Но поспать мне ночью не дали. Разбудили стуком в дверь, вошло трое, как положено. Ордер не предъявили, сказали: «Одевайтесь!» Тоже хорошо, что не мордой в стенку, руки вверх и ноги на ширину плеч. Я молчал и не требовал объяснений. Быстро оделся, двое вышли вперед, один за мной. У крыльца «черный воронок», «эмка». Место мое посередине, справа и слева по оперативнику. Направляемся к Москве. Ни одного слова не было произнесено. Но не обыскивали. Привезли туда, куда уехал «особист», но не к боковому подъезду, а к центральному входу.

– Оружие сдать! – Достаю из правого кармана куртки «ТТ». – Следуйте за мной!

Двое ушли куда-то в другую сторону, а я поднялся за старшим лейтенантом на второй этаж. Прошел вслед за ним в середину здания, и мне открыли дверь.

– Проходите и доложитесь о прибытии.

«Пхе! А это не то, что я подумал!» – вхожу, там кроме майора ГБ, никого.

– Товарищ майор, капитан Суворов, 67-й ГИАП ПВО, прибыл в ваше распоряжение.

Тот удивленно вскинул голову.

– Я вас не вызывал. Курточку вот сюда, садитесь, я доложу о вашем прибытии.

По телефону он сказал только цифры. В ответ тишина, сидим, чего-то ждем. Оп-па! Еще один человек, и сразу проходит напрямую в кабинет, так что придется поскучать! Нет, майор показывает рукой на дверь.

– Проходите, пожалуйста. – Все вежливо!

А за столом в кабинете сидел «человек в пенсне», генеральный комиссар госбезопасности.

– Товарищ генеральный комиссар, гвардии капитан Суворов, доставлен по вашему приказанию.

– По вашей просьбе, товарищ гвардии капитан.

– У вас очень молчаливые помощники, они не сказали мне цель и направление поездки.

– Понятно, но я вижу, что советские гвардейцы не теряются и в такой ситуации. Что вы мне хотели сказать?

– Я хотел бы узнать, что там с грузом у Байонн Бридж. – Ответил мне не сам Берия, а старший майор, сидевший на боковом кресле.

– Вы не совсем точно показали место. Груз находится в двухстах метрах далее.

– Извините, товарищ старший майор, я там лично никогда не был. Ошибка в двести метров не слишком большая для такого груза.

– А вот теперь подробно: откуда вы знаете, что он лежит там?

– Из книги Лоуренса-Лоуренса, одного из участников «Манхэттенского проекта».

– И что же написано в этой книге, где ее можно почитать? Вы не стесняйтесь, старший майор Судоплатов назначен мной руководителем этой операции.

– Я вас понял. Виктор Иванович, – представился я.

– Павел Анатольевич. Лаврентий Павлович, а может быть, его с собой взять? Такое самообладание! Даже завидно!

– Не отвлекайтесь!

– Сенжье – один из владельцев шахты в Шинколобве, сразу после поражения Бельгии в войне, решил заработать на уране, а это богатейшее месторождение урана в мире, загрузил и тайно доставил в США эту руду. Она – ручной сборки, сами понимаете, что негры – это не люди, поэтому, что будет со сборщиками – бельгийцам все равно. Но грузом никто не заинтересовался. Продать его не удалось, никого этот материал в Штатах не заинтересовал в 1940 году. Тем более контрабандный. Грузовых документов на него нет. О том, что груз серьезно радиоактивен, в Нью-Йорке никто не знает, кроме Сенжье. Но причал редко посещается людьми. Груз очень тяжелый и имеет небольшой объем. Этой руды хватит, чтобы запустить несколько тепловых реакторов и получить из остатков плутоний-239. А он, как и уран, может вызывать цепную реакцию деления в определенных условиях. Только он более ядовит, чем уран, но для его получения используется уран-238, бесполезный в качестве начинки для бомб. Это много дешевле, чем использовать уран-235 в качестве оружия.

– Где живет Сенжье?

– Точно сказать не могу. Где-то в Джерси. В лицо я его тоже не знаю, его фотографий в книге не было.

– Где вы ее достали? – еще раз поинтересовался Берия.

– Дед дал почитать, а потом подарил ее, он у меня химик по специальности.

– Странно, но в личном деле об этом ни слова.

– Я читал ее в 1979 году, учась в восьмом классе. Виктор Суворов – это псевдоним. Ни его отца, ни его матери я не знаю. Но такой человек был. И это он сбил первый в этой войне «мессер».

– А остальные?

– Остальные – я. Я заканчивал Качу в Волгограде в 1988 году.

– Мы потом с вами об этом поговорим. Вернемся в Нью-Йорк.

– В конце августа на Сенжье вышел полковник Николсон, из инженерной группы «Манхэттен». В сентябре груз был вывезен полностью в лаборатории США. Кроме того, Сенжье продал рудник вооруженным силам США. Сам рудник был им затоплен, самые богатые слои уже были исчерпаны, но США его восстановили и эксплуатировали до 2004 года. В настоящий момент он забетонирован.

– Когда американцы получили бомбу?

– В конце весны 1945 года.

– Что вас толкнуло на этот шаг? Вы же успешно воевали, и к вам не было никаких претензий, не считая мелочей.

– Необходимость выехать в Англию и США «для сбора денег в пользу РККА». То, что лежит на том причале – гораздо ценнее, чем весь ленд-лиз.

– Когда мы создали это оружие?

– В 1949 году, под вашим чутким руководством.

– Кто конкретно это сделал?

– Игорь Курчатов, его брат Борис, Александров, Русинов, Флёров. Всех не перечислить, их было очень много. И второе, товарищ генеральный комиссар, я про принятие решения «раскрыться»: я понял, что «приговорен» в США. Мне оттуда вернуться не дадут.

– Там кто-то знает, кто вы такой?

– Нет. Я им страшен здесь. Как человек, научивший нашу авиацию летать. Дело в том, что пока я добивался результативности в личном плане, все шло по той хронологии, как было тогда. Когда удалось «убрать» Хозина, раньше времени на полгода, то удалось снять блокаду и ликвидировать Демянский «чирей», который мучил наш фронт до 1943 года. А их операция направлена не лично против меня, а против моего полка. Мы слишком побежали вперед, а Гитлера финансируют из США. Им требуется время. Мы должны возиться с Гитлером до 1945 года, иначе они не успеют создать ядерное оружие, а им оно требуется, чтобы прижать нас после победы. Диктовать нам условия.

– Так! Павел Анатольевич, вы свободны. Задача ясна? Его с тобой я не пущу. Он будет консультировать наших ученых.

– Мне бы в полк вернуться, товарищ комиссар, консультант из меня, как из говна пуля, инженер – примерно на том же уровне. Мое дело дергать ручку и «тушить пожары». Их будет достаточно в 1942 году. Дергать ручку – это мое. К сожалению, учился я средненько, сдал-забыл. Устройство ядерной бомбы помню очень схематично.

– Ничего, они, её создатели, бомбу и в схеме пока не представляют. На фронт не пущу! Не хватало, чтобы ты еще и в плен попал или погиб по-дурацки! Этот вопрос даже не поднимается. А работать будешь, где потребуется. Сейчас в НИИ ВВС. Задание получил? Вот и исполняй! И никаких разговоров: мне в полк нужно! И консультировать людей тоже будешь! Свободен, тебя отвезут.