В ответ же на его слова я опять мило улыбнулась и произнесла:

– Я очень постараюсь вас не разочаровать.

А потом я целых полчаса рассказывала ему, как я вышла сначала на Вовика, а потом и на него – Сергея Валентиновича Краснова, гендиректора фармафирмы «Гелиос». Естественно, я подтверждала свой рассказ всеми имеющимися уликами, которые у меня были. Начиная от золотого ромбика от браслета Виталии и заканчивая фотографиями, на которых Вовик заносит в подъезд многоэтажки, в которой живет Сергей Валентинович, нечто весьма похожее на картину, завернутую в холст.

Не знаю, впечатлился ли моим рассказом Краснов или нет, но виду он не подал и был спокоен, как слон, и задумчив, как удав. Надо отдать ему должное – он умел держать себя в руках и нервы имел железные.

«Наверняка так и должно быть, – подумалось мне, когда я смотрела на его непроницаемое лицо в ожидании, когда он обдумает ситуацию и ответит мне. – Иначе не выбиться бы ему из обычных шестерок в криминальные авторитеты. Интересно, после этого разговора будут его ребятки на меня и семью Вишневских охоту устраивать? Наверняка будут. Ведь мы такой облом их боссу устроили! Надо как-то это дело предотвратить и предложить ему сделку, – быстренько попыталась сообразить я. – Выгодную сделку. Но так, чтобы и картину вернуть, и…».

Я не успела додумать мысль, как Краснов заговорил:

– Так в чем проблема, Танечка? Вы все так красиво рассказали и описали, столько всего нарыли. – Он хохотнул. – И ради чего? Что вы, а вернее, ваш клиент хочет? Денег за картину? Хорошо, мы ему их дадим. И, кстати, – он опять обратился к Вишневскому, – зачем было так торопиться и рисовать еще одну картину? Я не понимаю.

Краснов посмотрел на меня в ожидании ответа, потому что Вишневский опять потянулся за стаканом с водой, и Сергей Валентинович понял, что от него он ничего не услышит.

– Нет, деньги нас не интересуют, – твердо заявила я. – Нам нужен этюд Саврасова.

– Зачем? – искренне удивился Краснов. – Что вы с ним собираетесь делать? Сами продадите? Кому?

– Вот какой вы, Сергей Валентинович, все-таки жадный, – ответила я с досадой. – Ну почему всех меряете по своей мерке? Почему сразу продать? Вы не можете предположить, что мы хотим вернуть ее владельцу? Причем без требования вознаграждения, – поспешила я добавить, предваряя подобный вопрос Краснова.

Тот развел руками.

– Ну, каков приход, таков и поп, – перефразировал он пословицу. – Каков мир, такие в нем и люди.

– Не все люди такие, как вы, – поспешила я его заверить. – Взять, к примеру, меня. Я ведь не побежала в полицию со всей своей информацией. – Я показала на сумочку, куда снова сложила все улики, включая фото и аудиозапись показаний Виталии и прыщавого Витьки. – Хотя и знаю, что вас давно уже менты пасут, но доказательств не имеют. Я пришла к вам и все честно рассказала. И даже предлагаю выгодную сделку. Я отдаю вам все, что у меня есть, а вы мне, вернее, нам, – я показала на Вишневского, – отдаете картину. И мы с вами квиты. – Я подмигнула Краснову. – Как вам мое предложение?

– Мне нужно подумать. И посоветоваться, – в задумчивости (и это хороший знак!) произнес Краснов.

– Ради бога, Сергей Валентинович! – делано закатила я глаза. – С кем посоветоваться? С Толстым?

– Хотя бы и с ним. Ведь он вроде бы как тоже в этом деле свой интерес имеет, – ответил Краснов. – Вы позволите ему позвонить и пригласить сюда, к нам? – Он начал доставать телефон.

– Ничего не получится, – покачала я головой. – Вовик сейчас не может подойти к телефону, он занят.

Сергей Валентинович, уже не скрывая своего удивления, воззрился на меня, и я продолжала:

– Нам пришлось его немного связать и… скажем так, надежно спрятав, оставить в неудобной для него позе под присмотром одного человека. – И чтобы уж Краснов окончательно поверил в сказанное мною, я, пожав плечами, сказала: – Можете проверить и позвонить ему по телефону. Только вот если вы надумаете кому-нибудь, кроме него, звякнуть еще, то я тоже кое-кому тут позвоню, и все данные на вас тотчас же уйдут на электронную почту моему другу – подполковнику полиции. Он будет очень рад сдать вас питерской полиции и адреса вашего проживания, а вернее – дома в Петергофе и квартиры в Калининском районе. Картина ведь еще там, в квартире?

Краснов махнул рукой и расхохотался.

– Танечка, вы сразили меня наповал. Теперь я уж точно влюблюсь в вас. Всенепременно! Такая женщина! – Он посмотрел на Вишневского, который уже немного расслабился и даже чуть-чуть приободрился. – Где вы такого детектива себе откопали? Почему я ее не знаю?

– Потому, что я залетная птичка, – усмехнулась я и многозначительно и загадочно добавила: – Весна, коты прилетели.

– Коты? – все еще смеясь, переспросил Краснов.

– Ну да. Полотно так называется. – Я кивнула в сторону картины Вишневского.

– Ах, ну да, – отсмеялся Сергей Валентинович. – Я и забыл о котах.

– Так вот, чтобы вы окончательно не забыли о них, – серьезно объявила я, – давайте уже что-то решать.

– Решать, – эхом отозвался Краснов. – Вы понимаете, Танюша, какое дело. У меня ведь уже есть покупатель на Саврасова. Да-да, я не буду делать вид, что у меня этого этюда нет, и вы ошиблись. Хотя я мог бы запросто опровергнуть все ваши доводы и сказать, что…

– Что самой картины я не видела, – перебила я его, – а завернутый в холстину предмет может быть чем угодно. А также, что таких холстин по всему Петербургу вы можете насобирать с тысячу.

– Вам палец в рот не клади, – довольный моей расторопностью усмехнулся Краснов. – А вы не хотели бы со мной поработать? – неожиданно предложил он.

Я удивленно посмотрела на него, но он рассмеялся и сказал:

– Я пошутил. Опасно, знаете ли, держать рядом с собой умную и красивую женщину. Женщины таким людям, как я, нужны только для одного. Так что я снимаю свое предложение. А насчет моего решения… Что вы можете мне предложить взамен, если я отдам вам картину?

– Взамен картины с этюдом Саврасова и в обмен на ваше обещание никогда больше не беспокоить