Так, а что же делать с глазами? И с прической? Распущенные кудри сюда не пойдут. Значит, надо собрать волосы в ракушку и, так и быть, оставить свободными пару локонов, только завить их плойкой. Отлично, теперь макияж. Кисточки быстро летали туда-сюда, преображая лицо Ксении, слегка раскашивая на восточный манер разрез глаз, удлиняя и делая более объемными ресницы. Что же надеть из бижутерии? Наверное, вот этот комплект: серьги и колье из золотого и перламутрового бисера. Все, Хозяйка Медной горы готова к встрече со своими подданными. Хотя нет, последний хулиганский штрих: чуть-чуть брызнуть на волосы лаком с блестками. Вот теперь действительно все как надо!

К ресторану, где проводился юбилей, Ксения и Пал Палыч подъехали рано, в половине шестого. Немногочисленные пока гости еще только-только начинали подтягиваться ко входу, затягиваясь сигаретами и поругиваясь на мартовский холод и слякоть. У входа Сороку и Папу встретили, проводили до гардероба, указали, где будет проводиться основное торжество, и вежливо испарились, убедившись, что все в порядке. «Вышколенные мальчики», — автоматически отметила про себя Ксения, глядя на удаляющиеся спины обслуживающего персонала, пока Пал Палыч помогал ей снять пальто.

Войдя в банкетный зал, они смешались с толпой дефилирующих туда-сюда гостей, пробующих напитки, предлагаемые все теми же безмолвными мальчиками в шелковых жилетках. Папа выбрал себе полусухое белое вино, а Сорока предпочла мандариновый сок. Потягивая его, Ксения почувствовала, как предательски начала гудеть голова и стали путаться мысли. Подчеркнуто роскошное убранство ресторана, все в золотых и красных тонах, вызывало просто физическое ощущение нехватки воздуха. С другой стороны, Сорока знала, что минут через пятнадцать все пройдет: она привыкнет к обстановке и перестанет ее замечать. А пока надо просто ровно дышать и даже не пытаться что-либо сделать со своим приступом клаустрофобии. Хорошо, что забыла дома диктофон, все равно бы работы в такой обстановке не получилось.

— Эй, ты чего? Тебе нехорошо? Даже под румянами видно, как ты побледнела!

— Да нет, Пал Палыч, все в порядке. Просто голова чуть-чуть закружилась. Сейчас пройдет.

— Ну смотри, если что, ты мне сразу скажи.

— Хорошо, обязательно скажу.

В этот момент к ним подошел улыбающийся седой человек.

— Паша, ты все-таки решил доставить мне удовольствие лицезреть твою хитрую физиономию! Вот это самый лучший подарок, который я только мог сегодня получить!

— Борис, сколько лет сколько зим! Как я мог не воспользоваться такой возможностью попить хорошего вина за твой счет? Помнишь, как мы тогда, у Валерки на даче, чудили? А Дашку помнишь? Уже трижды бабушка! Да и у меня внучка подрастает. У-у, чертяка! Как ты вообще докатился до жизни такой?

— Ну, не сразу. Сегодня первые десять лет нашей компании отмечаем, а что мы за это время пережили… Кому рассказать, на кучу детективных романов бы хватило. И с рэкетом боролись, и конкуренты нам палки в колеса будь здоров вставляли. Ничего, пробились. А что это за очаровательная барышня рядом с тобой? Не познакомишь?

— А это моя коллега по работе, наш музыкальный редактор Ксения.

— Весьма польщен! Мадемуазель, вы — неотразимы! Пашка, я всегда восхищался твоим вкусом. Так, идемте скорей со мной, там в большом зале накрыты отдельные столы. Я хочу, чтобы вы сидели за нашим столом, вместе со мной, а то мальчики-официанты еще предложат вам, чего доброго, место где-нибудь в углу. Тогда не сможем поговорить как следует. — И Борис, вклинившись между Пал Палычем и Ксенией, буквально потащил их за собой, крепко сжав их руки своими ладонями, сухими и горячими.

