Положив руку ей на талию, Данте повел ее к лестнице.

– Сейчас ты не одна. Думай об этом так, словно ты еще в каком-то коттедже, где, кроме меня, никого нет.

– Кто будет готовить нам обед и одевать нас?

– Мы будем делать все сами, как в коттедже.

– Я там ничего не делала. Со всем управлялся ты.

– В таком случае я и здесь управлюсь. – Он помог ей подняться по лестнице. – Я не хочу, чтобы кто-либо был здесь сегодня. Ни звуков, ни услуг и никаких помех. Мы будем вместе читать, или беседовать, или просто сидеть ря­дом, не обремененные обязанностями. Ничего за предела­ми этих стен. Мир только здесь, внутри, где находимся мы вдвоем.

Он отпустил ее и вошел в библиотеку. Флер направи­лась к себе в спальню.

Все необходимые удобства были созданы. В гардероб­ной была вода, так что Флер смогла умыться и привести себя в порядок. В гостиной их ждали булочки, джем и пунш. Дво­рецкий проинструктировал повара, чтобы тот заготовил и оставил на кухне достаточно еды.

Одни. Очарование тишины. Отсутствие всяких звуков и людей рождало в доме удивительную умиротворенность. Она могла физически ощущать Данте даже на расстоянии, потому что никто этому не мог помешать.

Беседа и дружеское общение. Полное доверие. Она не знала, каким образом Данте ранее соблазнял других жен­щин, но ее он понимал очень хорошо.

Она выпила немного пунша и посмотрела на секретер. Внутри находились страницы ее большого проекта. Она удивилась, что сегодня, сейчас, он ее совсем не интересо­вал. Все ее мысли занимал Данте, ее переполняли невыра­зимые, жгучие эмоции.

Она решила не ставить преград своим надеждам и же­ланиям. Пусть все идет так, как идет. Да если бы она и за­хотела что-то предпринять, то не смогла бы ничего сделать. Надежда давала ей силы.

Глядя в зеркало, Флер сняла шляпку. Она посмотрела себе в глаза и вынуждена была признать печальную истину. Она была не девочка, не ребенок. Она женщина, которая позволила себе из-за какого-то неведомого страха потерять лучшие годы жизни.

И к тому же женщина, которая безнадежно влюблена в мужчину и хочет иметь его всего, полностью и безраздельно.

Собрав все свое мужество, молясь о том, чтобы у нее хватило сил, она направилась в библиотеку.

Войдя, Флер увидела, что он сидит на диване и ждет ее. Она остановилась перед ним:

– Я не думаю, что было разумно оставить дом без слуг.

– Все, что тебе понадобится, я сделаю для тебя. В чем ы нуждаешься?

– Я хотела бы снять платье, но у меня нет горничной, которая могла бы мне помочь. – Она повернулась к нему спиной.

Она ожидала, что он скажет что-либо умное и бросится ей помогать. Не тут-то было. В комнате воцарилась тиши­на. Данте не двинулся. Она застыла на несколько секунд, но оставаться в этой позе слишком долго было глупо.

Флер посмотрела через плечо. Их взгляды встретились.

– Ты уверена, Флер?

Она влюбилась в него в эту минуту. Впрочем, он всегда был таким, даже тогда, когда что-то шло вразрез с его инте­ресами и желаниями.

– Я абсолютно уверена, что хочу снять это платье.

Его руки принялись за работу, однако он не спускал глаз с ее лица. Этот взгляд словно взял ее в плен. Она пришла сюда, исполненная решимости быть дерзкой и уверенной, но уже сейчас оказалась в его власти.

– Тебе понадобится помощь, чтобы надеть другое платье, Флер?

Она онемела и лишь покачала головой. Он взялся за узелок, где заканчивалась шнуровка кор­сета.

– В таком случае я помогу тебе и с этим.

Придерживая ее одной рукой за бедро, он стал другой расшнуровывать корсет.

– Ты меня удивляешь, дорогая.

– Я целый день вырабатывала в себе храбрость, стараясь, чтобы она меня не подвела. Я слишком поспешила с этим?

– Вовсе нет. Я планировал медленное обольщение, но лишь потому, что полагал: иначе не получится.

Она повернулась к нему лицом и закрыла глаза, чтобы насладиться ощущениями, которые уже овладели ею.

– Ты соблазнял меня уже столько недель, Данте. Мы оба знаем, что это был медленный процесс.

Корсет был расшнурован. Флер прижала его к груди, чтобы он не упал на пол.

Данте поднялся во весь рост за ее спиной. Обняв ее за плечи, он поцеловал ее в шею. По ее телу пробежала сладо­стная волна.

Она шагнула в сторону, освобождаясь от его объятий.

– Спасибо. Остальное я смогу сделать сама.

Слыша, как гулко бьется ее сердце, она поспешила в свою спальню.

Ей каким-то образом удалось сохранить решимость. Не­смотря на то что ее трясло, когда она снимала с себя остат­ки одежды. Даже тогда, когда она надевала шелковую ро­зовую ночную рубашку на обнаженное тело. Даже невзи­рая на то, что слышала шаги Данте в его спальне.

Она замерла и прислушалась, решая, что ей делать даль­ше. Все то, что она сделала за эти минуты, основательно исчерпало запасы ее мужества.

Флер заставила себя внутренне собраться. Она должна добиться того, чтобы он поверил, что она знает, чего хочет. И еще доказать это самой себе.

Она повернула щеколду и открыла дверь в его гардероб­ную.

Она вошла в тот момент, когда Данте снимал рубашку. Он удивленно повернулся.

Флер закрыла за собой дверь и прислонилась спиной к косяку.

– Ты собираешься оставаться здесь, пока я раздеваюсь?

– А почему бы и нет?

Он пожал плечами:

– Как хочешь. – И стащил с себя рубашку. Оставшись обнаженным до пояса, он сел на стул, что бы снять туфли.

Его тело завораживало. Флер видела скульптуры и картины, но ей не приходилось наблюдать живые муж­ские формы без одежды. Он был так красив – поджар и в то же время мускулист. Раньше она думала, что испытает смятение и замешательство, если увидит его раздетым. Однако сейчас она не чувствовала ни малейшего смуще­ния, все увиденное ей показалось совершенно естествен­ным. Да, она была возбуждена, но никакой неловкости не было.

Данте взглянул на нее, и она увидела, что ему понятно, о чем она думает и какие чувства переживает. Он встал, про­должая смотреть на нее, на его лице она не заметила и тени смущения.

– Ты намерена рассматривать меня?

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет, уходить не надо, хотя я не припомню, чтобы меня столь откровенно разглядывали.

– Поскольку ты видел меня обнаженной, было бы спра­ведливо, если бы и я увидела тебя.

– Но я не вижу тебя сейчас.

Она попыталась обрести мужество. Флер не собиралась заранее вот так стоять и наблюдать за его раздеванием. Она хотела просто поговорить с ним, когда открывала дверь в ©го комнату. То, что она увидела его тело, было лишь при­ятной неожиданностью.