Стоило нашим взглядам встретиться, и меня пронзила душевная боль за этого несчастного. Он ужасно устал находиться в этой камере, в этой клетке. Он мечтает вернуться домой, туда, где ему всегда рады, где он в родной стихии. Существо мечтает о смерти, если уж возвращение назад невозможна. Я не ощутила никакой опасности и, поддавшись чувствам, отперла клетку и вошла внутрь.

Он не тронул меня. Заинтересованно приподняв голову, огромный медведоволк обнюхал меня и ткнулся огромным влажным носом в живот. Я прониклась его эмоциями, слились с ними, и неожиданно для себя обхватила мохнатую голову руками. Пальцы сами зарылись в теплую шерсть, я приникла к существу, обнимая и утешая его. Он бы сбежал прямо сейчас, но не может — на клетке лежит мощное заклинание, не выпускающее его. Даже я не могу его выпустить.

Сложно описать и обозначить то состояние, в которое я впала. В этом страшном существе я нашла родственную душу. Он лежал на сырой полусгнившей соломе, а я припала к нему, спрятав лицо в густую шерсть. Его боль унялась в моем присутствии, и существо, чувствуя, что мне немного холодно, приобняло меня могучей мохнатой лапой. Его тело было горячим, шерсть густой, и я в своем платье без рукавов быстро согрелась. Не знаю, сколько времени прошло. Кажется, мы просидели вот так целую вечность.

— Все будет хорошо, — пообещала я ему, поглаживая мощную грудь, под которой чувствовалось нечто острое, вроде шипов.

— Гретта?! — подозрительно знакомый и взволнованный голос раздался из соседней камеры.

Я встрепенулась и попыталась сесть, но мощная лапа удержала меня на месте. Зверь смотрел с беспокойством, не понимая, почему я пытаюсь уйти от него. Могу поклясться, что из соседней камеры я слышала голос…Кайла.

— Я сейчас приду, — с нежностью в голосе пообещала я своему мохнатому другу и встала. Парень лежал на вонючей соломе, в его камере не было даже отхожей дыры. На нем грубая холщевая одежда, глаза замотаны окровавленной повязкой, а лицо жестоко изрезано кинжалом. Он был таким худым, что в его фигуре с трудом угадывались черты моего жениха, с которым мы собирались пожениться этой весной в деревне. Однако, это определенно был он.

— Кайл, — выдохнула я и бросилась в его камеру. Дрожащими руками отперла замок и бросилась к другу. Он был ранен. Несколько трещин в костях, перелом, множество царапин и порезов. Его сильно избили, в этом нет сомнений. Удивительно, но все это я поняла за секунды, бегло просканировав его тело своей энергией. Я много всякого повидала, но стоило снять с его глаз повязку, и из горла вырвался крик ужаса.

Ему выкололи один глаз. На месте глазного яблока зияла загноившаяся масса из крови, кожи и остатков оболочки глаза. Мой ужин попросился наружу, настолько отвратительным было это зрелище. Жалость завладела сердцем. Без сомнения, это был Кайл. Мой друг детства, мой бывший жених, мой израненный пациент. Он смотрел на меня единственным глазом и не шевелился. Каким же изнуренным и жалким он выглядел! Никогда не думала, что увижу близкого человека вот таким. Это очень больно и тяжело.

— Ты изменилась, — прошептал он, потянувшись к моей щеке грязной рукой. Ни секунды не колеблясь, я перехватила его руку и сама прижала её к своему лицу. — Такая красивая стала, — хриплый голос становился все тише и тише, словно у него кончаются силы, чтобы говорить. — Настоящая принцесса.

— Кайл, что с тобой случилось? — прошептала я, роняя слезу на его лицо. Ему осталось совсем немного, боюсь, дольше суток он не продержится.

