миновал половину пути, когда легкий шелест платья привлек его внимание. Сегодня визиты никому назначены не были. Еще нервный после трудной встречи, маг подобрался и стремительно обернулся к боковой дорожке.

Плечи его опали столь же внезапно.

Из тени набравшей цвет сирени на него смотрела Лея.

Кружевные утренние перчатки, лазурное платье, пошитое к прошлому сезону парковых выездов – все казалось легким и невесомым. Если же потрудиться смотреть чуть глубже – девица держалась настороженно, чуть виновато, но с готовностью к защите.

Магистр вознамерился произнести суровую отеческую отповедь, составленную в день ее побега, но пока он открывал рот и вспоминал слова, ноги проявили своеволие. Три шага ему хватило, чтобы достичь тонкой фигурки и сгрести ее в объятия.

Лея всхлипнула и, путаясь в плаще, сцепила руки за его спиной. Минуту они боялись пошевелиться или прервать молчание.

– Вернулась? – наконец спросил отец.

Лея, не отнимая лица от его плеча, повозила по нему припухшим носом – "Нет".

Сальвадор отстранился немного, давая ей возможность поднять глаза.

– Попала в беду? Нужны средства?

Девица быстро и нерешительно взглянула на него, снова помотав головой:

– Пока справляюсь, – подала она голос.

Магистр не совсем разобрался, обрадовала его эта новость или опечалила.

– Что тогда? – вздохнул он.

Лея спрятала лицо обратно и безо всякой утонченности провыла в расшитый камзол:

– Соскууучилась…

Это простое слово передало все, что выразить гладко она еще не была готова.

Как она все чаще вспоминала его терпеливые уроки.

Как резануло по ее надменной самостоятельности взаимное понимание Карнелисов с полувзгляда.

Что некоторые почтут за счастье хотя бы знать своего отца.

Что она вообще-то его очень любит.

Он тоже ее любил. Его с ума сводило бессилие оградить ее от всех опасностей, не задушив при этом окончательно. Воспоминание о маневре с хвостом затапливало ужасом, потому что из-за своей горячности он, может быть, уже никогда не прижмет Лею к сердцу.

Когда вскоре к двум рыданиям добавился всхлип садовника за кустом, Сальвадор, наконец, спохватился.

– Идем в дом.

На миг стало страшно, что Лея откажется – формат ее посещения остался пока для него загадкой, однако она покорно взошла на каменное крыльцо с рядом колонн и лестницами по обе стороны.

Лее казалось, что она не была здесь целую вечность, а дом как будто не заметил ее отсутствия. Сиял темный натертый паркет, высокие окна ловили свет на гобелены, прятались меж балок резные потолочные панели. Только огромные закрытые печи, согревавшие это величие зимой, теперь отдыхали.

Улыбнувшись каждой щербинке на стульях гостиной (многие возникли не без ее содействия), Лея поднялась на второй этаж, в свою осиротевшую спальню.

Брошенную в беспорядке комнату привели в должный вид, ожидая хозяйку в любое время дня и ночи. Девица погладила резной комод и поднесла к носику один за другим тонкие хрустальные флаконы любимых духов.

– Одни выдохлись, другие вышли из моды, – словно бы невзначай заметил от порога Сальвадор, цепляясь за годами отточенную тактику баловать. – Давно хотел пригласить парфюмера и составить для тебя несколько новых.

Лею тронула его попытка доставить радость, но она смолчала. Двигаясь по комнате, она попробовала пальцами жесткое синее покрывало на кровати, коснулась ручки квадратного кресла. Поддавшись вдруг порыву, она скинула туфли и забралась в него, нещадно сминая юбки и устроив ступни на потертом бархатном крае. Именно здесь и в этой позе ей всегда прекрасно думалось – впрочем, так же созрел и не слишком разумный план ее побега.

Сальвадор все еще наблюдал, сложив руки и улыбаясь в бороду. Еще немного – и он поверит, будто расставания не было вовсе.

– Я хотела видеть вас, отец, – сказала Лея, положив подбородок на колени, и умолкла, гадая, будет ли дальнейшее сообщение для него новостью. – Я состою теперь в гильдии магов, мы станем видеться на обедах. Не желаю, чтобы первая наша встреча после ссоры произошла там в холодной зале под такими же взглядами.

– Давно не говорил, что горжусь тобой, – невпопад ответил Сальвадор, ничуть не выказав удивления. – В гильдии ты была ослепительна.

Магичка устремила на него глаза, полные детского счастья:

– Вы были там?

– Ты ведь не думаешь, будто я мог пропустить день твоего экзамена! – пожурил магистр, совершенно довольный откликом.

Уже изведшая два платка, девица ощутила, что в носу снова принялось щипать.

– Голодна? – спросил Сальвадор, меняя тему в надежде затянуть ее внезапное явление и мало помалу воздействовать на чашу дрогнувших весов.

Лея улыбнулась осторожно:

– Часто вспоминала ваше мороженое.

Магистр желал бы ради примирения с дочерью заколоть откормленного теленка, но, к сожалению, стад не держал, да и Лея едва бы оценила широту этого жеста. Поэтому спустя несколько минут девушка в чепце скромно внесла широкую чашу взбитых сливок и утвердила ее на чайном столике между отцом и дочерью.

– Спасибо, – сказала Лея. Девушка оглянулась в изумлении, чуть присела и ускорила движение, неся в людскую весть: молодая хозяйка не только объявилась, но и впервые на ее памяти изволила благодарить.

Сальвадор взял расписной фарфор в ладонь, правую руку занес над ним: под действием его силы сливки мгновенно загустели, вытянулись витой башенкой и застыли с корочкой инея.

Лея почти зажмурилась от удовольствия, принимая ледяную пиалу из его всегда горячих пальцев. Ей так не хватало права сбросить надобность хранить себя не просто в рамках приличия, но на самой высокой грани достоинства, чтобы только не показаться забывшей свое звание. Поэтому сидеть здесь без обуви и позволить лицу отображать хотя бы часть ее эмоций стало теплым домашним праздником. Она с детства любила такой десерт именно в исполнении отца и теперь с удовольствием поскребла серебряной ложечкой край сладкой башни. Ноги, впрочем, пришлось для удобства спустить на восточный ковер.

– Вы еще очень гневаетесь, отец? – спросила она. Оба не знали, как начать говорить о серьезном.

Сальвадор свел брови в задумчивости. Гневался, да. Бушевал даже, особенно поначалу, и все равно где-то в глубине таилась гордость: "Упрямая девчонка… настоящая леди Астер!"

– Я боялся, что ты сольешься с ними, – начал он, пытаясь снова разложить на нити свои чувства. – Может быть и того, что останусь тогда один. Конечно, приглядывал за тобой, в том числе потому, что после моего посещения ты едва ли пришла бы ко мне даже в настоящей опасности.

Лея хотела что-то ответить, но он удержал ее еще на миг:

– Мне теперь известно, что Лея Астер, как видно, скорее сама образует из соседок леди, чем уронит себя даже взглядом.

Магичка кивнула задумчиво.

– Я смотрюсь там белой вороной, – подтвердила она, –