А теперь следите за руками, трюк в стиле Гудини и Копперфильда. Оп! – и из вроде бы пустого цилиндра появляется бумажка с цифрами: 32º ю. ш., 50º з. д. Координаты Острова Сокровищ. Приблизительные, с точностью до пары-тройки градусов, но все же лучше, чем ничего.

Банальная логика и никакого мошенничества.

Вот из каких рассуждений получаются эти цифры.

Всевозможные исследования, утверждающие, что Остров Сокровищ – это остров Пинос в семидесяти милях от побережья Кубы, или остров Кокос в Тихом океане, или другие реально существующие острова, мы во внимание принимать не будем. Авторы этих исследований основываются на «пиратском прошлом» выбранных ими островов и на сходстве рельефа, не занимаясь глубоким анализом первоисточника. А мы займемся.

Остров расположен в Атлантике, сомнений в том нет – если уж ближайший к нему порт в Испанской Америке. Теоретически возможен вариант с Тихим океаном, но на практике путешествие «Испаньолы» никак бы не уложилось в заявленный срок: Панамский канал еще не построен, надо дважды огибать мыс Горн или проходить Магеллановым проливом. К тому же на тихоокеанском побережье Южной Америки в 1746 году все порты враждебные, все под контролем испанцев, – а с борта пришедшей в порт «Испаньолы» первым делом видят английский военный корабль, мирно стоящий на якоре. Чтобы узреть такую картину, пришлось бы совершать долгий и трудный переход с Тихого океана в Атлантику, имея на борту всего двух дееспособных моряков, Грея и Бена Ганна.

Остров расположен в Южном полушарии. Данное утверждение можно при желании оспорить, сославшись на слова Сильвера, произнесенные при виде найденного скелета: «Это указательная стрелка. Значит, там Полярная звезда, а вон там веселые доллары».

Какая еще Полярная звезда в Южном полушарии? Там совсем иные созвездия. Но Сильвер вводит нас в заблуждение, впрочем, непреднамеренно. Поиск клада происходит днем и никакие звезды, разумеется, не видны. Долговязый Джон пользуется привычной для жителя Северного полушария идиомой, обозначающей направление, только и всего. Он в той же фразе упоминает и «веселые доллары» – в данном контексте это еще одна идиома, на сей раз означающая просто деньги: доллары в те времена чеканили исключительно из серебра, а Сильвер прекрасно знает, что серебра в тайнике нет, только золото.

Указаний на то, что дело происходит южнее экватора, значительно больше. Например, фауна острова, а именно морские львы, с которыми встречается Хокинс во время плавания на челноке.

Рис. 7. Южные морские львы, напугавшие Джима Хокинса. Но он им отомстил, обозвав в своей рукописи «гигантскими слизнями».

Дело в том, что в Северной Атлантике морские львы не обитают. И в восемнадцатом веке не обитали. Они живут южнее экватора, атлантический подвид этого животного так и называется: южный морской лев (лат. Otaria flavescens).

Еще точнее определить положение острова позволяет его флора. А именно сосны, неоднократно упоминаемые мемуаристом.

Правда, есть маленькая загвоздка: сосны в Южном полушарии не растут. Вообще. Ни один вид из многочисленного семейства.

Но сделаем Хокинсу скидку, он в конце концов не дипломированный ботаник и мог назвать сосной любое похожее на нее дерево. В Южном полушарии широко распространены виды хвойных растений, относящихся к другому семейству, к араукариевым. Хотя спутать с соснами их трудновато – одни похожи на пальмы с иголками, другие на мутировавшие елки, третьи вообще трудно сравнить с привычными для северян деревьями.

Но есть единственное исключение, бразильская араукария. Она на вид – вылитая сосна. Высокий прямой ствол, лишенный в нижней части сучьев, в вышине крона точь-в-точь как у сосны, шишки опять же…

Сходство так велико, что европейские поселенцы в Бразилии называли эту араукарию попросту, «паранской сосной», не оглядываясь на мнение ботаников.

Рис. 8. Бразильская араукария, она же паранская сосна. В благоприятных условиях эти сосны вырастают до пятидесятиметровой высоты и толщины в несколько обхватов – именно под таким приметным деревом зарыл свое золото Флинт.

И надо же так случиться, что ареал бразильской араукарии очень слабо пересекается с ареалом обитания южного морского льва. Координаты центра этой небольшой зоны пересечения мы и выбрали в качестве приблизительной широты острова.

Все просто, если знать секрет фокуса.

А долготу мы несколько сдвинули к востоку – и неспроста. Дело в том, что ареал морских львов вытянут узкой полосой вдоль атлантического побережья Южной Америки, захватывая прилегающие острова. Слишком далеко от своих лежбищ эти зверюги е удаляются, миль на двести, на триста, не более, – посреди океана их не встретить, тем более еще восточнее, у африканских берегов.

И все-таки слишком близко от южноамериканского побережья Остров Сокровищ находиться не мог. Дело вот в чем: никто – ни Сильвер, ни его оппоненты – не рассматривал две шлюпки «Испаньолы» в качестве средства, способного помочь унести ноги с острова.

А ведь спасательные шлюпки – достаточно мореходные суденышки, корабль где угодно затонуть может, хоть в открытом океане. Пиратский капитан Ингленд, у которого начинал карьеру Джон Сильвер, был низложен и высажен с тремя товарищами на пустынном берегу острова Маврикий. Изгнанникам оставили шлюпку (наверняка не самую лучшую) и минимум припасов. И эти четверо бедолаг сумели доплыть на своей шлюпке до Мадагаскара – почти полтысячи морских миль по океану, путь неблизкий. Не обошлось, конечно же, без большого везения, и все равно: потеряв корабль, Сильвер обязательно задумался бы о возможности уплыть с острова на шлюпках, если бы до континента была какая-то сотня миль.

Когда именно «Испаньола» прибыла к острову? Зная расстояние и скорость хода парусников тех времен, можно допустить, что плавание заняло около полутора месяцев и вахтенный увидел горы Острова Сокровищ в последнюю декаду апреля месяца 1746 года.

Теперь нетрудно вычислить время восхода и заката. Опустим астрономические формулы и перейдем сразу к полученным результатам (честно говоря, вычислениями занимался не автор, а найденная в Интернете программа).

Итак, 20 апреля рассветало на острове в 9:44, смеркалось в 20:53, общая длительность светового дня чуть больше одиннадцати часов. Неудивительно, в южном полушарии конец апреля – глубокая осень, зима приближается, дни все короче, ночи все длиннее.

Расчеты точные, но исходные данные приблизительные. Ошибки неизбежны, однако в любом случае они составляют минуты, а не часы. А нам точнее и не надо…

Еще одна тонкость – результаты приведены по Гринвичу, но любой корабль в восемнадцатом веке жил по местному времени.

Ведь как отбивали склянки? Капитан или штурман каждый день (если позволяла облачность) определял при помощи навигационных приборов полдень – т. е. момент наивысшего положения солнца над горизонтом. Взяв этот момент за точку отсчета, вахтенный начинал следить за песочными часами, в просторечии склянками. Прошло полчаса, перевернул часы – ударил в рынду, в судовой колокол. Еще через полчаса перевернул второй раз – ударил два раза.