litbaza книги онлайнИсторическая прозаРазведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - Александр Филичкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 68
Перейти на страницу:

Подавленные нелепой смертью маленького красноармейца, штрафники угрюмо молчали все следующее утро. Чтобы немного развеять тягостное настроение, Женя вспомнил историю из своей доармейской жизни.

— Весной сорок второго я жил в деревне недалеко от Нижнего Новгорода. — начал он рассказывать сразу после обеда. — Фронт тогда подошел уже достаточно близко, и фашисты постоянно совершали налеты на знаменитый на всю страну завод «Красное Сормово». Хотя к нам они не залетали и живых гитлеровцев мы и в глаза не видели.

— Век бы их не видеть! — пробурчал кто-то зло.

Женя не обратил внимания на эту реплику и продолжил:

— Всех мужиков к тому времени давно забрали на фронт, и мы, шестнадцатилетние пацаны, вместо них сели на тракторы. Как-то раз пахали мы на дальнем поле. Вдруг видим, со стороны нашей деревни летит большой самолет без опознавательных знаков. Причем оба двигателя у него сильно дымят, и аэроплан прямо на глазах теряет высоту. Тут люк в его борту открывается, и оттуда один за другим начинают прыгать парашютисты.

Мы остановили машины, вылезли наружу и смотрим открыв рот. Резко снижаясь, транспортник прошел прямо над нашими головами и пролетел еще около трех километров. Однако на поле сесть не успел и со всего маху врезался в огромные деревья, что стояли прямо на опушке. Взорвался от сильного удара и тотчас загорелся. Мы, конечно, забыли обо всем на свете. Заглушили двигатели и помчались к месту аварии.

Пока бежали до леса, наткнулись на нескольких десантников. Высота, с которой они прыгали, оказалась очень маленькой. Купола не раскрылись как следует, и при посадке все парни разбились насмерть. Мы остановились проверить, живые они или нет. Смотрим, а на бойцах пятнистые комбинезоны, а под ними наша советская форма. Только все оружие почему-то немецкое. Я заметил в траве пистолет «Вальтер» и на всякий случай сунул его в карман. Помню, подумал еще тогда: «Это так здорово, когда есть оружие!»

— Век бы его не видеть! — повторил кто-то свою емкую фразу.

— Сейчас я тоже так думаю, — откликнулся Женя и продолжил. — Прибежали мы к лесу. А там все горит. Самолет разлетелся на куски, и кругом лежат неподвижные солдаты. Мы наломали веток и быстро сбили пламя. Потом осмотрели людей, а там все мертвые, никто не выжил.

Начали мы стаскивать их поближе к дороге и укладывать в рядок. Затем принялись собирать оружие и складывать в кучу. Не успели оглянуться, подлетела полуторка с синими фуражками. Особисты выпрыгнули из машины. Оцепили место катастрофы и выгнали нас взашей. Напоследок нам сказали, что это были немецкие диверсанты.

Мы вернулись к тракторам и продолжили свою работу. Вечером возвращаемся пешком в село и еще на околице слышим какой-то непривычный шум. Мы переглянулись и припустились бежать. Выскакиваем к сельсовету и видим следующую картину. Представьте себе, прямо посреди улицы двигается шумная праздничная процессия. По краям идут наши девки, одетые во все лучшее, что у них есть. Держат друг друга под руки, как на первомайской демонстрации, и поют какую-то песню.

В центре едва хромают два рослых, белобрысых парня в советской форме. Головы у них забинтованы, а все лица в огромных синяках и свежих ссадинах. Зато в руках у одного из них гармошка, а у другого балалайка. Судя по всему, ни тот ни другой играть совершенно не умеют, но стараются изо всех сил.

