Елена сняла его с пальца и протянула ведьме.

— На смерть не делаю, сразу говорю, — предупредила та.

— Пусть живет и страдает.

— Договорились. — И подала руку. Княжна пожала ее… Костлявую и холодную, похожую на отрубленную куриную лапу… Передернулась. — А теперь иди домой. Нечего тут шастать…

Лена не пошла, побежала.

Укрылась в своей любимой библиотеке, упала на диван и зарыдала. Дневник, который она раскрыла, чтобы поделиться с ним своей бедой, чуть слезами не залила. Но вовремя убрала.

Выплакавшись, взялась за записи. Делала она их карандашом, и грифель дважды сломала, а одну из страниц продырявила.

Выплеснув все, что накопилось, Лена поняла, что осталась у нее одна страница.

На ней она напишет завтра: «Я сходила к отцу и все ему рассказала. Потом собрала вещи и уехала из имения. Если мне суждено умереть, значит, так тому и быть…».

Княжна убрала дневник в котомку, с которой не расставалась, собралась подняться к себе в спальню, выпить успокоительной настойки из травок и попытаться уснуть, но тут увидела, как стена отходит и из темноты выныривает Варвара.

Нет, выпрыгивает, как черт из табакерки…

Глаза «сестренок» встретились.

Лена поняла, что Варя знает, что она знает.

— О чем ты разговаривала с ведьмой? — спросила она. — Я видела тебя с ней у колодца.

— Не твое дело.

— Ты отдала ей кольцо… За что?

— Поблагодарила за спасение своей жизни.

— Врешь.

— Но не так много, как ты… — Слезы снова полились. — Как ты могла так… с нами? Мы же тебя любили… И я, и папа.

— И я вас. До поры. Пока не поняла, что я всего лишь ваша игрушка. Он лапал меня втихаря, а ты обращалась со мной как с куклой. Обычные тебе надоели, и ты завела себе живую. Ее тоже можно наряжать, сажать за стол для чаепитий, учить грамоте. Но едва надоест, убирать в коробку.

— Я считала тебя сестрой.

— Себе хотя бы не ври. Мне всегда указывали на свое место. В том числе ты… — Варвара прошла в библиотеку, но не села. Смотрела на Лену сверху вниз. — Когда мне на балу присутствовать разрешили, я чуть от счастья не умерла. Но оказалось, все было сделано для того, чтобы меня соблазнить.

— Я из-за тебя из дома убежала! — сорвалась на крик Лена.

— Ради себя. А меня с собой потащила, потому что одна ты ни на что не способна.

— Неблагодарная ты…

— Я жизнь твою спасла. А ты со мной побрякушками расплатилась.

— Отдала все, что имела. И не побрякушки. Драгоценности. Причем фамильные.

— Думаешь, надолго мне вырученных от их продажи денег хватило? Через полгода кончились.

— Даже не верится, что ты такая, — прошептала княжна. — Я тебя совсем другой видела — доброй, преданной, чистой.

— Я себя тоже. Поэтому и не замечала очевидного. Не случилось бы со мной ужасное, и я совсем по-другому на все посмотрела.

— Тебя обманул мужчина, но такое бывает.

— Если бы он всего лишь меня соблазнил и бросил, ладно. Но я забеременела. Пришлось идти к бабке, чтобы избавиться от плода. Она занесла мне инфекцию, и я оказалась на грани жизни и смерти. Вот тогда и поняла, что никто обо мне не позаботится кроме меня самой.

— Если бы ты написала, что больна…

— Ты бы мне посочувствовала. В письме. И может быть, вложила в него небольшую купюру… — Варвара покачала головой. — Ох уж эти твои письма ни о чем. А разговоры? Сплошные глупости, которые я столько лет выслушивала… Ты, Елена, дура. Вместо того чтобы выйти замуж, сидишь тут, как привидение, пишешь, читаешь, мечтаешь о принцах, которые оказываются конюхами и разнорабочими. Что удивленно смотришь? Думаешь, я не знала, что ты без ума от Филарета?

— И как ты не соблазнила его? Тебе же хочется все мое заграбастать. Сейчас я вспоминаю, что всегда так было. Ты выпрашивала у меня любимые игрушки, платки, сладости… Я принесу эклер тебе и себе. Ты свой слопаешь и на меня голодными глазами смотришь. Я отдаю, лишь укусив.

— Объедками делилась, молодец, — ехидно проговорила Варвара. — Но Ивана я люблю. И мы с ним пара. А ты нет.

— А отец мой кто тебе? Дойная корова?

— Мой будущий муж.

— Вот фигу тебе! — И, вскочив, сунула ей в лицо дулю. Увидела бы это французская гувернантка, в обморок бы упала. Княжна, и творит такое. — Я сейчас же пойду к отцу и все ему расскажу о тебе.

— Он не поверит. Все знают, что ты немного тронутая. В том числе он. И что привидений видишь. Сама этот слух распространила.

— Посмотрим.

Елена решительно направилась к двери, но Варвара бросилась наперерез и закрыла ее собой.

— Пошла прочь, — процедила княжна.

— Ты приказываешь мне, «сестренка»? — хмыкнула Варя.

— Ты в моем доме. Так что да. Вон!

Она медленно качнула головой.

— Это смешно. Ты никак не сможешь помешать мне поговорить с отцом. Даже если до утра простоишь, меня все равно хватятся, придут сюда… И выпустят.

— А если нет? — Глаза ее сверкнули желтым. Хотя были серого цвета.

— Я не понимаю тебя… — Елена по-настоящему испугалась.

— Твоя смерть многое бы упростила. Если тебя не станет, я превращусь в единственную наследницу.

Княжна сначала просто отступила. Затем начала пятиться.

— Ты же меня не убьешь?

— Не хотела. Но ты можешь помешать всем моим планам.

— Даже если папа не женится на тебе, ты останешься с Иваном. Вы же любите друг друга.

— С милым рай в шалаше я строить не собираюсь. Мне нужны и чувства, и достаток. А если твой отец поверит в то, что я сплю с Крючковым, он погонит и меня, и его. И останемся мы у разбитого корыта. Ванька отправится на заработки да сгинет где-нибудь. А я буду влачить жалкое существование, учить детей грамоте в поселковой школе. Еще и, не дай бог, выйду замуж за продавца из мучной лавки Андрейку…

— Пусть так. Но ты будешь жить без греха.

— Я отсрочила твою смерть на долгие годы. Если кто-то и имеет право оборвать твою жизнь, то это я.

И все же она никак не могла решиться сделать это.

Как будто ждала, что Лена скажет: «Я все тебе прощаю, живите дружно и счастливо втроем, я не буду мешать». Но княжна не собиралась прощать той, кого считала сестрой, предательства. Она выведет ее на чистую воду. И почему-то не верила в то, что Варвара причинит ей зло. Кто хочет убить, делает это без разговоров.

Дойдя до развернутой на сто восемьдесят градусов стены, Лена нырнула в проход и нажала на кирпич, закрывающий его. Она хотела убежать и поднять крик на улице. В сторожке услышат ее «Помогите!».