— Да, — подтвердил Тео. — Все верно.

Он сделал глоток воды и снова глубоко вздохнул. Давай же!

— Моя свояченица, — сказал Тео и замолчал. Это была трудная часть, то, о чем ему говорить не хотелось, что было тяжело произнести вслух.

— Ваша свояченица? — подсказала Чалмерс, превратившись вся во внимание. Она была поражена тем, что происходит. — Анджела Сазерленд? Что — Анджела Сазерленд?

— Анджела перед смертью сказала мне, что у моей жены, моей… Карлы… и Дэниела были отношения.

— Отношения? — переспросила Чалмерс.

Тео кивнул, с силой зажмурив глаза.

— Какие отношения?

— Пожалуйста, не надо, — попросил Тео и сам удивился, что заплакал. — Я не хочу это произносить.

— Вы хотите сказать, что между Карлой и Дэниелом были сексуальные отношения? Вы это имеете в виду? — уточнил Баркер.

Тео кивнул. С кончика его носа слезы капали на джинсы. Он вдруг подумал, что не плакал много лет. Он не плакал, когда сидел у могилы сына в день, когда ему должно было исполниться восемнадцать лет, а теперь он здесь, в полицейском участке, и плачет из-за этого.

— Анджела Сазерленд рассказала вам об их отношениях?

Тео кивнул.

— Я приходил к ней за неделю до ее кончины.

— Вы можете рассказать нам об этом, мистер Майерсон? Вы можете рассказать, что случилось, когда вы были у нее?

— Думаю, будет лучше, если я покажу, — тихо произнесла Анджела. — Давай… поднимемся наверх?

Тео последовал за ней в коридор. Наблюдая за тем, как она поднимается по лестнице, он пытался представить, что у нее было там, что она хотела ему показать. По-видимому, вещи Дэниела. Может быть, еще рисунки? Заметки? При этой мысли его затошнило. Тео начал подниматься по лестнице вслед за ней. Он представил себе выражение ее лица, когда она покажет то, что собиралась. Оно будет выражать жалость, но не только. Еще и намек на торжество, намек на то, что она предупреждала. Посмотри на свою красавицу жену. Посмотри, что она делает с моим сыном. В нескольких ступеньках от площадки наверху он остановился. Анджела ждала, глядя на него сверху вниз, и, казалось, ей было страшно. Он вспомнил, как она съежилась перед ним в тот день, когда умер Бен. Вспомнил, как ему хотелось схватить ее, задушить, разбить ее голову о стену.

Теперь он ничего такого не чувствовал. Он повернулся и направился вниз по лестнице. Он слышал, как она плакала, когда он открыл и закрыл за собой дверь, вышел на яркий солнечный полуденный свет и остановился, чтобы выкурить сигарету, после чего направился домой. Он шел по переулку в сторону кладбища Сент-Джеймс, и его вдруг захлестнула волна тоски по тем временам, когда он не испытывал к Анджеле никакой ненависти. Тогда он любил ее, и любил очень сильно. Тогда при виде сестры жены у него поднималось настроение, потому что с ней всегда было так весело, она была чудесным собеседником, ей всегда было что сказать. Но все это было в далеком, далеком прошлом.

— Вы можете рассказать нам об этом, мистер Майерсон? Вы можете рассказать, что случилось, когда вы были у нее?

Тео вытер глаза тыльной стороной ладони. Он не собирался рассказывать полиции о том, что тогда почувствовал. Разве рассказ о его отношении к ней в прошлом, о его любви к ней как к сестре и другу поможет достижению цели, которую он преследовал сейчас?

— Она сказала мне, что между Дэниелом и моей женой что-то происходит. Мы поругались из-за этого. Нет… Я ее не трогал. Я хотел. Мне хотелось свернуть ее тощую шею, но я этого не сделал. И я не толкал ее с лестницы вниз. Насколько мне известно, смерть Анджелы произошла в результате несчастного случая.

Насколько ему известно. И он не собирался признаваться полиции, что до конца своих дней при мысли об Анджеле будет вспоминать, как она плакала в тот день наверху. И как он называл ее ленивой, безответственной и плохой матерью. И что всегда будет задаваться вопросом, не были ли эти слова последними, которые она слышала в своей жизни? И не они ли звучали у нее в ушах, когда она стояла, шатаясь, на верхней ступеньке лестницы или умирала на полу после падения с нее?

— Итак, вы поругались и ушли… Вы устроили жене скандал? Спрашивали ее о том, что узнали от Анджелы?

— Нет, — покачал головой Тео. — Есть вопросы, — мягко сказал он, — ответы на которые лучше не знать. Не знать в принципе! В любом случае вскоре после нашей встречи Анджела умерла, и я не стал бы обсуждать это со своей женой, пока она оплакивала сестру. Но я подозревал… я был уверен, что Дэниел воспользуется смертью матери, чтобы попытаться сблизиться с Карлой. Я не мог это допустить. Я просто хотел, чтобы его не стало.

Детектив Чалмерс остановила запись, поднялась из-за стола и сказала, что они ненадолго прервутся. Она предложила Тео кофе, но он отказался. Вместо этого он попросил бутылку воды, желательно газированной, если у них есть. Чалмерс пообещала поискать.

Все закончилось. Худшее было позади.

Но потом до него дошло, что это совсем не так. Газеты! О господи, газеты! Обсуждение в Интернете, в социальных сетях. Боже милостивый! Опустив голову, он горько заплакал. Его книги! Никто больше не будет их покупать. Единственным хорошим, чем была отмечена его жизнь — помимо Бена и любви к Карле, — оставалась его работа, но теперь она навсегда будет запятнана, как и его имя. Его книги снимут с полок, его наследие уничтожат. Да, Норман Мейлер зарезал свою жену перочинным ножом, а Уильям Берроуз застрелил свою из пистолета, но теперь времена изменились, разве не так? Люди стали настолько нетерпимыми, что подобные вещи уже не могут сойти с рук. Один шаг в сторону — и на тебе ставят крест.

К тому времени, когда детективы вернулись в комнату и Чалмерс принесла бутылку воды «Эвиан», которая, конечно же, оказалась негазированной, Тео собрался с духом. Он вытер глаза, высморкался и взял себя в руки. Напомнил себе о том, что действительно важно.

Детективы принесли с собой фотографию молодой женщины.

— Вы видели эту девушку раньше, мистер Майерсон? — спросил детектив Баркер.

Тео кивнул.

— Она та, кого вы обвиняете в убийстве. Килбрайд, кажется? — Он взглянул на них.

— Вы видели ее всего один раз?

Тео задумался.

— Нет-нет. Я не мог бы поклясться в этом на суде, но мне кажется, что это та девушка, которую, как я вам уже говорил, я видел на тропе в утро смерти Дэниела. Я сказал вам тогда, что видел ее из окна своей спальни. Это неправда. Фактически я… Мне кажется, я ее обогнал. Думаю, по дороге к барже. Она… шаркала ногами, а может, хромала. Я подумал, что она пьяна. Ее одежда была испачкана грязью или кровью. Я решил, что она споткнулась. Я упомянул ее, когда вы впервые спросили, потому что хотел отвести от себя подозрения.

— Отвести от себя подозрения? — переспросил Баркер.

— Ну да! Перевести стрелки на другого.