Потому что действительно не могла этого понять. Уволить, сократить, понизить, да хоть отослать прочь, но не убивать!

— Снежинка, — тихо позвал Аяр и коснулся моей руки.

И внутри меня что-то сломалось.

Я дёрнулась и отскочила в сторону, больно ударившись бедром об угол стола, но даже не заметив этого. Сделала ещё один быстрый шаг назад, шарахнувшись от дёрнувшегося ко мне эора, заставляя его остановиться и медленно отступить, глядя на меня с такой болью, что у меня просто разрывалось сердце.

****

Но проблема в том, что рвалось оно не только от его взгляда.

— Жизнь, Аяр, это самая великая ценность, что у нас есть. Она — единственное, ради чего на самом деле стоит бороться. Жизнь — то, что не принадлежит никому из нас, и мы не имеем никакого права забирать её у других.

Я очень надеялась, что он меня хотя бы услышал, не говоря уже о «понял» и «принял к сведению». Просто услышал.

Аяр… кажется, он меня не просто услышал. Он в этот момент смотрел на меня едва ли не как на бога — с восторгом, обожанием и лёгким страхом, что я могу исчезнуть. Честное слово, мне под его взглядом неуютно стало, особенно, когда он неожиданно хрипло выдохнул:

— А я уже говорил, что люблю тебя?

Я как стояла, так чуть и не упала от неожиданности. Хотела на стол облокотиться, но мимо столешницы рукой попала и практически упала, да только кто же мне позволил? Аяр оказался рядом пугающе быстро, подхватил меня и не дал упасть, но и ограничиваться на этом не стал, оторвал от пола, взяв себе на руки, и крепко, но осторожно прижал к себе.

— Видимо, не говорил, — задумчиво проговорил он, неся меня к постели, — Снежинка, я тебя люблю.

Боже, где воздух? Почему мне нечем дышать? Горло сжалось болезненным спазмом, сердце заколотилось, как сильно нездоровое, а перед глазами зароились чёрные точки.

«Я тебя люблю» — словно эхо, повторилось в моём сознании.

«Я тебя люблю» — простучала кровь в венах.

«Я тебя люблю» — прошептали мурашки на коже.

Вы никогда не задумывались, возможно ли умереть от счастья? Я собиралась сделать именно это.

— Аяр, — голос оказался хриплым, а говорить с прилипшим к горлу языком было довольно затруднительно.

— Молчи, Снежинка, и слушай меня. — Не дал он мне ничего сказать, осторожно посадил на кровать, а сам остался сидеть на корточках передо мной, поглаживая болящее бедро и снизу вверх заглядывая мне в глаза. — Тебе не нужно ничего отвечать, хорошо? Просто знай, что я люблю тебя. И только ради тебя я обещаю постараться больше никого не убивать… без острой на то необходимости. А ты в ответ тоже мне кое-что пообещай: никуда не влезай. Если что-то происходит, просто скажи мне, я сам во всём разберусь. Не нужно чувствовать вину за то, что сделал я. И уж точно не нужно совершать всякие глупости, такие, например, как поход к магам Смерти. Мы друг друга поняли?

Я понимала едва ли через слово, но всё равно охотно закивала. Аяр улыбнулся, заставляя меня улыбнуться ему в ответ, и продолжил:

— Я очень недоволен тем, что ты вылечила наших врагов, но в то же время я очень рад, что ты это сделала. Не потому, что мне хочется с ними воевать, а потому, что ты оказалась очень доброй и сострадательной, и не смогла оставить их в беде. Не знаю, понимаешь ли ты, насколько это важные качества и во сколько раз сильнее они делают к тебе мою любовь.

Не уверена, что в этот момент я могла ответить ему что-то разумное или хотя бы внятное. У меня от переизбытка чувств сердце то бешено колотилось, то замирало, сжимаясь само и заставляя сжаться все органы. Это было… невероятно. Просто невероятно настолько, что мне дышать было сложно.

Мне никто в любви не признавался, а даже если бы и признавался, то, я уверена, это и вполовину не было бы так прекрасно и чувственно. Потому что Аяр говорил искренне, то, о чём думал, не сводя с меня серьёзного взгляда.

— Аяр, — прошептала я, смаргивая набежавшие на глаза слёзы.

— Я же сказал, Снежинка, — вновь не дал он мне договорить, улыбнувшись, — не нужно отвечать.

А потом ловко поднялся на ноги, протягивая мне руку и вновь лишая возможности сказать ему то, о чём мне так сильно хотелось ему сообщить. Машинально, даже не задумываясь, я вложила дрожащие пальчики в его широкую тёплую ладонь и позволила ему поднять меня на ноги.

— Ты себя контролируешь? — Вроде бы и насмешливо спросил он, но взгляд его был серьёзен.

Сглотнув, честно призналась:

— У меня мысли разбегаются и дышать трудно.

Улыбка Аяра стала просто запредельно счастливой, с ней на губах он ласково и уточнил:

— Я имел ввиду магию, Снежинка, но твой ответ мне безумно нравится.

Я бы смутилась…если бы физически могла. А так, говорю же, мне даже думать было сложно и к эору тянуло необъяснимо сильно, но я всё же нашла в себе силы ответить:

— Я в порядке.

— Надеюсь, так оно и будет. Я хочу тебе кое-что показать, маленькая, но могу передумать, если ты не перестанешь на меня так смотреть.

Только после его слов я поняла, что действительно смотрю на него едва ли не с обожанием. Смущаться всё-таки пришлось. И отворачиваться тоже пришлось, исключительно ради твёрдого психического здоровья. Что моего, что Аяра.

Верховный хмыкнул, открыл портал и утащил в него несопротивляющуюся меня, чтобы, держа за руку, остановить перед красивым трёхэтажным домом. Присутствие Ищеек я почувствовала уже как-то привычно, даже не отреагировала на этот холодок внутри себя, задумчиво рассматривая сооружение и окружающий его садик.

Клумбы были повсюду. Большие и маленькие, простые и сложные, многоэтажные, с камнями и статуями. В цветах было буквально всё вокруг, по большей части в белых, но попадались ещё и нежно-голубые, а подальше даже чёрные. Это там чёрные розы?

— Здесь красиво, — рассматривая цветы вдалеке, честно поделилась я собственными мыслями, радуясь ещё и тому, что прохладный ветерок остудил моё разгорячённое тело, — а мы, собственно, где?

Вместо ответа Аяр улыбнулся так, будто знал какую-то страшную тайну, и уверено потащил меня прямо в дом. В дверях мы столкнулись с каким-то мужчиной, что едва успел поздороваться и отступить в сторону, потом в коридоре, по которому торопливо куда-то шли, столкнулись ещё с двумя служанками, отступившими к стене, потом… потом мы, наконец, свернули в какую-то комнату.

Аяр прошёл вперёд и остановился, не дойдя и до середины, чтобы обернуться ко мне и с улыбкой на меня посмотреть. Вот так он стоял, смотрел и улыбался секунд пять.

— Ну и? — Не вытерпела я. — Ты решил ограбить чей-то дом?

И тут случилось невероятное. Невозможное. Сказочное, чудесное, волшебное и удивительно-прекрасное. Такое, что я вначале дёрнулась, как от очень сильного удара, затем подумала, что мне показалось, а потом просто вся замерла.