— Хотел стать кем-то значимым, — очень тихо прошептал парень, переведя взгляд серых глаз на затянутый паутиной и пылью потолок. — Хотел найти тебя и сделать своей. Думал, разбогатею, докажу всем, что я не какой-то сопляк из деревни. Не вышло…

Он бормотал себе под нос какие-то признания, но я мало что понимала из этой бессвязной речи. Моей главной задачей было спасти Кайла, дать ему шанс выжить. К счастью, с момента исцеления Алана я стала лучше контролировать свою силу, поэтому такой ситуации, как с ним, могла избежать.

Гейнэ хлынула в Кайла, залечивая раны, убирая воспаления, загноения и сращивая переломы. Увы, но восстановить утраченный глаз я не в силах. Исцелить — да, но вот вернуть то, что было вырезано из тела, я не могу. Не жалея для друга ни капли своей магии, я влила почт все. Себе оставила лишь капельку, чтобы не истощиться.

— Ух ты, — изумленно выдохнул парень вполне живым и даже бодрым голосом. До полного выздоровления ему далеко, но теперь ничто не угрожает его жизни. Переломов больше нет, пустая глазница не несет опасности для организма, но тело по-прежнему покрыто следами мужских кулаков и острием лезвия. — Ничего себе! — ахнул Кайл, ощупывая предплечье, которое пять минут назад было сломано. У меня слегка кружилась голова, как от легкой кровопотери, но это скоро пройдет. — Гретта, как ты это сделала? — парень сел и, притянув меня неожиданно сильными руками, обнял и прижал голову к своему плечу.

— Не важно. Лучше объясни, как ты попал в руки к императору. Кайл, дурак, ну неужели ты присоединился к этим разбойникам? — обреченно простонала я, в глубине душ понимая, что иных причин нахождения Кайла в этой камере нет и не может быть.

— Присоединился? — презрительно фыркнул мой друг. — Гретта, любовь моя, я его возглавил! — поразил меня он. От таких новостей язык отнялся, а челюсть чуть не поздоровалась с полом. — Тот кинжал, что ты дала мне, оказался не простым. Он поглощал магию, понимаешь? — заговорщицки зашептал Кайл, наклонившись к моему уху. В кольце его рук мне стало зябко, захотелось укрыть плечи теплым платком. — С ним мне не страшны были никакие магические барьеры, которыми богачи оградили свои огромные дома. Я собрал команду крепких ребят и вместе с ними грабил их. Основную часть раздавал беднякам, как ты и я. Это и разозлило императора. Он объявил меня своим личным врагом, но ни один маг не мог с нами справиться. Мы хорошо прятались, а нападали всегда неожиданно. Тогда Регаллан привел небольшую армию и начал выжигать территорию, на которой мы рассредоточились. Он истребил огромный лес, и все для того, чтобы вытравить нас из укрытия, как крыс, — он говорил сквозь зубы. Презрение к Лану сквозила в каждом предложении, а руки моего друга сжались в крепкие кулаки.

— Не понимаю, — покачала головой я, прикрыв глаза. — Он ничего не говорил мне. Лан ведь наверняка узнал тебя. Не мог не узнать после вашей стычки в лесу.

— Знаешь, — мрачно усмехнулся Кайл, — когда он забрал тебя, то я думал, что ты попала в руки к какому-нибудь богачу, столичному пижону. Мне и в голову не приходило, что ты оказалась рядом с самим императором.

— Я тоже не знала, кто он такой, пока Лан не привез меня во дворец, — грустно улыбнулась я, прокручивая в голове яркие воспоминания.

— Лан? — с издевкой уцепился Кайл за сокращенное имя императора. — То-то я смотрю, что ты стала такая же, как эти, которых мы грабили. Платье это из дорогих тканей, с нашивками из драгоценных камней. Спишь с ним? — презрительно прищурил он свои глаза. Этим вопросом он словно дал мне пощечину. Я отстранилась от друга и убрала его руки со своих плеч. Кайл нехотя отпустил меня, видно, поняв, что ляпнул что-то не то.