Только вот машину возле дома поставим и такси вызовем. А то я тоже жутко переволновался, так что шампанское сами будете пить, а я себе чего-нибудь покрепче закажу.

Так и сделали. Картину занесли в квартиру, в кабинет Вишневского, а сами вызвали такси и поехали в ресторан.

Глава 36

Вернулись мы уже под вечер, потому что после ресторана решили прогуляться по городу. Погода опять наладилась, и солнце светило вовсю. Ужинать никто не хотел, поэтому решили сначала переодеться, полчаса отдохнуть и собраться на кухне попить чаек с остатками Василисиных печенюшек.

Не успела я после душа блаженно вытянуться на постели, как ко мне запрыгнул Перси и, громко мурлыча, пристроился у меня под боком. Я прикрыла глаза от удовольствия, расслабилась и стала вспоминать все события сегодняшнего дня, которые произошли со мной.

«А кости ведь опять верно выпали, – подумала я. – Выгодный торговый союз состоялся. Правда, не с партнером, а скорее, с конкурентом. Но какая теперь разница? Этюд у нас, и теперь моя задача – придумать, как вернуть его законному владельцу, не подставив Алика».

Задумавшись, я невольно задремала, и в полудреме-полусне ко мне пришел не кто иной, как Венчик Аякс. Этот бомж-философ и любитель притч, который не раз выручал меня, помогая в раскрытии разных дел, приветственно помахал мне рукой, а потом отвернулся и начал что-то искать в мусорном контейнере.

Меня аж на постели подбросило! Вот оно – решение! Нужно договориться с Вениамином, пусть разыграет спектакль перед полицией, что якобы нашел на помойке какую-то живопись, а так как он бомж все-таки грамотный, то внезапно вспомнил, что слышал от кого-то, что похожую картину украли. Вот, мол, он и решил принести им сей шедевр прямо в отдел на предмет подтверждения своей теории. Ну, и от вознаграждения, само собой, если вдруг что, отказываться не станет. А уж как эта картина на помойке очутилась, ему о том неведомо.

«А еще лучше будет, – подумала я, – если Венчик этот этюд принесет прямо к Кире. Так надежней. Да и гарантия будет, что бедолагу по кабинетам потом не затаскают, выясняя, что да как. А Владимира Сергеевича я информирую, коротко пояснив, что к чему. Правда, – нахмурилась я, – нужно будет какой-то „отмаз“ придумать, чтобы свое слово, данное Краснову, сдержать и полиции в связи с кражей этой картины его не сдать. Ладно, потом придумаю. Первый раз, что ли», – махнула я рукой на свои будущие заботы.

Тут Василиса постучала в дверь и позвала меня чаевничать. За столом я вывалила на Вишневских свою идею, как безболезненно для всех вернуть этюд владельцу.

План был одобрен, но Алик все-таки уточнил:

– А ему, этому твоему Астериксу, точно можно доверять?

– Аяксу-то? – поправила я его. – На все сто! Вот только нужно будет ваших котиков как-то смыть. Хотя и жалко, красивая картина, – добавила я.

– Ну, верхний слой я постараюсь, конечно, удалить аккуратно. Некоторый опыт в реставрационных работах я имею, – ответил Вишневский. – Но проблем пронести картину в самолет не будет?

– Не должно быть, – пожала плечами Василиса. – Это если за рубеж вывозить, то таможня все проверяет, а внутри страны в аэропортах только на металл просвечивают, и все.

– Тогда, думаю, что другого выхода у нас нет, – окончательно согласился Алик доверить мне этюд Саврасова.

После чаепития мы с Василисой обсудили все-таки нашу с ней программу посещения городских достопримечательностей. Мне предстояло улетать в Тарасов только через три дня – в среду вечером, поэтому все эти дни мы расписали буквально по часам. А потом решили лечь спать пораньше и разбрелись по своим комнатам.

Глава 37

Утром, когда я вышла к завтраку, меня ожидал сюрприз – огромный букет из белых роз и конверт.

– Танечка, – торжественно произнес Вишневский. – Большое вам спасибо! Если бы не вы, то… – Он взволнованно замолчал и посмотрел на Василису, которая так и сияла улыбкой. – Вы спасли меня, спасли Василису, спасли нашу семью…

Васька не выдержала и крепко меня обняла. Я смутилась, но потом взяла розы, понюхала их и сказала:

– Букет – обалденный. А вот деньги я все же решила с вас не брать. Так что конвертик можете спрятать обратно. Вместо этого, – я показала на деньги, – Василиса меня по городу повозит и за свое столование у вас я вам денег, как мы вначале договаривались, не дам. – Я рассмеялась, посмотрела на кухонный стол и хитро спросила: – И где мой завтрак?

– Сейчас будет! – спохватилась Василиса и стала накрывать на стол.

Алик забрал у меня розы и пошел ставить их в вазу и относить ко мне в комнату, а я стала помогать Василисе.

Все с большим аппетитом позавтракали, и Алик отправился в студию оттирать свою живопись с саврасовского этюда, а мы с Васькой, принарядившись, отправились в замечательное путешествие по городу.

Два с половиной дня пролетели незаметно и весьма насыщенно. Без Василисы я бы и за неделю не успела обойти все, где мы побывали за это короткое время – Петропавловская крепость, Исаакиевский собор, Кунсткамера, сады Петергофа, Адмиралтейство, Аничков мост, Русский музей… Всего и не перечислить. В город я влюбилась окончательно и бесповоротно.

В среду после обеда, когда я уже складывала свои сумки, упаковывая в них свои старые и новые вещи и другие покупки и сувениры, которые успела накупить за это короткое время, в комнату вошла Василиса.

– Таня, пойдем в студию, Алик зовет.

– Что? – насторожилась я. – Что-то не так с картиной?

– Все так, – рассмеялась Васька. – Идем, посмотрим, что было под котами. Иди, а я следом, – подтолкнула меня к дверям кухни Василиса. – Мне нужно кое-что взять у нас в комнате.

А был у Алика в студии натурный этюд, выполненный Саврасовым маслом и напоминающий его уже законченную картину «Грачи прилетели», но только вот деревьев на нем было меньше, и церковь была не такой, как на оригинале.

– Первоначально Саврасов хотел нарисовать на своей картине не Воскресенскую церковь из Молвитино, а совсем другой храм. Тот,