– Он ломал их кости.

Я ахаю.

– Но как он, находясь в столь раннем возрасте, мог получить доступ к костям? И как мог творить магические действа, не пройдя обучения?

– Ему были не нужны обработанные кости – он способен извлекать магическую силу из костей, находящихся внутри живого тела. Поэтому-то люди его и боялись.

Меня пробирает дрожь.

– Я тоже его боялась. Я думала, что он склонен к насилию, жесток.

Эсме сощуривает глаза.

– Брэм не жесток. Разве в детстве тебе не случалось закатывать истерики, выходя из себя? Ты никогда не срывалась? Он был тогда маленьким ребенком, и он горевал.

По моей щеке скатывается слеза, и я вытираю ее тыльной стороной руки.

– Теперь я это понимаю, но уже слишком поздно. Я разрушила все, что могло нас связать. – Я рассказываю Эсме про плавучую тюрьму, про то, как я заглянула сначала в сознание арестанта, а затем в сознание Брэма. Рассказываю, как для меня их лица слились воедино. О сломавшейся клетке, позволившей тому преступнику сбежать. И о том, что тогда погибло трое человек.

– Ах вы, бедняжки. – Эсме говорит это так, словно Брэм сейчас не спит и эту историю мы рассказали ей вместе. – Должно быть, это было ужасно. А что на сей счет сказала твоя мать?

Я качаю головой.

– Я ей ничего не сказала. Мне было так стыдно, что мое видение оказалось ошибочным и что из-за меня погибли люди.

– Их убила не ты, а тот преступник. – Она переводит взгляд на Брэма. – Уверена, что точно так же думает и Брэм.

– Мне следовало спросить его о том пожаре. Но когда я увидела метки… такие же, как у арестанта… я струсила.

Она накрывает мою руку своей.

– Ты была ребенком. – Почти так же она говорила и о Брэме. – И тебе пришлось нелегко.

Внезапно меня осеняет.

– Кости, из которых была сделана та клетка, были усилителями. Поэтому-то мои магические способности и возросли настолько, чтобы я смогла увидеть то, что произошло несколько лет назад. – Я думаю о сломавшейся клетке. Брэм не собирался помогать преступнику бежать так же, как я не собиралась читать его мысли. – И способности Брэма возросли тоже.

Эсме встает и касается моего плеча.

– Наверное, ты права. И вам обоим нужно оставить свои горести и обиды в прошлом, чтобы они не мешали вам жить.

Взяв свою чашку с чаем, она идет в сторону спальни. Мой взгляд падает на магическую книгу. Я вчитывалась в нее несколько часов, но так ничего и не поняла. И сейчас из-за этой своей неудачи и того, что я только что узнала о Брэме, я чувствую себя такой опустошенной, что мне хочется свернуться клубком и заплакать.

– Эсме, подождите.

Она останавливается. Поворачивается ко мне.

– Заклинательница с даром Ясновидения Первого Порядка сказала, что не увидела Лэтама в моем прошлом, но что, если она говорила неправду? Что, если она покрывала его? – Эсме наклоняет голову набок и ждет, когда я закончу. – Вот я и думаю – если бы я смогла увидеть все мое общение с Лэтамом снова, зная то, что мне стало известно сейчас…

– Ты хочешь, чтобы я погадала тебе на костях?

Я сглатываю.

– А вы бы согласились?

Выражение на ее лице становится мягче.

– У меня есть идея получше.

* * *

Мы с Эсме сидим на полу ее спальни перед каменной чашей, полной костей. В воздухе витает слабый аромат ванили.

Я дую на прядь волос, упавшую на лицо.

– Не понимаю, как я смогу это сделать.

– Все очень просто, – объясняет Эсме. – Я использую эти кости для того, чтобы погадать на тебя – увидеть твое прошлое, – а ты будешь одновременно гадать на меня, на мое настоящее. Чтобы увидеть то, что я вижу в твоих воспоминаниях. Если у нас получится, все будет происходить так, будто ты обладаешь Ясновидением Первого Порядка и заглядываешь в свое собственное прошлое. Таким образом ты сможешь поискать в своем общении с Лэтамом то, чего не заметила в первый раз и что могло бы прояснить дело. Как тебе такой план?

– В теории?

Она гладит меня по руке.

– Мы используем и мою, и твою кровь, чтобы ты смогла увидеть свое прошлое яснее. – Она дает мне иглу. – Но тебе придется снять свой щит. Иначе он заблокирует твою магию.

Я снимаю с шеи кулон и кладу его рядом с собой.

– Возможно, я не сразу отыщу те воспоминания, которые тебе нужны. Сосредоточь все свое внимание на мне и на твоем общении с Лэтамом. И ни на чем другом, ты меня поняла?

Я киваю. Мои мысли уже много часов целиком заняты Лэтамом, так что мне будет нетрудно думать именно о нем.

Эсме колет свой палец и выжимает на кости несколько капель крови. Затем поджигает их, и из чаши идет дым. От жара кости трещат. Наконец она накрывает чашу тяжелой крышкой и тушит пламя. В большей части моих уроков не использовалось пламя – его применение требует более продвинутого уровня знаний, – но я десятки раз видела, как это делает моя мать, и сейчас меня пронзает острая тоска по дому.

Эсме высыпает кости на кусок бархата, лежащий между нею и мной, и я закрываю глаза. Использование огня делает прикосновение к костям ненужным, и я ожидаю, что из-за этого гадать станет труднее, однако тягу магии я чувствую сразу.

И погружаюсь в видение.

Я вижу матушку, она моложе, чем я ее помню, и так близка, что я могу разглядеть персиковый пушок на ее щеках. Моя крошечная ручка сжимает ее нос, она смеется и целует мою младенческую ладошку.

Другое видение. Я чувствую, как Эсме тянет меня вперед, и следую за ней. На сей раз я уже светловолосая малышка, пытающаяся научиться ходить. Вижу, как я, годовалая кроха, хватаюсь за край низкого деревянного стола и, держась за него, встаю. Мой отец сидит рядом и хлопает в ладоши.

– Ты сделала это, моя птичка! – Малышка поворачивается к нему и беззубо улыбается – пока что у нее есть всего четыре передних зуба: два вверху и два внизу.

Я вижу сотни сцен из моего детства, они проносятся так быстро, что я не успеваю их рассмотреть. И вот я уже сижу напротив матушки на доведывании, наблюдаю, как выхватываю из ее пальцев бабушкину кость, она ломается пополам, и мне становится не по себе.

Эсме тянет меня дальше – и передо мною проносится дорога до Замка Слоновой Кости, затем обряд сопряжения с магией и наконец мое первое занятие с Наставницей Кирой. Тогда-то я и познакомилась с Лэтамом. Я чувствую, как Эсме замедляет ход гадания. В моем видении раздается взрыв, и учебный кабинет наполняется дымом. Наставница Кира распахивает окно.

– Давай сделаем перерыв, – говорит она. – Иди поешь. И постарайся вернуться сюда отдохнувшей и готовой к работе. – И выходит из кабинета. Сейчас сюда войдет Лэтам.