Ничего. Ни чар, ни магии, ни бурлящих эмоций или цветов. Медленно пятясь и пытаясь отыскать хоть какой-то выход из ситуации, я ощутил невыразимый ужас, меня постигло ужасное чувство лишения. Неужели меня околдовали, заблокировав мои способности? Или это место окружала печать, запрещающая использовать магию? Вместе с пронизывающим страхом ко мне пришло осознание, что оба эти варианта неверны. Даже будь я околдован, а место опечатано, у меня бы получилось хотя бы почувствовать свои чары. Но я ощущал лишь пустоту. Как будто магии у меня никогда и не было.

Я всего на краткий миг потерял бдительность, и именно тогда на меня с воплями налетело одно из созданий, из-за которого мы оба очутились на земле. Она успела вгрызться своими клыками в мое плечо за секунду до того, как я мечом рассек ей глотку, и ее засосало в собственное забытье. Но вокруг роились другие создания, они грызлись, царапались, били меня и протыкали когтями. Я старался отражать их атаки и с рвением дикаря размахивал своим оружием, даже умудрившись отправить несколько гадов в их пустынные дыры. Но они превосходили меня числом и подбирались все ближе, они с отчаянным неистовством кромсали кожу и повсюду разливали мою кровь, едва не оглушая своим постоянным визгом. Чьи-то челюсти раздробили мое предплечье, загнутый коготь проткнул живот, образовав глубокую открытую рану. Я чувствовал, как раздирают мою плоть, воздух заполнял запах моей крови, а земля подо мной окрашивалась в алый. Я пытался подняться, встать в последний раз, пожить еще, но от всепоглощающей боли перед глазами возникла красно-черная пелена, и больше я ничего не осознавал.

И тогда все кончилось. Я лежал на холодном каменном полу замка, целый и невредимый, а Хранитель сверлил меня взглядом. Краем глаза я заметил тревожно следивших за мной Пака и Ариэллу, но растекавшаяся по каждой клеточке тела боль не позволяла на чем-либо сосредоточиться.

– Я провалил задание. – Слова окропили мой рот горечью, а тяжелый груз на груди грозился меня раздавать. Однако Хранитель лишь покачал облаченной в капюшон головой.

– Нет. Тебе не предназначалось там выжить, рыцарь. Даже убей ты первую волну, вскоре подошла бы вторая. Что бы ты ни делал, сколько бы ни продержался в бою против них, тебя в конце все равно разорвали бы на части.

Мне захотелось спросить почему. По какой причине меня пожалели. Отчего я еще не умер. Но кроме боли, смятения и шока от того, что я все еще жив, в списке сомнительных приобретений оказался неспокойный разум, силившийся переварить все то, что пришлось вынести. Незнакомые ощущения в теле, внезапная слабость и неуклюжесть, отказ тела повиноваться привычным командам. Ослепляющая боль и агония, которые не удавалось отключить, как прежде. И страшнее всего – чувство абсолютной пустоты, когда я попытался призвать свои чары.

– Ты почувствовал, каково находиться в теле смертного, – продолжил Хранитель, словно прочитав мои мысли. – Оно физически неспособно на то, что обычно делаешь ты. Их тела неумелые и легко изнашиваются. Они восприимчивы к холоду, слабости и боли. И не могут притягивать окружающую их магию. По сути, они ничем не примечательные создания. Если ты хочешь заполучить душу смертного, в первую очередь придется отказаться от силы.

Хранитель замолчал, давая время на то, чтобы его слова просочились в мою голову. Я мог лишь лежать и тяжело дышать, пока разум восстанавливался от шока после того, как его оболочку растерзали.

– Первое испытание окончено, – нараспев сообщил Хранитель. – Готовься, рыцарь. Второе испытание начнется на рассвете.

Как только он исчез, Ариэлла бросилась ко мне и встала рядом на колени.

– Ты можешь подняться?

