Не дожидаясь моего ответа, Шумаков убежал. Я подошла к окну, увидела, как он выходит из подъезда и садится в машину. Юра прав, надо разговаривать. Глупо надеяться, что человек, пусть даже близкий и любимый, поймет ваши невысказанные мысли. Скандал с рефреном: «Ты идиот, жить с дураком не желаю», – это не беседа. Кое-кто из женщин, отчаявшись наладить дружбу с мужем, заводит любовника и жалуется ему: «Супруг меня не понимает, а ты другое дело, тебе можно все рассказать». Может, попробовать стать откровенной с тем, чью фамилию носишь?

Есть маленький психологический тест, пройдя который вы сразу поймете, насколько близки с супругом. Ничего сложного, простые вопросы. Кем ваш муж хотел стать в детстве? Чего он боится? Кем он восхищается? Где расположен на работе его стол? Он способен поменять профессию? Какая у него любимая книга или кинофильм? Если не можете точно ответить на эти вопросы, тогда вот вам еще раунд. Сколько муж зарабатывает? Что любит на второе: рыбу или мясо? Он ездит на рыбалку или имеет какое-то другое хобби? Если со второй частью вопросов порядок, вы озвучиваете размер оклада, в курсе любви супруга к котлетам и изредка попрекаете его за сидение с удочками у реки, то вы плохая жена. Вас волнует только быт, вы ни разу не поинтересовались душой партнера. Может, не поздно туда заглянуть? Вдруг откроете интересную личность, совсем не того Колю, Васю или Вову, которого потчуете бифштексами.

Я отошла от подоконника и приказала себе: Вилка, прекрати философствовать, отправляйся к Мешанкиной. Да не звони Алисе предварительно, лучше застать женщину врасплох. Она сейчас точно дома, у нее маленький ребенок.

Дверь квартиры мне открыли сразу.

– Ваша хозяйка дома? – пропела я, окидывая взглядом девушку лет двадцати, одетую в недорогое темное платье.

– Алиса Викторовна и Владимир Николаевич уехали, – вежливо ответила домработица.

Я решила не унывать. Ничего, подожду Мешанкину: либо посижу в машине, либо выпью чай в ближайшем кафе. Наивные люди полагают, что детектив бегает с пистолетом по улицам, ловит преступников, а потом допрашивает их в комнате с хитрым зеркалом. На самом деле все обстоит намного прозаичнее: большую часть времени сыщик проводит в ожидании чего или кого-либо.

– Когда вернутся хозяева? – спросила я.

– А не знаю, – легкомысленно отмахнулась девушка. – Они позавчера в Америку улетели. Владимир Николаевич сказал, года на три пока. Я квартиру стерегу. Сдавать жилплощадь они не хотят. И правильно, загваздают жильцы комнаты, ремонт делать придется.

За спиной послышалось шипение – это открывал двери приехавший лифт. Раздались быстрые шаги, меня бесцеремонно отпихнули в сторону.

– Ой, здрассти, Кира Петровна, – пролепетала горничная, – давно вас не видела.

– Где Алиса? – грубо прервала прислугу коренастая, полная тетка. – Зови ее сюда, живо. Ну! Бегом, Анжела!

Девушка втянула голову в плечи.

– Они уехали. В США! Неужели вам не сказали?

Кира Петровна привалилась к стене.

– Не сказали, – эхом повторила она.

Анжела воспряла духом.

– Адреса они не оставили, телефоны у них там другие будут, московский выключат – роуминг очень дорогой.

– Роуминг дорогой, – проскрипела Кира Петровна. И вдруг ее понесло: – Ах ты…!…!…! Да!…!…! Тебя…!…!…!

За секунду приличная с виду дама превратилась в фурию. Я испугалась и без приглашения влетела в квартиру Мешанкиных. Анжела ухитрилась закрыть дверь. Створка затрещала под ударами.

– …!…!…! – доносилось с лестничной клетки. – В Америку удрапали! Убийцы!…!…!

– Вдруг она сюда ворвется? – испугалась домработница.

– Навряд ли сможет выломать стальную дверь, – ответила я. – Кто такая эта Кира Петровна?

Анжела села на пуфик.

– У Владимира Николаевича был брат, вроде сводный, Петр Гуськов, он с Мешанкиным работал. Точно моя бабушка говорит: «Пришла беда – отворяй ворота». Петр за старшей дочкой хозяев присматривал, мы его звали нянь. Летом он Свету повез в поликлинику, а малышка выпала там из окна.

– Ужасно! – воскликнула я.

Анжела кивнула.

– Хуже не бывает. Алиса Викторовна рыдала без остановки! Но Владимир Николаевич с Петром не разругался. Хозяин в дом только родственников нанимает. Я дочка его двоюродной сестры.

– Ясно, – кивнула я, – наверное, он не доверяет чужим.

Анжела принялась активно хвалить работодателя:

– Владимир Николаевич замечательный, добрее его нет. Он меня предупредил: «Анжи, не смей даже взглядом осуждать Петю, его вины нет». Да, видно, Гуськов испереживался, вот и покончил с собой.

Я, продолжая прислушиваться к воплям, которые издавала Кира Петровна, спросила:

– Когда он умер?

– Чуть больше месяца назад прыгнул под поезд метро, – уточнила домработница. – Сначала решили, что его в толкучке толпа смела, а в морге в кармане записку нашли. Владимир Николаевич еле горе пережил и в США засобирался, у него там дом есть. Не хотели они с женой тут оставаться, постоянно вспоминать про бедную Светочку и Гуськова. Кира жена Петра, она совсем сумасшедшая. На девять дней сюда приперлась и бучу, как сегодня, затеяла. Рыдала, орала, Алису Викторовну ударила, в детскую кинулась, визжала: «Велели Пете Светку убить, а я Ирину в окно выброшу». Еле ее остановили.

– Хозяйка вызвала милицию? – предположила я.

Анжела вздрогнула.

– Нет. Какой от ментов толк? Это семейное дело. Жаль Свету, но она погибла случайно. Кажется, Кира Петровна ушла, тихо стало.

Домработница открыла дверь и осторожно выглянула наружу.

– Никого!

Я посмотрела на табло над дверями лифта. Кабина спускалась на первый этаж.

Не сказав «до свидания» приветливой горничной, я бросилась к лестнице и понеслась вниз, перескакивая через три ступеньки.

Коренастая фигура в темно-коричневом платье обнаружилась во дворе дома Мешанкиных. Жена Петра Гуськова сидела на скамейке у качелей и смотрела на малышей, которые с визгом пытались залезть на сиденья. Я устроилась рядом.

– Здравствуйте, Кира Петровна.

– Мы знакомы? – устало спросила Гуськова.

– Только что виделись возле апартаментов Мешанкиных, – осторожно уточнила я. – Вы как себя чувствуете? Хотите, куплю в аптеке для вас валокордин?

Кира Петровна прикрыла глаза.

– Не помогает мне он. Не берут меня ни лекарства, ни водка. Сегодня сороковой день со дня смерти моего мужа, вот я и ударилась в истерику. Ну зачем он Вовку любил? Ведь сколько раз тот брата подставлял! Но Пете урок не впрок. Убили они его. Сначала заставили от инвалида их избавить, а затем…

Кира откинулась на скамейку и стиснула кулаки.