Они спустились на первый этаж и оказались перед железной дверью, которая, скорее всего, вела в котельную.

Бериш огляделся, нет ли кого поблизости, и взломал дверь. Хич тут же забежал внутрь, будто нашел то, что искал.

Они вошли следом. То была не котельная, а система, предназначенная для очистки бассейна, уже много лет сухого.

– Да, он что-то почуял, – заявил Саймон, видя, как волнуется пес.

Мила надеялась, что он не ошибся.

Тем временем Хич ринулся к деревянной двери, расколотой снизу. Бериш, уловив его намерение, попытался удержать пса, но тот, несмотря на тучность, проворно просочился в щель и скрылся из виду.

– Проклятье! – выругался полицейский. Потом с разбега пнул дверь ногой.

Обнаружилось нечто вроде чуланчика, с трубами под потолком и электрическими проводами, торчащими из кирпичных стен.

Собака металась по тесному закутку.

Бериш подошел, успокоил пса, даже чем-то угостил.

– Молодец, молодец. – Потом повернулся к Миле. – Здесь пусто.

Но та застыла на пороге, уставившись на стену справа от нее.

– Что такое? – не понял Бериш.

Мила протянула руку. Три цифры были процарапаны на кирпичах.

– На сей раз только широта, – отметила она. Где же другая координата? – Думаю, мы должны посмотреть, что там, за этой надписью.

Саймон не был так в этом уверен, но все-таки вышел из каморки.

Вскоре вернулся, полный решимости, с арматурой в руке.

– Придержи его, – кивнул он на пса.

Мила схватилась за ошейник, а хозяин собаки колотил арматурой в кирпичную стену. При каждом ударе раздавался грохот, разносившийся по всему подвалу. Откалывались куски стены, все более крупные, и наконец кое-что показалось.

Черный чемодан на колесиках, весьма вместительный, запертый на замок.

Когда дыра стала достаточно широкой, Бериш прекратил долбить и схватился за ручку, чтобы вытащить его; чемодан с глухим стуком выпал из дыры на пол.

Полицейский взглянул на Милу, будто спрашивая у нее разрешения. Та кивнула, Саймон еще раз ударил арматурой, и замок отлетел.

Он поднял крышку, и партнеры приготовились к худшему.

Но внутри лежала одежда и личные вещи Розы Ортис. Все очень аккуратно уложено.

Она сама собирала чемодан, подумала Мила. Ее обманули. Заставили поверить, что путешествие взаправду состоится, но только для того, чтобы она вела себя тихо.

Роясь в одежде и личных вещах, Бериш нашел кольцо с изумрудной змеей, но также молоток, испачканный засохшей кровью и чем-то, напоминающим мозг. К острому краю прилипли волосы, обесцвеченные перекисью.

Хич залаял, Мила с трудом удерживала его. Они заполучили улику, но поиски виновного были еще впереди.

Последняя находка была самой удручающей.

Порнографический журнал, ничего общего не имевший с несчастной жертвой. На внутренних страницах кто-то развлекался, вырезая из фотографий части женских лиц.

Глаза, нос, губы, уши были удалены с хирургической точностью. И извращенностью.

21

В начале пятого они решили снова разделиться.

Бериш вместе с Хичем поехал на метро в Управление, поискать в базе данных совпадения с такой деталью, как порнографический журнал, разрезанный убийцей: не встречалось ли нечто подобное при совершении других преступлений.

Для садистов типично подпитывать свою фантазию таким времяпрепровождением, подумала Мила. Часто это предшествовало тому, как впоследствии они поступали с жертвами. Кто знает, каким жестоким пыткам подверглась Роза Ортис, прежде чем умереть.

Бывший агент полиции взяла у коллеги служебную машину, чтобы поехать в порт для новой встречи с Лаурой. На заднем сиденье разместился чемодан ее матери.

Она протирала тряпкой стойку, когда Мила вошла в бар. Девушке хватило одного взгляда, чтобы опознать чемодан.

Они снова расположились в отдельном кабинете. Вместе с сигаретами Лаура прихватила бутылку и сразу плеснула себе в бокал.

– Этого следовало ожидать, – сказала она, сделав первый глоток. – Роза была такая глупая, с ней не могло не случиться несчастья.

– Мы еще ни в чем не уверены, – заявила бывший агент полиции, хотя сама не питала надежды.

Но у девушки не оставалось иллюзий.

– Вы серьезно полагаете, что по прошествии трех месяцев Роза может быть еще жива? – спросила она, пристально глядя на Милу.

Нет, Мила так не полагала. И находилась здесь не для того, чтобы кого-то утешать.

– Таинственного Тома, о котором ваша мать писала в имейле, определенно зовут иначе, но хитрости у него не отнимешь. Заставив ее написать письмо, чтобы сбить со следа полицию, он прекрасно знал, что благодаря этому посланию заявление, даже если оно будет подано, не передадут в отдел пропавших без вести.

– Кажется, в кои-то веки Розе встретился мужчина с мозгами, – презрительно прокомментировала дочь.

– Он ее убедил собрать чемодан.

– Зачем?

Чтобы держать ситуацию под контролем, ответила про себя Мила. Когда жертвы впадают в панику, ими почти невозможно управлять. Многие насильники-убийцы позволяют жертвам одеться, чтобы те поверили, будто их отпустят. И, попавшись на такую уловку, успокоились.

– Мы этого не знаем, – проговорила она уклончиво. – Я хочу, чтобы вы внимательно кое-что осмотрели.

– Ладно, – согласилась девушка.

Мила встала с места, взяла чемодан и положила его на стол. Потом откинула крышку, открыв содержимое. Молоток, вероятное орудие преступления, Бериш положил в пакет для вещественных доказательств и забрал с собой. Так что в чемодане находились только одежда и личные вещи.

– Я прошу вас покопаться в этих вещах и сказать мне, не кажется ли вам, что здесь чего-нибудь не хватает.

– В каком смысле? – удивилась Лаура.

– Думаю, вам знакомы привычки Розы, так что вы сможете сообщить, не отсутствует ли в чемодане какое-то платье, какой-то предмет, которые ваша мать никогда бы не забыла захватить с собой.

Мила все еще верила в теорию буриданова осла, то есть в то, что убийца мог, даже ценой того, что его обнаружат, прихватить «сувенир», чтобы наедине с собой еще и еще раз переживать убийство.

Девушка принялась робко перебирать вещи, было очевидно, что ей это нелегко, но Мила не могла обойтись без ее помощи. Лаура вынимала предмет за предметом и выкладывала на стол, мысленно составляя опись. Когда закончила, нашла ответ.

– Не хватает духов, – заявила она. – Роза ими пользовалась всю жизнь.

Мила вспомнила коллекцию флакончиков из голубого хрусталя на столике в ее квартире.