Троцкий постоянно находился на прямой связи с Москвой, отправляя по телеграфу боевые приказы и требования необходимого для армии снабжения, и хвастался, что «мы могли в пути принимать радиотелеграммы Эйфеля, Науэна [одна из крупных передающих станций к западу от Берлина], общим числом до 13 станций, и в первую голову, конечно, Москвы)». Благодаря этому техническому преимуществу поезд всегда получал самые свежие мировые новости, которые печатались в поездной газете.

У Колчака не было такой мощной поддержки. Он потерпел поражение не только по причине собственной слабости и силы Красной армии, но потому, что надеялся захватить такую огромную страну, опираясь на одну лишь маломощную железнодорожную линию. У красных за спиной была вся европейская Россия. Для того чтобы покорить Россию, нужен был куда более выдающийся лидер, пользующийся широкой поддержкой на местах; многие, взять хотя бы Наполеона или Гитлера, терпели неудачу и до, и после него. В начале 1919 года стало ясно, что надежды на то, что белые, предприняв наступление на красных со всех четырех сторон света, одержат над ними полную и окончательную победу, абсолютно несбыточны, и вскоре они были полностью развеяны. Когда Колчак, попытавшись подвинуться на запад, столкнулся с яростным сопротивлением, армия начала разваливаться из-за неспособности отдельных частей связаться друг с другом и скоординировать свои действия. Этому развалу способствовали конфликтующие между собой группировки и отдельные политики, включавшие как левых сторонников Керенского, так и приверженцев монархии, которые стремились отомстить за убийство царской семьи. К концу марта 1919 года войска союзников были вынуждены оставить Украину. В последующие месяцы они начали покидать Центральную Азию, а вскоре бои стихли и в Закавказье, Баку и Архангельске. Скоро Колчак остался один. Тем не менее, Гражданская война все еще бушевала по всей России[149], и только осенью ее исход стал окончательно ясен. К тому времени Колчак уже отступал.

Сама идея о том, что белая контрреволюция начнется с Сибири, оказалась от начала и до конца иллюзией, выдуманной оптимистично настроенными кабинетными генералами и политиками, находившимися за тысячи километров от театра военных действий. Многие обещания были нарушены. В какой-то момент британцы обязались поддерживать Колчака «в любом необходимом объеме», но, завалив Владивосток дорогим снаряжением, они не могли восполнить недостаток сапог на местах. На самом деле, британцам и остальным союзникам никогда не удавалось собрать из их измученных войной солдат достаточно внушительную армию, чтобы начать серьезное наступление от Владивостока. Солдаты союзнических армий не только устали от войны, но многие из них разделяли левые взгляды и, как следствие, могли отказаться поднимать оружие против большевиков. Железная дорога, в любом случае, была слишком уязвимой и протяженной, чтобы использоваться в качестве маршрута снабжения для войны в Европейской России. Решающей, в конечном итоге, оказалась нехватка людей, а не денег.

К июлю Красная армия значительно продвинулась вдоль Транссиба, вернув себе Пермь и Екатеринбург. Все стало ясно. В Омске, где перегруппировывались белые части и куда толпами прибывали беженцы, спасавшиеся от наступления красных, возникла паника. Но все еще можно было бы исправить, будь белые чуть лучше организованы. По утверждению Флеминга, «передовые части Красной армии слабые и растянутые, сильно зависели от железных дорог». Однако войска Колчака пребывали в замешательстве, и он не смог воспользоваться слабостью красных. Снабжение по Транссибу прекратилось, поскольку поезда на запад не ходили. Колчак принял решение бежать с кортежем из семи эшелонов, в одном из которых находилось царское золото[150] на общую сумму, по различным оценкам, от 50 до 80 миллионов фунтов стерлингов, которое он больше года прятал в то время, как его правительство нуждалось в деньгах, а значит, солдаты не получали жалованье и нуждались буквально во всем[151]; жалованья не платили даже железнодорожникам, что значительно осложнило побег Колчака на восток.

14 ноября 1919 года, почти ровно через год с того дня, когда Колчак объявил себя Верховным Правителем, и всего через несколько часов после того, как его правительство покинуло город, красные взяли Омск практически без боя. Лидеры Белого движения, больше заботившиеся о спасении собственной шкуры, чем о том, чтобы сражаться за высокие идеи, поспешно бежали, оставив после себя настоящее изобилие. Большевики обнаружили в городе оружие и военную в технику в количестве, достаточном для того, чтобы вести боевые действия на протяжении нескольких месяцев, в том числе 2000 пулеметов, 1 миллион ружей, 3 миллиона снарядов, 16 бронепоездов и 1000 бронированных грузовиков американского производства. Они захватили 35 000 пленных, в том числе 1000 офицеров, и обмундирование, которого хватило бы на то, чтобы одеть 30 000 человек, — яркий пример того, что белое правительство предпочитало придерживать поступавшие от союзников военные грузы с тем, чтобы впоследствии выгодно их продать, вместо того чтобы снабдить ими армию.

Хотя Транссибирская магистраль за годы войны успела повидать уже немало людского горя и жестокости, то, что происходило во время отступления белых, невозможно описать словами. Отступление стало безобразным, кровавым эпизодом в истории, причиной гибели тысяч людей и невыразимых человеческих страданий, вызванных невероятным бессердечием членов всех воющих армий. Поскольку теперь линия на всем протяжении была двухпутной, а в западном направлении движение не осуществлялось, южный ход был оставлен для обычных составов, а северный, по которому обычно шли поезда, направляющиеся в Москву, был зарезервирован для скоростного приоритетного транспорта Колчака и его свиты, в которую входили жены офицеров и возлюбленная адмирала, Анна Тимирева. На самом деле называть эти поезда «скоростными» неправильно, поскольку даже те, кто имел преимущество на дороге, двигались мучительно медленно, учитывая состояние железных дорог, урон, нанесенный войной, и дефицит угля. На другом пути разворачивалась настоящая трагедия: тысячи охваченных паникой людей бежали от стремительно наступавшей Красной армии. Из-за нехватки топлива поезда еле ползли, если вообще двигались, и когда пар переставал образовываться, паровозы оказывались парализованными, так как на холоде трубы замерзали и лопались. Насосы на водонапорных станциях не работали, и пассажиры выстраивались в цепочку, чтобы вручную наполнить паровозный котел водой — трудоемкий и медленный процесс. Еды и топлива, чтобы согреться, не хватало. Даже те, у кого были деньги, не могли ничего купить, поскольку местные крестьяне отказывались брать омские бумажные рубли, требуя за свои товары золото и ценности.