Вздрогнув, я с трудом занял сидячее положение. Раны исчезли, я был жив, однако тело все еще горело от боли. Взяв ее за руку, я позволил поднять себя на ноги и стиснул зубы, чтобы не испустить сдавленный выдох.

– Я и не понимал… насколько люди на самом деле хрупкие.

– А ты как думал. – Пак прошествовал ко мне, неспособный скрыть взволнованное выражение лица. – Я бы и так тебе это сказал. Хотя одни люди сильнее, чем другие. Ну, или упрямее. – Он скрестил руки на груди и окинул меня оценивающим взглядом. – Ты в порядке, ледышка?

Я не ответил. Отстранившись от Ариэллы, я проигнорировал предложенную ею руку и поплелся прочь прямо по длинному коридору обратно в свою комнату. Они следовали за мной молча, сохраняя дистанцию, но я ни разу не обернулся. Я несколько раз едва не упал, но заставил себя двигаться дальше, не прибегая ни к чьей помощи.

В покоях я рухнул на кровать, проклиная свое странное, незнакомое тело и слабость, идущую с ним в связке.

Как я в таком состоянии смогу ее защитить? Да как я в таком состоянии смогу защитить хоть кого-нибудь?

Пак и Ариэлла метались у дверного проема. Отчасти мне захотелось велеть им уйти: претила сама мысль о том, чтобы они видели меня слабым и беспомощным. Но я отталкивал окружающих всю свою жизнь, я постоянно закрывался от мира. И ничего, кроме боли, мне это не принесло, несмотря на все попытки заморозить неудобные эмоции. Собственно, именно поэтому я сейчас здесь и находился: я пытался стать кем-то другим.

Перевернувшись на спину, я предплечьем прикрыл лицо и закрыл глаза.

– Я не запущу в вас ледяными осколками, если вы ступите через порог, – выдохнул я. – Так что прекращайте там маячить и входите уже.

Я почувствовал, что они на мгновение застыли и наверняка обменялись взглядами, но затем в комнате раздались уверенные шаги. Ариэлла пристроилась на краю матраса и положила свою мягкую руку на мою.

– Тебе очень больно? – спросила она.

– Немного, – признался я, расслабляясь от ее прикосновения. – Но мне становится лучше. – Так на самом деле и было, огонь под кожей осторожно отступал, будто тело наконец начало осознавать, что оно в целости и сохранности, а не валяется разорванное на безлюдной вершине горы.

– Что там случилось, ледяной царевич?

– А что, по-твоему, там случилось? – Я убрал руку от лица и сел, пустившись растирать пальцами глаза. – Я проиграл. Не мог использовать чары, не мог двигаться, как всегда. Голова подавала сигналы рваться в определенную сторону, шевелиться быстрее, но у меня не получалось. Я замерз, Пак! Знаешь, как я себя почувствовал, когда наконец осознал, что происходит?! – Подавшись вперед, я руками провел по волосам, зачесав их назад. – Я бы умер. – Мой голос звучал тихо и сдавленно, мне не хотелось признавать очевидное. – Если бы Хранитель оставил меня там, я бы умер. Эти твари разорвали бы меня на куски.

– Но ты не мертв, – заметил Пак. – И Хранитель не сказал, что ты провалил испытание. По крайней мере, нас не выгнали взашей. Так в чем проблема, ледышка?

Я промолчал, но Ариэлла, глядевшая мне в лицо, медленно вдохнула.

– Меган, – догадалась она, вызвав у меня дрожь. – Ты беспокоишься из-за Меган, боишься, как она отреагирует на нового тебя.

– В таком состоянии я не смогу ее защитить, – горько процедил я, сжав кулак, и еле воспротивился порыву поколотить матрас. – Я бесполезный… помеха. Мне не хочется, чтобы она думала, будто должна меня оберегать, что я сам за себя постоять больше не смогу. – Я раздраженно вздохнул и откинулся назад, ударившись головой о стену. Боль оказалась приятной и как никогда кстати. – Похоже, я не подозревал, что значит быть человеком.