Резко прервав поцелуй, Джереми схватил Элизу за руку. Невероятным усилием воли он сумел обуздать себя, грудь его тяжело вздымалась. Стараясь выровнять дыхание, он встретил взгляд Элизы. Их лица разделяло лишь несколько дюймов.

В ее глазах полыхало воинственное пламя.

— Еще! Сейчас же!

Джереми рассмеялся бы, если б мог.

— Хорошо. — Слова давались ему с трудом. Голос звучал глухо и хрипло. — Но… — Глядя Элизе в глаза, он погладил ее запястье. — С этой минуты вы подчиняетесь мне. Я управляю колесницей, а вы откидываетесь на подушки и наслаждаетесь путешествием. Согласны?

Элиза недовольно нахмурилась, но страсть уже завладела ею целиком, лишив ее остатков воли.

— Согласна.

Она попыталась притянуть к себе Джереми, но тот не поддался. Прижав ее запястье к подушке, он медленно накрыл ее тело своим.

Глаза Элизы широко раскрылись и потемнели. В их золотистой глубине плескалась страсть.

Крепкие бедра Джереми сдавили ее бедра, сильные руки поймали ее в капкан. Прильнув к Элизе всем телом, Джереми приподнялся на локтях, наклонил голову и завладел ее губами.

И увлек их обоих в огненную пучину.

Элиза задыхалась, не в силах побороть головокружение. Мысли ее путались, а чувства словно взбунтовались, подвластные одному лишь все ускоряющемуся вихрю желания. Симфония страсти звучала все громче, завораживая, очаровывая.

Упоительная смесь чувственности и восторга.

Пальцами Элиза зарылась в густые волосы Джереми, желая его удержать, продлить этот обжигающий, ненасытный поцелуй. Но в следующий миг ее ладони восхищенно ощупали рельефные мышцы на его широкой груди и жадно обхватили плечи. Руки Джереми блуждали по ее телу, даря блаженство.

Грудь ее налилась тяжестью. Она пылала огнем, отзываясь сладкой болью на малейшее прикосновение. Желание сделало ее необычайно чувствительной.

Рука Джереми скользнула вниз по упругому животу Элизы, а пальцы нашли застежку бриджей. Едва сдерживая дрожь предвкушения, Элиза почувствовала, как расстегиваются пуговицы и крючки.

Дразнящие, ласкающие пальцы Джереми опустились еще ниже, к мягким завиткам меж ее бедер, коснулись нежной сокровенной плоти.

Элизу пронзил невыразимый восторг, словно где-то внутри забил жаркий родник, восхитительное, опьяняющее чувство заполнило ее до краев. Страсть, желание, вожделение, неутолимая жажда — все смешалось в бушующем море блаженства.

И это чудо сотворил Джереми. Он пробудил к жизни эту таинственную силу.

Чуть приподнявшись, он лег на бок, вытянул ногу, перенес вес на бедро и коленом другой ноги мягко раздвинул бедра Элизы. Его рука свободно легла на горячее влажное лоно.

Впившись поцелуем в ее губы, он заставил трепещущую от предвкушения Элизу погрузиться в огненный поток наслаждения. Нежно, терпеливо он подвел ее к краю бездны, на дне которой таилось нечто неведомое ей, но хорошо известное ему самому.

Задыхаясь в его объятиях, чувствуя, как по венам струится жидкое пламя, Элиза легонько куснула Джереми за губу. Казалось, по телу его пробежала дрожь, поцелуй стал властным и требовательным.

А в следующий миг палец Джереми скользнул во влажную глубину ее лона.

Элиза на мгновение замерла, ошеломленная, трепещущая. Волна невыразимого блаженства захлестнула ее. Внутри ее будто сжалась тугая пружина. Каждое осторожное ласкающее движение Джереми отзывалось в ее теле сладкой дрожью, пока изнемогающая, задыхающаяся от желания, она не оказалась на самом краю бездонной пропасти.

И вдруг тело ее взорвалось огненными всполохами, какая-то неведомая сила подхватила ее и унесла ввысь, закружила в упоительном вихре наслаждения.

Элиза вскрикнула. Но губы Джереми заглушили ее крик.

Она замерла, завороженная игрой ярких золотистых искр, переливающихся огней. Блаженство затопило ее, заполняя каждую клеточку. И все же… к изумлению Элизы, эта ошеломляющая вспышка не утолила ее жажду. Не заставила замолкнуть голодного рычащего зверя внутри ее. Желание лишь усилилось, возвысило голос. Теперь оно уже не молило, а приказывало.

Джереми сражался с ее бриджами и панталонами. Ему никогда не приходилось заниматься любовью с женщиной в брюках, а совладать с бриджами оказалось чертовски трудно. Элиза принялась помогать Джереми, хотя ослабевшие руки ее не слушались. Наконец злополучные предметы туалета полетели на пол.

Прервав поцелуй, Джереми сорвал с Элизы чулки и, на мгновение отвернувшись, сам избавился от одежды.

Он склонился над Элизой, которая лежала перед ним, широко раскинув руки. В ее глазах сверкали золотые и изумрудные искры. Она смотрела на него из-под полуопущенных век, трепещущая, распаленная страстью.

Джереми потянулся к ней, и ее руки обвили его плечи.

Он восхищенно замер, любуясь ее божественным гибким телом, омытым серебристым сиянием луны, потом медленно развел ее бедра и накрыл ее тело своим. Склонив голову, он отыскал губами ее губы и приник к ним в долгом исступленном поцелуе. Ее тело затрепетало, исторгая горячую влагу.

Не в силах больше сдерживаться, Джереми изогнул спину и медленно вошел в ее плоть.

Элиза затаила дыхание, замерла. Джереми остановился, настороженно выжидая, но не почувствовал ни ее сопротивления, ни страха. Лишь восторженное предвкушение. Он испытывал то же чувство, оно воспламеняло его страсть, придавая ей нестерпимую остроту.

Качнувшись вперед, Джереми пронзил Элизу и скорее почувствовал, чем услышал, сдавленный возглас, заглушенный поцелуем. Теперь их слияние было полным. Ощутив, как ее тугая плоть сомкнулась вокруг его пылающего жезла, он едва не лишился рассудка.

Джереми прервал поцелуй и замер, сжав кулаки, пытаясь обрести хотя бы подобие самообладания. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул и выдохнул, потом чуть отстранился и снова медленно скользнул в сладостную глубину ее тела.

Он надеялся, что неспешность поможет ему сохранить контроль над собой, не забыться в объятиях Элизы. Ее великолепное тело трепетало в его руках, чутко отзываясь на зов желания.

Снова и снова он пронзал ее плоть, за отступлением следовал выпад. Элиза подчинялась этому властному ритму, растворяясь в блаженстве, купаясь в пламени страсти.

Ее пышные волосы золотой волной рассыпались по подушке. Чуть припухшие розовые губы приоткрылись, что-то невнятно шепча. В глазах ее металось золотисто-зеленое пламя. Элиза неотрывно смотрела на Джереми, и взгляд ее завораживал, покорял, околдовывал.

Их сердца неистово колотились, тела яростно сплетались и расплетались, пока наконец пьянящая волна восторга не выхватила их из пламени пожара, оставив парить в невесомости.

И в последний миг Джереми успел завладеть губами Элизы. Из горла ее вырвался крик, тело затрепетало и бессильно обмякло, отдавая себя ему во власть.