– Чужаки!

– Захватчики!

– Откуда им известно о Бомбе Сверхновой?

– Они явились украсть наше Абсолютное Оружие!

Доктор примиряюще поднял руки:

– Вы не правы! Мы не захватчики, а туристы, и пришли не красть Бомбу, а вместе с ней сфотографироваться! – В подтверждение его слов Романа показала всем фотокамеру, свисавшую с ее руки на ремешке.

– Что? – влажно квакнул изумленный Главный. – Серьезно?

– Конечно! Вы сами-то подумайте, создали Абсолютное Оружие – и даже рекламу ему не делаете! Когда еще выпадет такой шанс! Давайте его сюда, скорее.

В считанные секунды фотоаппарат перекочевал к Главному, а Бомба – к Доктору.

Повисла немая сцена. Доктор и Романа держали в руках Бомбу Сверхновой, улыбки довольных туристов цвели у них на лицах. Главный Аловианин смотрел на фотоаппарат со смесью возмущения и любопытства. Весь Великий Компьютерный Зал погрузился в тишину.

– Какие у нас шансы на благоприятный исход? – шепотом спросила Романа Доктора.

– Пятьдесят на пятьдесят, если не забегать вперед.

Немая сцена затянулась. А потом молчание нарушил Сторонник Сосуществования из передних рядов. Товарищи попробовали удержать его, схватив за руки, но он попросту отбросил ставшие препятствием конечности и рванулся вперед.

– Ты идиот, Главный! – закричал он. – Они крадут бомбу!

– Нет же! – возразил Доктор.

– Собираются украсть! – поправил себя Сторонник. – Мы вот-вот лишимся ее!

– У нас даже нет оружия! – воззвала к здравому смыслу Романа. – Какой от нас вред?

– Прислушайтесь к ней! – Доктор протянул Стороннику пакет с попкорном. – Готов поклясться, ничего опаснее этих луженых зерен у меня при себе нет!

– Они пудрят нам мозги! – кричал Сторонник, угрожающе наступая на Главного. – И из-за тебя, старый дурак, мы вот-вот потеряем наше единственное преимущество перед Вселенной! Как ты посмел допустить, чтобы пришельцы беспрепятственно вторглись в наше святилище?

Толпа одобрительно заревела.

Доктор кашлянул.

– Всякий раз, когда звучит слово «святилище», дела принимают скверный оборот.

– Почему же? – поинтересовалась Романа.

– Потому что в лучшем случае тебя потащат смотреть на пыльные мощи.

– А, вот оно что.

– Тебе нравятся пыльные мощи, Романа?

– Не особо.

– Очень жаль.

Сборище аловиан, тем временем, зверело на глазах. Сторонники Сосуществования, мнившие себя голосом разума своей расы, взъярились настолько, что их тела покрылись черными уродливыми опухолями, стрелявшими во все стороны желчью. От оскорблений и взаимных упреков дело быстро перешло к потасовке. Главный стоял, глядя на этот хаос и беспомощно опустив щупальца.

– Сегодня должен был быть день триумфа нашей расы, – с горечью произнес он.

– Дни триумфа зачастую плохо кончаются, – утешил его Доктор. – Вселенная – та еще штучка, ей подавай антиклимакс.

В эту же секунду на него кинулся Сторонник Сосуществования, протягивая когти к Бомбе Сверхновой. Он выхватил ее у Доктора, но тут же Главный обхватил Сторонника щупальцами поперек туловища, оттащил резко в сторону, и они сцепились не на жизнь, а на смерть. Зал окончательно обезумел.

– Бей Главного! – кричал кто-то один.

– Верни Бомбу! – призывал другой.

– Ну и какой от этой бомбы прок… – горестно вздыхал третий.

Из схватки Главный вышел победителем – отступив от лужи желчи и раздавленных селезенок, оставшихся от Сторонника, он поднял высоко над головой Бомбу Сверхновой.

– Взрывай ее! Взрывай! – неистовствовали одни.

– Нет, не стоит! – в ужасе вопили другие.

Главный затравленно огляделся по сторонам. Он явно не знал, кого слушать.

– Взрывай! – убедительно воззвал чей-то громкий голос[36]. – Конец Вселенной!

И тогда Главный Аловианин со всей силы сдавил бомбу. Раздался громкий щелчок.

– О боже, – брякнул Доктор.

Ничего не произошло.

Приводя в действие Абсолютное Оружие, разумно рассчитывать на некий зримый эффект – например, ослепительную молнию, оглушительный шум и мятную свежесть, что свидетельствует об очищении Вселенной от всего многообразия населяющих ее разумных и не очень видов.

Но ничего такого не последовало. Звезды в небе не стронулись с мест, планеты не сошли с изведанных орбит. Мироздание даже не пошатнулось.

И тогда Доктор расхохотался.

– Я знал, знал! – сказал он, грозя пальцем динамику Хактара. – Ты – обманщик!

– Что? – Главный разжал щупальце, и Бомба покатилась по полу в сторону толпы. В этот раз никто не бросился от нее врассыпную, как раньше.

Сообщая горькие новости целым расам, Доктор был на высоте, и Романа хотела этот навык у него перенять. Что-то в этом полезное есть – говоришь самому воинственному во Вселенной народу, что их надули, и в тебя даже не стреляют под горячую руку.

Обращаясь к толпе, Доктор, тем не менее, говорил именно с Хактаром.

– Ты ведь очень скоро осознал, что вышел умнее своих создателей, я прав?

Хактар осторожно кашлянул.

– Я не умнее их, просто мыслю яснее. – Его обычный напыщенный тон сделался куда как скромнее. – Возможности Бомбы Сверхновой пугали меня. Я понял – не использовать бомбу под любым мыслимым предлогом будет разумнее, чем дать ей сделать свое дело.

– Вздор! – крикнул кто-то, и Сторонники Сосуществования стали избивать его – по Залу раскатилось эхо хлюпающих тумаков.

– Мы должны остаться одни! – вскрикнул другой аловианин. – В счастливой единой Вселенной – одни!

– Думаю, – произнес Доктор, – как только задор от осознания свершенного схлынет, вы возьметесь за истребление друг друга. И в итоге останется лишь один-единственный аловианин, немного картошки и Хактар, сыпящий фразочками в духе «я же говорил».

– Он прав, – вздохнул Хактар над изумленной толпой. – Такой исход, увы, возможен.

Тишина в Великом Компьютерном Зале сделалась почти осязаемой.

Голос Хактара стал увереннее.

– Эта Вселенная еще совсем юная. Если вы уничтожите в ней всю жизнь, то наступит двадцать миллиардов бесплотной тишины – и только потом она умрет и возродится снова. Только представьте себе – двадцать миллиардов лет без жизни. Да, я научился разрушать все сущее – это далось мне преступно легко. Но вывод здесь должен быть только один – не стоит. Это опрометчивый шаг. Хрупкость жизни нужно беречь.