Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Продаст, говоришь... — задумчиво сказал Жека. — Митяй!
— Ау! — откликнулся тот. — Я на мокруху не пойду, сразу говорю!
— Тебе кто-то говорит про мокруху? — коварно улыбнулся Жека. Недоволен он был корешем. — Завтра иди после шараги и проследи, где этот чёрт живёт. Как подобраться можно. Тебя никто не видел в этой конторе?
— Не, не, Жека! Я в вестибюле сидел. Чё там вдвоём делать-то? Я базарить всё равно не умею. Славян один ходил.
— До скольки он работает?
— До 5. Я его чуть не до конца дня избазаривал — ни в какую, — пожал плечами Славян. — Потом стояли в сквере, курили, и этот хрен мимо проплыл. В шляпке, с портфельчиком, гнида. Митяй видел его.
— Схожу, посмотрю за дедом, — пожал плечами Митяй. — Где живёт, как ходит, то да сё...
— Я завтра после работы подойду туда, — Жека задумался. — В 4 могу свинтить, если механик отпустит, а полпятого вообще железно. Туда доберусь, сяду на скамеечке вдалеке. К тебе подходить не буду. Пойду следом. Если дед присядет где, или в магазин зайдёт, если я не увижу, стой на виду. Если сразу на свою хату пойдёт, проследишь, где живёт. Скажешь потом где.
Жека так спокойно и уверенно говорил, что Митяй сначала даже с каким-то испугом смотрел на него. Потом глянул на Славяна, но и в его холодных бесчувственных глазах не увидел ничего. Только злость и желание быстрей решить трудное дело. Впрочем... Каким оно было трудным? Убить, забить старого человека, который честно выполняет свой долг? Не даёт украсть государственную собственность? Отдать заводское здание в адрес какого-то мутного кооператива-однодневки? Тысячи мыслей пронеслись в голове Митяя, и он ещё раз убедился, что пацаны свернули совсем не туда. Но поделать уже ничего не мог. Он читал в глазах Жеки и Славяна опасность. И вынужден был подчиниться.
— Ладно. Так и сделаю. Ну... Мне пора, — Митяй как-то тяжко встал с лавки, пожал всем руки, и пошёл домой.
— Чё-то Митяй какой-то мутный стал, — заметил Славян. — Как бы не сдал нас корешок.
— Не сдаст! — уверил Жека. — Он пацан правильный. Но ещё так и не понял, что нахер никому не нужен в этой стране. Когда прочухает, куда всё идёт, что не пободаешься сейчас, то останешься с пустыми обосранными штанами, будет уже поздно. И те же, за кого он сейчас топит, жалеет их, они же потом об него будут ноги вытирать, и харкать в рожу.
— Чё мне-то делать, пока вы отжигать там будете?
— С 5 часов и до вечера будь дома. У кого-нибудь на виду. На улице, у Пущи дома, с мамкой. Мусора по любому будут копать, и версию про службу двинут наверняка. К тебе первому придут. Нужно чтобы алиби железное было. Но я постараюсь как гоп-стоп всё сделать, чтоб на грабителей подумали.
— Ствол будешь брать?
— Возьму. Может, через дверной глазок придётся мочить. Ладно... Давай братан. Пока. За волыной я сам схожу.
На следующий дент пришлось на работу тащиться со спортивной сумкой. Ещё на пустыре снял пистолет с предохранителя, прицелился и выстрелил один раз. С непривычки конечно, отдача большая, но терпимо. С близкого расстояния, метров с 5 точно бы попал.
Ствол засунул в пакет, который положил в сумку. Туда же запихнул финку, завёрнутую в газету. Сверху накидал газет и журналов. Потряс сумку — вроде не стучит и не перекатывается. Перед работой заехал на вокзал, и оставил сумку в автоматической камере хранения, бросив 15 копеек в приёмник монет. Код выбрал номер своего дома и номер первой квартиры на первом этаже. Получилось 2228. Не забудешь. На работу сумку никак нельзя было тащить — вдруг мусора шмонать на проходной будут.
Волновался ли Жека, видя как стрелка часов приближается сначала к обеду, после обеда к концу смены? Нет. Сейчас ему было безразлично. Лишь хотелось быстрей бы завалить старого пня, и вернуться домой, почитать что-нибудь. В последнее время давно не читал, и хотелось прям завалиться классически, на кровать и читать, пока не уснёшь. А мать потом тихонько вошла бы, и выключила ночник. Как всегда было и будет.
После обеда зашёл на вокзал, взял сумку из камеры, постоял ещё, покурил у мусорки, так как время было навалом, потом не спеша пошёл по направлению к строительному управлению жилищного ведомства металлургического комбината. Находилось оно не так далеко от вокзала, всего в паре трамвайных остановок, так что шёл неспеша, и был на месте уже 16-45. Сразу увидел Митяя, сидящего в сторонке, в сквере перед универмагом, в двух шагах от управления. Митяй сидел, и сквозь кусты зорко наблюдал за выходом.
Как только время показало 17 часов, из учреждения стали выходить люди. И вышли порядком, целыми толпами. Жека внимательно смотрел за выходом. Уже все по-видимому, покинули здание, и прошло минут 10, когда наконец-то показался пожилой мужик в коричневом плаще и чиновничьей шляпе с большим портфелем в руках. Интересно, чё у него там?
Не оглядываясь по сторонам, мужик не торопясь пошёл направо от здания. Только он прошёл метров 50, как за ним двинулся Митяй. Только Митяй скрылся из виду за деревьями, пошёл и Жека. Зашёл в кусты, где ссали алконавты и лежали пустые бутылки, открыл сумку, достал финку и положил в правый носок, а пистолет сунул за ремень. Запахнул олимпийку, и не спеша пошёл следом за Митяем.
Глава 24. Убийство начальника строительного управления
Старичок шёл неспеша, прихрамывая на правую ногу. Митяю с его ростом приходилось нелегко — постоянно подтормаживал, чтоб попасть в ритм. То якобы останавливался и оглядывался, ища кого-то, то шнурки на кроссовках завязывал, то
