смотрела на палатку Могильникова и пыталась соединить фрагменты событий прошлой ночи, дабы сообразить — кто же такой Дарьян? Она была уверена, что это имя ей знакомо, причем очень и очень хорошо.

— Эй, — несколько раз ткнула ее в бок Элина, та не отреагировала. Элина пододвинулась к ней ближе и резко, очень громко окликнула по имени.