Один просто растягивает и сжимает инструмент, словно кузнечные меха, и без разбора давит на все клавиши подряд. Второй со всей силы бряцает по струнам, не пойми как. Да еще и горланят на пару, что-то на ломаном русском языке. Шум стоит на всю деревню, хоть святых выноси. Меж тем наши девки будто и не слышат, что это вовсе и не музыка, а просто грохот какой-то. Поют во весь голос, заливаются. Время от времени некоторые из них с визгом и хохотом даже пускаются в пляс.

Мы как это все увидели, так просто обалдели. Потом бросились к девкам и попытались выяснить, кто такие эти парни? Однако наши подруги даже и разговаривать с нами не стали. Налетели на нас, как галки на кошку, и погнали взашей к едрене фене. Ну, мы, естественно, разозлились. «Ах, так, — думаем, — с нами, значит, они гулять не хотят, а с немецкими диверсантами — так пожалуйста!»

Мы отошли в сторонку, быстро посовещались и послали самого быстроного пацана обратно к лесу, за особистами. Мол, ты лети туда мухой, а мы тут пока побудем. Покараулим, чтобы немцы никуда не сбежали. Но парашютисты и не пытались никуда удирать. Да они и не смогли бы этого сделать. Наши девки висли на них, как репьи на собаках. Каждая старалась ухватить кого-нибудь под руку или хотя бы зацепиться за его пояс.

Мы молчком выстроились сзади. Идем смурные за веселящейся компанией и смотрим, что же будет дальше. Вдруг придется своих девок от диверсантов защищать. Я даже достал из кармана трофейный «Вальтер» на всякий случай. К счастью, он так и не понадобился. Не обращая на нас никакого внимания, они дошли до околицы, развернулись и в том же порядке двинулись в другой край села. Так и ходили туда-сюда и голосили целый час, пока не приехали синие фуражки.

Энкавэдэшники примчались в село, затормозили и выпрыгнули из полуторки. Подлетели к тем странным парням и хвать их под руки. Гармошку и балалайку отняли и отдали девкам, а бойцов поволокли в машину. Я посмотрел на них, и мне показалось, что на их лицах промелькнуло чувство некоторого облегчения. Теперь, по крайней мере, им стало все понятно. Не то что было до этого.

Наши девки все разом стихли, и машина уехала. Я подошел к своей подруге и спрашиваю:

— Где вы их нашли, этих фрицев?

А она мне отвечает:

— Да Танька с Веркой в поле работали и увидели, как солдаты на парашютах спускаются. Они прибежали на ферму и кричат, мол, военные к нам в деревню приехали. Мы коров бросили и побежали. Смотрим, а они раненые. Мы их в село притащили. Умыли и перевязали.

— Ну, это ладно. Но почему вы, вместо того чтобы в район сообщить, с ними по улицам вдруг гулять затеялись? — злюсь я. — Разве не видно, что у них рожи совсем не наши, сытые, гладкие да холеные. К тому же они оба блондины и еле-еле лопочут по-русски.

— Мы думали, что они из Прибалтики.

— Так ведь они же с парашютами прыгали, — удивился я бабьей глупости.

— Мы решили, что у них учения. Форма-то на них наша. Ну, что тут скажешь? После этого случая мы с девками целую неделю не разговаривали, но потом опять помирились.

Так штрафники и коротали долгую дорогу за разными байками. Один из парней как-то взглянул на банку с американской тушенкой, а там нарисована упитанная и очень веселая свинья. Он сразу и вспомнил, что когда его часть отступала, то проходила через Западную Украину. Так «освобожденные от поляков» год назад славяне вели себя как-то совершенно не по-братски.

Стрелять в спину, правда, не стреляли, но ничем и не помогали. Все делали вид, что вовсе и не понимают по-русски. Да еще и жратву от нас попрятали, а ты хоть с голоду подыхай. Хорошо, что наш лейтенант оказался решительным парнем. Достал из кобуры «ТТ». Пристрелил жирную свинью у одного кулака, а когда мироед начал что-то кричать, то дал ему расписку. Мол, хрюшка реквизирована на нужды Красной армии. Только благодаря этому поросенку наша рота тогда и наелась впервые за неделю.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?