«Ну и ну, — только и подумала Ксения, едва успевая переставлять ноги в туфлях на высоченных каблуках и огибать столы, стулья и косяки дверей. — Его бы энергию, да в мирных целях!»

То, что было дальше, Ксении запомнилось смутно. Они сидели рядом с Борисом, как поняла Сорока, — главой консалтинговой фирмы. Он то и дело отвечал на поздравления, подливал всем вина, перебрасывался шутками с Пал Палычем. Ксения с дежурной вежливой улыбкой подавала в нужный момент свои реплики, выслушивала воспоминания старых друзей, смеялась вместе со всеми, но, честно говоря, откровенно скучала и ждала, когда можно будет под благовидным предлогом улизнуть домой. Вся эта суета порядочно утомила ее, но обижать Пал Палыча тоже не хотелось. Борис то и дело поглядывал на часы, видимо, ждал кого-то, потому что часто бросал взгляд в сторону дверей. Сороке же казалось, что время назло ей остановило свой бег. Ее бледность сменилась лихорадочным румянцем от выпитого вина, и Пал Палыч окончательно успокоился на ее счет. Пару раз Сороке казалось, что она видит знакомые лица, но в такой ситуации ей мог показаться знакомым любой человек. От нечего делать Ксения налегла на виноград, давно уже манящий ее своими сочными ягодами, и совершенно отключилась от происходящего.

— Ну наконец-то! — вдруг раздался радостный голос Бориса. — Я уже начал бояться, что что-то случилось! Все в порядке?

— Да ничего особенного, Борис Михайлович, просто машина, как всегда, не вовремя встала, пришлось с ней немножко повозиться. Пока с Сашей неполадки устранили, пока руки отмыли да переоделись…

— Друзья мои! С радостью представляю вам мою, не побоюсь этого слова, правую руку: заместителя по хозяйственной части и начальника нашей службы охраны Дениса Соболева! Если бы не этот молодой человек, боюсь, сегодняшний праздник мог бы просто не сложиться! Буквально несколько месяцев назад на нас было совершено нападение, и если бы не Денис, фирма понесла бы ущерб гораздо больший, чем искореженная дверь и пара разбитых стульев!

Сорока медленно подняла глаза, и тут ее словно ударило током. На нее в упор, не мигая, смотрел Берсерк. Одетый в превосходный костюм из тонкой шерсти, в ослепительно белую рубашку с бабочкой, совершенно не похожий на того лесного «спецназовца», но это был он! Похоже, что и для него было большим сюрпризом встретить здесь Сороку.

— Добрый вечер, — сказал Денис, но глаза его все так же неотрывно смотрели на Ксению. Окружающие почувствовали, что пауза несколько затянулась, и стали недоуменно переглядываться. Борис уже хотел о чем-то спросить своего зама, но тут к столу подошел еще один человек.

— Добрый вечер! Борис Михайлович, извините за опоздание, но мы и так изо всех сил старались побыстрее все закончить. Со… Ксюша, здравствуй. Вот это неожиданность!

— Да, Саша, я тоже не ожидала встретиться здесь с вами, — с трудом подбирая слова, ответила Ксения, переводя взгляд то на Дениса, то на Свояка.

— Ребята, подсаживайтесь к нам. Я попрошу персонал, чтобы они поставили вам стулья. Не думаю, что нам будет тесно, — засуетился Борис.

Действительно, через минуту стулья уже были принесены, вновь прибывшие рассажены, причем Денис оказался рядом с Сорокой. Она сидела как на иголках, колено Дениса было тесно прижато к ее ноге и вызывало противоречивые чувства: от дикого восторга до желания немедленно разобраться во всем происходящем. Судя по всему, Денису тоже было несладко: он сидел неестественно прямо, предупреждал каждое желание Ксении и молчал. По крайней мере ничего, кроме дежурного обмена репликами с соседями, Сорока от него не услышала. Когда эта пытка застольем стала совсем невыносима, на их счастье, заиграла музыка, начались танцы. Сорока и Берсерк буквально выпрыгнули из-за стола и убежали на площадку для танцев. Пал Палыч и Борис им вслед только обменялись удивленными взглядами.