Можно было бы бесконечно тянуть время и смотреть, как король медленно, но верно звереет, но Ярвин сомневался, что это пойдет на пользу. Ему и надо было только расшевелить противника, а самому взять передышку и оглядеться. Чтобы на секунду задуматься: есть ли у них силы переломить бой?

И самому себе ответить: «Нет их, чего уж там». Люди были вымотаны. Барсы, к сожалению, тоже. Уна оказалась права, и звери действительно быстро выдохлись. А еще северян стало меньше…

Рука Ярвина непроизвольно потянулась к мечу, будто стоило ей только сжать рукоять, как все беды и враги исчезнут. Чего, конечно, не могло случиться. Главный враг спокойно сидел напротив и попивал вино.

– Странные у нас переговоры, да? Ждем твоих женщин, чтобы решать мужские вопросы, – произнес Дайра.

Ярвин лишь снова пожал плечами. Он взял кубок, лишь бы занять руки, понюхал вино, но поморщился и отставил. Такую же кислятину ему предлагали при дворе Дайры. Не лучшие воспоминания его жизни… Как давно это было.

Тогда он грезил только возрождением своего народа. Сейчас казалось странным даже думать о том, что они могут заселить весь Хилбор. С такими-то потерями.

«Даже если Гундриг совсем перестанет спать, мы вряд ли это сделаем» – промелькнуло в голове яргана.

Ярвин не видел друга и гнал от себя мысли, что его придется провожать дорогой душ. И так много смертей, но пока Ярвин предпочитал даже мысленно шутить, а не думать о холодных телах, оставленных в холмах.

В шатер вошли люди короля. Пара разодетых аристократов и двое заляпанных кровью гвардейцев, правда, по-прежнему в красных плащах. На их фоне Ярвин теперь точно выглядел как полуголый и разрисованный дикарь, можно было продолжать представление.

– Ты молчишь. Полагаю, тебе было бы приятнее продолжить бой, – сказал король. – Если хочешь и дальше проливать кровь, то нет смысла разговаривать. Вернемся туда и снова спустим зверей.

Спустим… Дайра не знал, что делать со львами, он их просто спускал с поводка. Ярвин ухмыльнулся. Пусть по силе барсы и уступали львам, но в другом они отличались. Его звери слышали приказы, а еще имели свою волю, и у них был чистый разум, который не застилала ярость.

– Зря ты не выгуливал своих львов. Тренировал бы их почаще, так не пришлось бы «спускать» и смотреть, как они убивают своих.

Ярвин заметил, как при его словах дернулся один из гвардейцев.

– А зачем? Они хорошо сделали свою работу. Твои воины убиты, несмотря на эти художества на ваших телах. Злость давала моим львам силу, и они победили.

– Победили? Это поэтому ты так трубил о переговорах? Теперь я понял, да.

Обстановка накалялась. Ярвин про себя уже дал в морду Дайре после слов об убитых. А король, похоже, не один раз вздернул самого яргана. Но в этот момент с легким шлепком откинулись ткани шатра и пахнуло свежестью. Ярвин обернулся, чтобы наконец увидеть тех, кого ждал. Уна шла впереди, за ней Корн, будто прикрывая Эйслинг, а следом в шатер скользнул парень с усиками и каким-то восторгом в глазах. Он хотел было приземлиться на подушку по правую сторону от Ярвина. Но тот поднял его за шкирку. Рядом были места для жены и сестры.

– Теперь можем и поговорить.

Король откинулся на спинку стула.

– Наш договор… – начал Ярвин.

– Уже не важен. Для новой ситуации нужен новый, – спокойно перебил Дайра.

– Наш договор, который ты нарушил, меня устраивал. И в основном все пункты в нем я хочу оставить. Но еще добавить: теперь все вопросы Хилбора решает только его хозяин. А Хилн и стража города самостоятельны. Это независимая территория, они не платят подать короне, а то я знаю, что в Ресляндии любят с городов брать отдельную плату. Да, и градоправителя Хилна выбирают сами люди, а не король. И любой путник сможет попасть туда, не боясь твоего или моего гнева.

– Хочешь оставить у себя под боком противника, который рано или поздно тебя убьет? Твое дело… Если, конечно, мы оставим этот договор.

Ярвин понимал, что Дайра имеет в виду, и в другое время не дал бы городу столько воли. Но он хорошенько над этим поразмыслил еще перед прибытием Хитрого Льва, когда думал, что король едет просто поговорить с новым хозяином Хилбора. Здесь Ярвин чужой, и его люди вызывают опасения. Не каждый торговец пойдет в край, заселенный варварами, но вполне согласится побывать в Хилне, в котором живут обычные ресляндцы, да еще спасшиеся от дракона. Возможно, позже он об этом пожалеет и Хилн действительно станет проблемой. Пока же будет так. А с Корном они потом все обсудят отдельно.

Но почему Дайра сказал «если оставим договор»? Внутри проснулся червячок, который настойчиво грыз и напоминал, что все выгоды прошлого договора Дайра послал псу под хвост.

– Говори, говори, что еще? – И снова перед Ярвином сидел благодушный король.

– Мои дети должны наследовать Хилбор. И последнее: сама земля формально останется Ресляндией, то есть твой народ может беспрепятственно ходить, торговцы ездить, но твоих воинов здесь не должно быть.

– Не много ли ты хочешь? Воины защищают землю…

– С этим я справлюсь.

– …и собирают подати. Если Хилбор остается за тобой, с вас будут взимать деньгами или товарами ровно столько, сколько назначит мой казначей.

– Я еще не закончил, – заявил ему Ярвин. – Ты напишешь бумагу со своей печатью, в которой укажешь, что никто по твоему приказу или намеку не будет пытаться убить твою дочь и не причинит ей какого-либо вреда. Эту бумагу также нужно будет разослать вашим лендлордам. С пояснением, что теперь твоя дочь – жена Ярвина Лагмара, хозяина Хилбора.

– Все?

– И никаких податей минимум пятьдесят лет.

– Лучше бы и не садились за стол переговоров, – усмехнулся Дайра. – Где моя выгода в этом всем?

– Это точно такой же договор, что мы заключили. Ты просто допишешь пару условий, чтобы возместить наши потери. Тем более Хилбор обнищал, многое нужно восстанавливать. Если хочешь, чтобы земля осталась частью Ресляндии, это справедливый обмен.

– Старый договор был составлен до того, как ты ослушался. Какой мне резон оставлять земли варвару, который нарушает приказы своего сюзерена? Я просил передать мне предательницу, ты отказался. Такая малость, а вон какие последствия. Ты слишком ненадежный.

Ярвин посмотрел на свою жену, которая, кажется, окаменела. Она не подняла глаз, когда речь зашла о ней, только побледнела.

– Значит, и правда не надо было идти на переговоры. Там на холмах мы еще не все выяснили. Мои барсы рвутся показать, кто сильнее.

– Львы – цари природы. Пора бы уже уяснить.

Пока они с Дайрой буравили друг друга взглядами, другие сидели молча. Их сюда, конечно, позвали больше как свидетелей, но такая тишина со стороны живых людей казалась неправильной.

Эйслинг осторожно тронула его руку под столом. Он наклонился к ней, чтобы узнать, что хочет его жена, и поразился простоте того, что она сказала.