Нелегко будет забрать из Каньона Дождей девочек Моуг-Дган. Проникнуть туда непросто, а уж тайком вывести кого-то оттуда – и вовсе дело неслыханное. Только один мост проходит через перевал, и только по этому мосту можно попасть в Каньон. Провести кого-то насильно мимо стражников на мосту просто-напросто невозможно. Тут надо придумать что-то другое.

И Невидимые помочь ему не смогут – им тоже нет хода в Каньон Дождей. Даже если Нас их пригласит, они все равно не смогут туда попасть. Это не их территории, а Невидимые очень тщательно соблюдают свои собственные законы и обитают только там, где их место по праву. А это право, как ни странно, дают Невидимым люди.

– Зачем Праведный Отец ведет эти разговоры про грехи? – нарушил молчание Замгур.

Нас ответил, не поворачиваясь и не отводя взора от далекой кромки леса, тонущей в дымке облаков:

– Чтобы управлять людьми. Люди чувствуют вину, и это дает над ними власть.

– Разве не страх и не сила удерживают власть?

– И страх, и сила, и чувство вины. Игмаген хочет взять слишком много, он желает управлять не только одним своим Уделом. Ему нужны чужие земли. А для этого надо много силы, много страха и много чувства вины для тех, кем он управляет.

– Говорят, что здешним королевством правит король, – заметил Замгур.

– Так говорят, но настоящая власть, судя по всему, у магов. Так было всегда. Только у нас в Верхнем королевстве имеет значение семья, а здесь, видимо, нет.

Нас вдруг замер, удивившись, что такая простая и светлая мысль сразу не пришла ему в голову. Конечно, Игмаген с помощью дочери намеревался выполнить третий закон – хотел заплатить ею. Это понятно и правильно, просто делается все немного по-другому. Праведному Отцу требовалось заручиться поддержкой Верхнего мага, и он готов был послушаться, никому не говорить об этом и отдать дочь. Только вот жертва не была принесена, обряд остановили. И кто будет платить сейчас?

Нас знал ответ. Есть вещи, о которых принято только думать, но не говорить. Молчи, даже если ты обо всем догадался. Теперь обязанность платить цену перешла к Насу. Чтобы удачно совершить дело, надо заплатить за помощь Невидимых. Иначе его ждет поражение, и он потеряет право называться Верховным магом Верхнего королевства. Потеряет то, что его отцу очень дорого досталось.

К ночи отряд Наса достиг Безжизненных Земель. Можно было остановиться на ночлег в пустынных полях, что прилегали к проклятым местам, но Наса тянуло на пепелища. Какая-то странная сила все еще витала в воздухе над уродливыми холмами, где когда-то стояли замки, деревеньки и росла пшеница и рожь. Словно тайна, забравшая здесь жизнь, все еще оставалась на Безжизненных Землях, и Нас чувствовал, что должен непременно узнать ее.

Хотя если перестать себя обманывать и посмотреть правде в глаза, то можно сказать, что он и так знает тайну. Она прописана в законе, заучена с детства, вычерчена кровавой вязью на полу в Закатной башне на его земле. Это тайна, на которой держится все могущество клана.

Воины ночью не роптали и не жаловались. Каждый желал поскорее вернуться домой, к своим женщинам и детям, и потому радость скорого возвращения скрашивала холодный и неуютный вечер. Даже молчаливый Замгур повеселел. Наловил на ужин кроликов, запек мясо в пряных травах и к нему нажарил круглых и мягких лепешек, хрустящих и невероятно ароматных. Только Замгур так ловко умел обращаться с тестом.

Запивая мясо и лепешки водой из здешнего ручья, Нас как всегда молчал, изредка подбрасывая в прогоревшие угли на жаровне тонкие миндальные прутики и произнося простое заклинание, призывающее покой и мир на его отряд.

– Нам предстоит дорога? – осторожно спросил Замгур.

Верный слуга отправится вместе с ним, но сейчас никаких рассказов. Пока Нас не совершит служение в Закатной башне, не принесет жертву, не заплатит – никаких слов. Слова могут сглазить, привлечь враждебных духов.

– Сейчас мы возвращаемся в клан, – сухо ответил Нас.

Замгур понял, что больше ответов не будет, и, собрав грязную посуду, вышел из шатра. Глава клана выбрался следом за ним, прошелся вдоль остатков замковой стены, с которой дожди так и не смогли до конца смыть следы пожара. Снова послышалась ему старая песня сестры, но прежнего призрака нигде не было видно.

Не в высоких лесах, где багровый кизил…

Нас тряхнул головой, отгоняя наваждение, но грустный мотив по-прежнему звучал в его голове. И даже чудился голос сестры, нежный и мягкий. Почему она является ему именно здесь, на землях, где отец совершил самое сильное в своей жизни колдовство?

И Нас вдруг понял почему. Потому что сестра была платой. Все правильно, отец заплатил жизнью дочери за то, чтобы ему служили сильные и могущественные Невидимые. Ведь сила мага заключена в тех Невидимых, которые ему служат. Отец это хорошо понимал, потому заплатил очень высокую цену.

Нас с силой сжал подвернувшийся под руку осколок камня. Любил ли отец Наргису? Любил, это Аум-Трог знал точно. Он любил ее песни, ее шутки, ее нежный голос, так сильно напоминавший мать. И все равно поднялся в Закатную башню и совершил служение. Заплатил цену за свое могущество.

Глядя на голубоватые ложные огоньки, то и дело вспыхивающие на соседнем холме, Нас подумал, что вряд ли смог бы так поступить. Оторвать от себя то, что дорого и близко, то, что скрашивает жизнь, делает ее приятной и теплой, и принести это в жертву. А после спуститься с Закатной башни и увидеть, как опустел дом, какой одинокой и холодной стала жизнь и как тебе не хватает той, которую ты любил.

Цена слишком высока, слишком. Но благодаря ей Нисам Аум-Трог возвысил свой клан и дал возможность старшему сыну побеждать в клановых битвах. И сейчас Нас понимал, что от того, какую цену он готов заплатить за помощь Невидимых, зависит судьба целого клана. Сумеет ли он удержать власть? Не разочарует ли Невидимых?

Чьей жизнью и любовью он готов заплатить, чтобы сохранить могущество клана? Вспомнилась гибкая и тоненькая Сахра, ее черные кудри, достающие до колен и поблескивающие в свете масляных ламп. Руки у нее – как гибкие змеи, ласковые и мягкие, плечи – как круглые камушки на облизанных ветрами склонах, глаза – как темные ягоды шелковицы, сладкие и тягучие. Глянет Сахра, и жар страсти тут же охватывает душу. Но она рабыня, вряд ли такая жертва будет иметь значение. Зато у рабыни есть дети, свободные дети, потому что их отец – Верховный маг.

Нас с силой швырнул камешек, развернулся и зашагал к шатру. Он не мог принять решения, но уже чувствовал его. Так водилось в их кланах, так было принято. Иногда эти обычаи казались слишком жестокими, и мало кто осмеливался говорить о них. Но так было всегда, на этом держались все башни Верхнего королевства. И не просто сбросить с себя бремя власти и сказать, что не хочу принимать участие в этих обрядах. За Насом стоит клан, который ждет от него верных решений. И если он позволит себе хоть немного страха и сомнения, его тут же одолеют в клановой битве. И тогда – смерть. Глупая и позорная.