– Я не собирался «просить тебя уехать». С чего бы? Ты моя жена.

– Я не помогла тебе с Дайрой, все переговоры ты провел как будто один.

– Обычно так и поступают ярганы, – кивнул Ярвин.

– Да, но ведь была я, дочь Хитрого Льва, которая должна знать его слабые места. – Эйслинг быстро посмотрела на Ярвина.

– А они у него есть? Слабые места?

– Ну, где-то…

– Вряд ли. Уверен, у него даже яйца железные. – Ярвин приобнял Эйслинг и чмокнул в макушку. – Ты ничего не должна и сделала даже больше чем нужно. Мы вообще получили очень много. У нас есть Хилбор, независимый Хилн, и ни один воин короля не придет к нам. Мы отвоевали это для себя, хотя могли умереть, помни об этом. Ты лучше скажи, что это за леди, которая теперь приедет в Хилбор?

– Она одна из самых красивых женщин Ресляндии. Вдова. – Эйслинг отчего-то замолчала, но потом собралась с духом и продолжила: – Лучше она, чем другие. Леди Тэлли часто надеется на свою красоту и совершает ошибки, ну во всяком случае, раньше так было… Но вряд ли у нее получится заинтересовать тебя. Я слышала, с королем она не могла долго находиться в одной комнате. Думаю, с тобой будет та же проблема.

Ярвин усмехнулся и крепче прижал Эйслинг. Ему очень повезло с женой, это точно. Она доверчиво положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. Но почему-то все равно не казалась расслабленной, наоборот, хмурила брови.

– Ты должен знать, что король очень давно хотел заручиться поддержкой княжеств за морем, – заговорила она, не открывая глаз. – Они очень богаты и имеют влияние у наших соседей. С ними у княжеств получается торговать, а вот с Ресляндией – никак. Дайра мечтал породниться с кем-то из князей, чтобы, если вдруг соседи захотят напасть, у них за спиной был кто-то из «своих». Торговля с княжествами – это только предлог для будущего политического союза… Правда, он еще не совсем понимает, сможет договориться или нет, поэтому ему здесь нужен, с одной стороны, сильный человек, способный отбить атаку, а с другой – тот, кого при случае можно подвинуть.

– Ясно… А Дайра, наверное, как узнал, что дракон убит, сразу отправил письма за море.

– Скорее всего. Для него это очень важно, и тебе предстоит следить за тем, чтобы он вдруг не отдал Хилбор какому-нибудь княжескому семейству.

– Не мне, а нам придется следить.

Эйслинг отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты правда хочешь, чтобы я осталась? – Ее голос будто дрогнул.

Ярвин наклонился и поцеловал. Так, чтобы у нее все глупости вылетели из головы.

– Хочу, – на всякий случай добавил он. А то неизвестно же, что думают ресляндки о поцелуях с языком. Может, они так прощаются.

Эйслинг вдруг стала очень серьезной и кивнула.

– Значит, я твоя жена?

– А ты не знала?

Она снова серьезно посмотрела на него.

– Выходит, для хорошей совместной жизни нам осталось только влюбиться?

Ярвин едва подавил улыбку. Эйслинг с таким сосредоточенным видом об этом говорила, что он сжалился и тоже без шуток кивнул.

А после прижал ее покрепче. «Осталось влюбиться». Осталось, значит.

Ярвин с улыбкой посмотрел на свою серьезную принцессу и снова быстро ее поцеловал.

– А зачем ты привел Веснушку? – уточнила жена.

– Тебе понравится. Я еду к лендлорду Вернису и хотел взять тебя с собой.

– Ты едешь один?

Улыбка снова появилась против воли.

– Конечно нет. – Ярвин последний раз со вкусом поцеловал Эйслинг и отпустил. – С барсами.

И в подтверждение слов рядом появился один, потом второй, третий. Теперь их было невероятно легко призывать, будто звери стали продолжением его мыслей и чувств. Два десятка барсов лениво переступали лапами и с интересом посматривали вниз со склона. Они предвкушали, как побегут по траве, и радовались, Ярвин знал, но пока оставил их рядом.

– Ты хочешь его запугать?

– Я хочу поговорить о земле. Возможно, немного о золоте, которое ты ему отдала.

– Запугать, – все-таки решила Эйслинг. – Я хотела бы на это посмотреть.

– Отлично, заедем за Гундригом – и вперед.

– Ты его видел?!

– Нет, но знаю, где он.

Больше всего при упоминании друга Ярвину хотелось дать тому по физиономии. Два дня тело Гундрига искали на поле боя. Уна призывала духов и расспрашивала их о нем, но те убеждали, что на дорогу душ он не ступал. Они с сестрой боялись, что хранители просто не увидели Гундрига, ведь на нем не было ни одного символа. Оттого искали его, переворачивая холодные тела. А сегодня утром какой-то мальчишка заметил, как Гундриг вышел из шатра вдовицы Исхи по нужде.

Когда лошади остановились у того самого шатра, Ярвин соскочил не сразу. Он глубоко вздохнул, убеждая себя, что внутри точно будет его друг.

Звать никого не пришлось. Лошадиный топот разбудил обитателей стоянки. Сначала из шатра высунулась женская головка. Правда, быстро спряталась, когда Ярвин подошел ближе. И тут же из шатра выполз полусонный и полуголый Гундриг.

– Ты сволочь, – сказал ему Ярвин и крепко обнял. Друг был теплым, живым и совсем точно не помер где-то на холмах. Хилбор, похоже, любил этого засранца.

– А что случилось-то? – спросил Гундриг, тоже крепко сжимая Ярвина.

– Едем говорить с лендлордом, ты тоже едешь.

Гундриг тяжело вздохнул.

– Слушай, мне бы поспать.

– В седле отоспишься. Давай бери топор – и на коня. Ярвин хлопнул друга по плечу.

Через несколько мгновений они уже ехали втроем. И его жена едва заметно улыбалась, поглядывая то на сонного Гундрига, то на самого Ярвина.

Девять лет спустя

Эйслинг крадучись подошла к огромной кровати, на которой раскинулся Ярвин, и присела на край.

– Ты спишь?

Ответа не последовало. И это неудивительно, учитывая, что солнце едва показалось на горизонте. Таким ранним утром не летали даже жаворонки. А бодрствовали лишь слуги и, возможно, кастелян в силу преклонного возраста.

– Я такое нашла!

– Мм. – Ярвин пододвинулся к коленям Эйслинг.

– Это правда очень интересно! Я закончила перевод.

Но муж, примостившись у ее коленей, продолжал спать.

Эйслинг погладила его по голове и вздохнула.

– Ладно, пойду к Ирвигу.

Послышался смешок.

– Бедный парень.

– Но он сам хотел узнать о драконе.

Ярвин опять усмехнулся сквозь сон, а Эйслинг поцеловала его в горячую щеку и пошла. Она почти бежала по светлому коридору Замка-на-скале, еле сдерживаясь от нетерпения. Легкий утренний ветер пах весной, он играл с ее волосами и улетал вперед, чтобы пробежать по невесомым шторам. Но сегодня она этого почти не замечала.