— Сафаров мог схитрить? — спросила она.

— Он был рад, что к нему пришли с этим вопросом и уверенно указал на женщину.

— На кого?

— Имени я не знаю. Приеду, покажу.

— Не могу я ждать! — не терпелось следователю.

— Учти насчет виски. Предпочитаю односолодовый.

— Без вопросов!

— Ладно, Петелина. Сейчас выделю женщину на фото и пошлю тебе.

Елена уставилась в телефон, ожидая сообщения. Кто? Кого опознал Сафронов?

Но первым пришло сообщение от Марии Луганцевой. Елена раскрыла письмо и схватилась за голову.

В письме журналистки была новая аудиосказка в том же духе, что и предыдущие, связанные с убийствами.

«В новом царстве в большом государстве священники и старухи предвещали голод и разруху. Побороть унылое настроение способно лишь народное веселие, когда пьют и едят досыта, и голова болит после просыпа. И народ потребовал развлечения и сытного угощения. Но прежде задобрить богов надо, преподнести им жертву как награду.

Закололи мышек, голубя и барана, однако сказал служитель главного храма: «малую жертву боги не услышат им подавай ценность повыше. Только истинное жертвоприношение принесет всем счастье и очищение. Малое дитя богам не подойдет, оно не разумно, неизвестно как расцветет. Старые люди на финальном пороге, их ждет ад или райские чертоги».

«Кого же отдать? Не томи, укажи. Пира хотим, поскорей прикажи».

«Бог нашептал мне ночью на ушко: лучшая жертва — это послушник. Слезы и скорбь превратятся в удачу, денежный дождь прольется в придачу».

Жертва назначена, праздник в разгаре. Кто воспылает в новом пожаре?»

Пауза после завершения сказки была не долгой.

— Что скажете, Елена Павловна?

Немедленного ответа по телефону требовала Маша Луганцева. Корреспонденту не терпелось получить наводку о новом преступлении и срочно выехать на место убийства.

Петелина осмысливала текст. Не дождавшись ответа, Луганцева сама выдвинула версию:

— Закололи мышек, голубя и барана. Елена Павловна, помните первую сказку про четырех мышек и голубя? Мышки — это мигранты, голубь — студент.

— А баран — это Барановский.

— Да! Их всех закололи! — возбужденно подтвердила Луганцева.

— То были старые жертвы, а в новой сказке про новую — рассуждала следователь.

— И еще там про праздник и жертвоприношение, а сегодня как раз Курбан-байрам!

— «Лучшая жертва — это послушник», — повторила слова сказки Петелина. — Кого имеют в виду?

— «Кто воспылает в новом пожаре?» — вторила ей корреспондент и нетерпеливо спрашивала: — В сводках есть что-нибудь необычное?

Следователь уже просматривала криминальные происшествия, связанные с огнем. Упоминалось задымление в ее доме, другие незначительные возгорания, но все без жертв.

— В сказке говорится, что дитя не подходит, старики тоже, — промолвила Елена, вспоминая сынишку и маму. — Нужен послушник. Так называли человека, готовящееся стать монахом.

— Убить православного монаха в мусульманский праздник — это бомба! — возликовала корреспондент.

— Подумай, чему радуешься, — осекла следователь.

— Надо предупредить монастыри, — спохватилась журналистка.

— Без тебя разберемся.

Петелина направилась к начальнику и дала ему послушать текст сказки. Харченко недоуменно смотрел на следователя. Петелина доложила о своих подозрениях, что новой жертвой может стать послушник монастыря и попросила:

— Юрий Григорьевич, это ваш уровень. Сообщите в ГУВД, потребуйте организовать охрану монастырей.

— Патрульные и так работают в усиленном режиме, контролируют сходки мигрантов.

— Если убьют послушника, а мы ничего не сделали…

— Петелина, ты хоть знаешь, сколько в стране монастырей?

— Ограничимся теми, что в городе и области.

— Успокоила. Ты вообще уверена в своей версии?

— До сих пор каждая такая сказка заканчивалась убийством. Вам напомнить? Началось со стройки…

— Ну хорошо! — смирился полковник и с сомнением посмотрел на распечатанный текст. — Только про сказку я докладывать не буду. Пусть это будет наводка от информатора.

После разговора с начальником Петелина еще раз прослушала сказку. Особенно ей запомнилась заключительная фраза. «Жертва назначена, праздник в разгаре. Кто воспылает в новом пожаре?» Звучит угрожающе. Подняв тревогу, она поступила правильно.

На глаза следователю попалось сообщение в телефоне от Феликса Дорецкого. Как же она забыла? Он обещал указать женщину, ударившую Сафарова!

Елена загрузила изображение. Это был знакомый ей снимок, где Ларису Окулову поздравляли с замужеством две подруги юности: Татьяна Токарева и Ксения Онопко.

Красным овалом было обведено лицо Онопко!

Елена вспомнила, как Онопко обрабатывала раны на свадьбе, а на следующий день брала кровь у Окуловой на анализ. Она сказала, что сделает анализ и передаст результаты лечащему врачу Ларисы. Врач как раз приехала по вызову, на груди у нее был бейджик клиники «ГлобалДок». Это ниточка, за которую стоит потянуть.

Для важного разговора Петелина решила лично наведаться в клинику «ГлобалДок», находившуюся недалеко от ее работы. Доехала на своей поврежденной «тойоте».

Главврач Ольга Ивановна встретила гостью игривым упреком:

— Зашла поблагодарить? Сладости не принимаю.

— Ольга Ивановна, заранее прошу извинения. Снова нужна ваша помощь.

— Так и знала, что следователь Петелина двумя вопросами не отделается. Не даром тебя зовут… — врач осеклась. — Ой, извини, Лена.

— Петля? Так и есть. Теперь вы понимаете, что не выскользните, — пошутила Елена.

— Даже не буду пытаться, — в тон ей ответила врач. — Что за вопрос?

— На этот раз про вашу сотрудницу. Кем работает у вас Ксения Онопко?

— Сейчас посмотрю. — главврач застучала по клавиатуре компьютера. — Ксения Онопко — врач-лаборант. Работает не здесь, а в нашей центральной лаборатории.

— Туда свозятся пробы крови со всех пунктов приема?

— Не только крови. Все анализы мы делаем в одном месте.

— На пробирку клеится фамилия имя отчество пациента, — припомнила следователь. — А в базе данных клиники есть его дата рождения, телефон, емейл. Так?

— Учитываем все показатели, чтобы не перепутать, — подтвердила Ольга Ивановна.

— Кровь для анализов берется с запасом?

— Бывают нештатные ситуации: поломка прибора, неосторожность сотрудника, когда требуется повторить анализ.