– Что здесь происходит? Что вы тут устроили, Мор? Сатин?

Он обратился к ним, потому что они были первыми, кого он увидел. А его гневную тираду прервала Бон. Убедившись, что в ближайшее время их не будут атаковать, она убрала меч в ножны и повернулась к ректору, нарушая оборонительный круг.

– Вообще-то, я собиралась то же самое спросить у вас, ректор Шадэ. Что вы тут устроили?

Ее тоном можно было наморозить тонну льда. Хильда против воли снова восхитилась этой женщиной, хотя ни ревность, ни подозрения никуда не делись. Просто ей очень нравилось, как у госпожи Бон получалось выглядеть столь внушительно и угрожающе. Даже несгибаемый Шадэ непроизвольно отступил на шаг назад, когда она шагнула к нему. Но он тут же остановил себя.

Заметив, что Мор опустил меч и после непродолжительного колебания убрал его в ножны, Хильда сделала то же самое. Доминик и Арт не стали торопиться повторять это движение, предпочтя остаться готовыми к любой атаке. Спиной к замершим низшим-големам они тоже не стали поворачиваться. Доминик лишь иногда кидал взгляд через плечо, проверяя, не нужна ли какая-то помощь старшему легионеру.

– Вы оглохли, Шадэ? – резко поинтересовалась та, так и не дождавшись от ректора ответа. – Что здесь делают эти мерзкие темные твари? Как вы допустили их нахождение на территории Академии? И кто дал вам амулет, с помощью которого вы их контролируете?

Она кивнула на руку, в которой он сжимал медальон. Шадэ посмотрел на него так, словно видел впервые.

– Или вы немедленно не ответите, или мы продолжим этот разговор в Легионе, – пригрозила Бон.

– Эти существа – часть учебного процесса, – наконец подал голос Шадэ. – Я не обязан отчитываться перед вами за методы обучения, которые я допускаю в своей Академии.

Он сказал это так уверенно и значительно, что даже Бон на мгновение растерялась. Чего она не ожидала, так это защиту в виде нападения, ведь Шадэ только что попался практически на чистой измене.

– Вот только не надо этого дерьма, – зло процедил Мор, шагнув вперед и почти поравнявшись с Бон. – Какое отношение големы в образе низших могут иметь к учебному процессу?

– И как минимум вы обязаны отчитаться передо мной за контакты с темными магами, которые создали их для вас, – тут же присоединилась к нему Бон. – Легион на это разрешения не давал.

– У меня разрешение куда более значимое, чем ваше! – Шадэ повысил голос, почти прикрикнул на нее. И тут же перевел свирепый взгляд на Мора. – А с тобой, щенок ущербный, я еще разберусь.

Хильда видела, как сжались кулаки куратора, но это движение было единственным, что выдало его гнев. Самой ей очень захотелось проклясть Шадэ, не сходя с места, но она понимала, что в присутствии старшего легионера столицы этого делать не стоит. И вообще не стоит сейчас привлекать к себе внимание.

– Интересно, это какое же? – презрительно фыркнула Бон.

– Разрешение канцлера.

Слова упали между ними тяжелым камнем. На этот раз Бон растерянно отступила назад. Едва ли Шадэ блефовал: такую ложь слишком легко проверить, но по какой причине канцлер мог санкционировать подобные действия, она не представляла. Бон бросила вопросительный взгляд на Мора, но тот тоже выглядел удивленным.

– Что вы несете? – выдохнул он. – Зачем канцлеру Республики держать в Академии Легиона смертельно опасных тварей?

– Для него, как и для меня, очевидно, что существующий учебный процесс не в достаточной мере готовит курсантов к реальной службе, – резко ответил Шадэ. В его голосе заметно сквозило высокомерие. – Все эти ваши симуляции не дают представления о том, что ждет боевиков, следователей и даже стражей после выпуска. Таким образом можно подготовить только администраторов. Поэтому канцлер и назначил меня ректором. Он просил сделать обучающий процесс более жестким, более приближенным к реальности.

Хильде вспомнилась ее вылазка на границу с Пустошью. Очевидно, это была одна из мер по ужесточению процесса обучения. Но настоящие големы?

– Вы же не хуже меня знаете, сколько новобранцев гибнет в первый год, – тон Шадэ немного смягчился, высокомерие сменилось озабоченностью. Теперь он смотрел только на Бон. – И вы не хуже меня знаете, почему так происходит. Они теряются. Медлят. Они не готовы убивать по-настоящему. Они не готовы умирать по-настоящему. И это им мешает. Поэтому для экзаменов в этом году мы решили подготовить противников посерьезнее, чем иллюзии.

– Чтобы снизить смертность среди новобранцев за счет смертности курсантов? – язвительно поинтересовался Мор.

Шадэ бросил на него презрительный взгляд. Он поднял руку, с зажатым в ней медальоном.

– Конечно, я буду контролировать процесс. И никому не дам погибнуть. Но столкнувшись с почти что настоящим низшим еще курсантом, в реальной ситуации новобранец уже не растеряется.

– Ладно, – протянула Бон, стараясь вернуть себе инициативу. – Предположим, вы говорите правду. Какие-то письменные подтверждения от канцлера у вас есть?

– Нет, – совершенно спокойно отозвался Шадэ. – Но я уверен, что если вы его спросите, он вам все подтвердит.

Старший легионер столицы с минуту сверлила его взглядом, но он ни разу не отвел свой. В конце концов она обернулась к Мору и развела руками, давая понять, что пока бессильна. Потом она снова повернулась к Шадэ и протянула руку.

– Сдайте мне пока медальон. Я поставлю охрану из действующих легионеров у входа в этот подвал. До тех пор, пока канцлер не подтвердит ваши слова, ситуация должна оставаться под контролем Легиона.

Шадэ недовольно скривился, но все же протянул медальон Бон. Не подчиниться старшему легионеру столицы он не мог.

Зато мог отыграться на тех, кто подчинялся ему. Он перевел взгляд на Мора и Хильду. Последняя под его взглядом мысленно попрощалась с учебой в Академии.

Тем не менее исключения Хильде удалось избежать. Шадэ на нее даже почти не ругался. Орал он преимущественно на Мора. Причем так, словно тот одновременно подсидел его на работе, увел жену и обесчестил единственную любимую дочь, а не заподозрил его в каких-то незаконных махинациях. В выражениях он не стеснялся, а главное – не стеснялся присутствия Хильды. И того, что неподалеку оставались Доминик и Арт. Он дождался только ухода Мари Бон.

Мор к его крику отнесся философски. Стоял по стойке «смирно», выпрямив спину и развернув плечи, смотрел перед собой и одновременно – в себя. Не спорил и не перебивал. Не оправдывался. Хильда пару раз попыталась вступиться за него, но Шадэ не дал ей и рта раскрыть, а сам Мор лишь скосил на нее глаза и едва заметно качнул головой, давая понять, что этого подвига от нее не требуется. После этого она замолчала и попыталась копировать его поведение. Однако такого спокойствия ей не удалось изобразить.

Шадэ успел объявить, что лишает Мора кураторства с соответствующим понижением заработной платы и занесением в личное дело выговора, но тут вернулась госпожа старший легионер столицы с тремя легионерами. Предполагалось, что они будут охранять переход в непостроенное здание вместе с Домиником и Артом, а через несколько часов им на смену должна будет явиться новая группа. И то ли Бон сама услышала обрывки негодования Шадэ, то ли Доминик успел что-то ей шепнуть, но она снова заговорила с ректором и пустилась в пространные рассуждения о том, как упростилась бы работа Легиона, если бы все поступали так, как поступили Хильда с Мором.