Рудольф приосанился. Еще бы, сам хозяин похвалил его! Может быть, даже кинет потом косточку.

— Да, в целом я им доволен. Конечно, у него случаются проколы, но у кого же их не бывает? Даже я сам и то не идеален.

— Снежана — это ваш серьезный прокол! Воровство я бы еще стал терпеть, но убийство… Вы зашли слишком далеко.

— Да почему вы все время обвиняете меня в убийстве женщины, с которой я даже не был знаком?

— Не лгите! Вы убили ее, чтобы затруднить работу отдела, внести разлад в наши планы.

— Говорю вам, ваш отдел давно уже фактически трудится на меня. Зачем мне вредить самому себе?

— Мы работаем не на вас!

Евгений был в ярости. И Игнат не стал с ним спорить:

— Конечно, — сказал он, — кое-что просачивается наверх, на стол к моему дяде. Но я по мере сил стараюсь, чтобы это были самые ничтожные из всех разработок. Сливки я забираю себе.

— Если бы себе! — с горечью произнесла Нюта. — Тогда это было бы еще полбеды. Но хуже всего то, что дальше вы передаете украденные сведения по цепочке за океан.

— Даже если и так, — не стал спорить с ней Игнат. — Но я ведь должен передавать что-то значащее, чтобы иметь приятные для жизни бонусы. Если бы мне было нечего предложить, кто стал бы со мной знаться? А потому мне было важно, чтобы работа отдела шла по накатанной колее, без лишних происшествий. И Снежану я, конечно, не убивал.

— Врете!

— Она могла быть полезна для работы отдела?

— Да.

— Сделайте такую милость, используйте дамочку. Я бы это только приветствовал!

В словах Игната была своя логика. И Нюта произнесла гораздо тише:

— Даже если вы сами не отдавали приказа устранить Снежану, ваши люди могли проявить самостоятельность.

Игнат взглянул на Рудольфа.

— Нет, нет! — замотал тот головой. — Я эту бабу не трогал. К чему? Мне только лучше, когда в отделе новые люди появляются. Больше выбор, кого подставить в случае провала.

С Рудиком тоже было все более или менее ясно. Оставались злодеи, укравшие шубу. И похоже, наступал их черед.

— Теряю интерес, — вздохнул Игнат. — Позвать, что ли, тех двух из ларца?

— Я позову! — вызвался Рудик. — Можно?

— Валяй.

Рудольф тут же поспешил к выходу. Передвигался он мелкой трусцой, отчего все его жировые складки колыхались. Игнат проследил за ним с едва сдерживаемым отвращением.

— Мерзкий тип, — проговорил он, когда Рудик исчез за дверью. — Но умеет быть полезным. Не думайте, что мне приятно иметь дело с такими людьми. Как только представится возможность, я немедленно избавлюсь от них. Но это будет не сегодня. А сегодня… Друзья мои, боюсь вас огорчить, но сегодня я буду вынужден избавиться от вас!

Несмотря на то что все предчувствовали, каков будет итог этой встречи, подсознательно они надеялись на благополучный исход. По какой причине они на это надеялись, сказать не брался никто. Но теперь все друзья чувствовали сильную горечь проигрыша.

Какое-то время в комнате было совсем тихо. А потом Настя внезапно повернулась лицом к Игнату и произнесла:

— Но если не вы убили Снежану и не ваши люди это сделали, то кто же убийца?

Игнат безразлично взглянул на нее.

— А мне-то какое дело?

— Разве вам неинтересно разгадать эту загадку?

— Если вы надеетесь, что ради того, чтобы вы принесли мне ответ, я оставлю вас в живых, то напрасно. Этого не будет. Я умею расставлять приоритеты. Убийство этой женщины меня лично никак не касается. А вот ваше устранение жизненно важно для меня и моей дальнейшей деятельности. Вы — прямая угроза моим делам и даже моей жизни. А значит, вы все должны умереть.

И он поднял автомат.

— Не убивайте меня! — попятилась в страхе от него Настя.

Она почти наткнулась на Бориса, который стоял позади нее.

— Я хочу жить, — заплакала девушка, устремив на Игната молящий взгляд и одновременно прижимаясь к Борису всем телом. — Я могу тоже работать на вас! Сделаю для вас все, что только захотите.

Игнат молчал, но в его глазах появился какой-то огонек. Кажется, он и впрямь рассматривал возможность оставить в живых Настю, хотя бы на какое-то время. И она добавила накала в голос:

— В сущности, я даже не знаю, о чем тут у вас шла речь! Да и с этими людьми я едва знакома! Убейте их, если хотите, но оставьте в живых меня!

Евгений смотрел на Настю с презрением.

— Так любить жизнь…

Нюта тоже не выдержала.

— Прекрати! — воскликнула она. — Не смей унижаться перед этим гадом! Он все равно тебя убьет. Не сейчас, так через день или неделю, как только ему приестся развлекаться с тобой. Мы давно наблюдаем за ним. Думаешь, он умеет ценить людей, которые работают на него? Ничуть не бывало! До этого Рудика был еще Антон. Но того мы не успели схватить, парня нашли мертвым на рельсах. В крови у него плескалось приличное количество спиртного, но родители покойного уверяли, что у их сына была слабая печень и спиртное он не употреблял даже в гомеопатических дозах. И Антон был не первым. До него был еще Захар. А перед тем Виктор. Как только этот негодяй понимает, что на его человека вышли, он от него избавляется.

— Это правда? — взглянула Настя на Игната.

— В общих чертах, да. Но теперь я избавлюсь от проблемы в корне. Сплавлю в небытие всю вашу веселую компанию.

И переведя взгляд на Бориса и Нюту, он недовольно произнес:

— Не думайте, будто я не осведомлен о ваших действиях. Ваша парочка давно уже наступает мне на пятки. Но сегодня этому придет конец.

— Наши товарищи сумеют вам отомстить за нашу смерть.

— Они сумеют лишь получить отставку. Я уж позабочусь, чтобы дядя все организовал.

— Ваш дядя нам не начальник. У нас свой руководитель!

— Я добьюсь того, чтобы дядя поговорил с кем нужно. Можете считать, что приказ о расформировании вашей группы уже лежит на столе у вашего генерала — подписанный и оформленный по всем правилам.

И Игнат самодовольно ухмыльнулся. Он явно не сомневался в своем влиянии на родного дядю, а также в том, что сумеет добиться от него всего, что захочет.

— А что касается Рудика… То да, ему тоже придется умереть, как и тем… другим. Он был мне полезен, но, к сожалению, теперь он знает слишком много. А я не люблю хорошо осведомленных о моих делах людей.

В этот момент за дверью раздался едва слышный стон. И повернувшись туда, Игнат резко воскликнул:

— Кто там?

Но в ответ донесся лишь топот убегающих ног.

— Стоять! — выскочил следом за беглецом Игнат. — Стоять, собака!