–Он ведь ничего не сказал, так?– Тимофей пристально вглядывался в побагровевшее лицо следователя.– И не скажет. Все, что у вас на него есть,– это попытка нападения с ножом. И то, при условии, что мы с Вероникой дадим показания.

–А вы что, можете их не дать?– посмотрел на Тимофея Никитин.

–Легко,– вмешалась Вероника.– Нам-то что? Мы живы-здоровы, утром сядем на поезд и забудем про вашу Реадовскую муть, как про страшный сон. Ждите следующих жмуров. Зато вы докажете всем, что у вас есть настоящие полицейские яйца.

Веронике показалось, что Тимофей кивнул и отвел взгляд даже раньше, чем следователь поморщился. Сдался.

–Разговор будет происходить в моем присутствии,– сказал он.

–И в нашем,– быстро добавила Вероника, поймав взгляд Тимофея.– Вам ведь нужны понятые? Если он потом начнет все отрицать?

–Не начнет,– отрезал Никитин.– Этот – не начнет.

–А этот?– Тимофей бесцеремонно указал на Дениса.– Вы ведь понятия не имеете, что вам предстоит услышать.

Денис скользнул по нему недоуменным взглядом, но ничего не сказал.

Никитин тоже промолчал. Помедлил, а потом распахнул дверь перед Денисом.

Тот шагнул в ярко освещенную палату. Никитин вошел следом и захлопнул дверь перед носами Вероники и Тимофея.

–Козлина,– прокомментировала Вероника.

Из-за двери послышался возглас Дениса: «Что это значит? Постой… Ты?!»

Звуки борьбы, сдавленный вскрик. Вероника вопросительно посмотрела на Тимофея. Тот молча, скрестив на груди руки, слушал.

Наконец, борьба прекратилась, послышался голос Аркадия. Слов нельзя было разобрать, он лежал слишком далеко от входа. Что-то резко сказал Никитин. Ему так же безмятежно ответил Аркадий. Через несколько секунд препирательств послышались быстрые злые шаги, и дверь распахнулась.

–Ты,– указал Никитин на Тимофея.– «Смышленый мальчишка». Выиграл пропуск за кулисы, заходи.

–Девчонка со мной,– заявил Тимофей.– Она тоже смышленая.

Возражать следователь не стал, отступил внутрь, открыв дверь шире.

* * *

Помимо Никитина, в палате было двое оперативников. Больных Вероника не увидела – должно быть, следователь настоял на том, чтобы их перевели в другую палату. Оперативники держали тяжело дышащего Дениса, который смотрел на Аркадия, лежащего в койке. Аркадий напоминал прихворнувшего короля, окруженного встревоженной родней и суетящейся челядью, готовой исполнить любой каприз монарха.

–Отлично,– сказал Аркадий, когда за спиной Тимофея закрылась дверь.– Теперь мы можем все закончить. Но сначала… Мальчик, расскажи, как ты догадался.

–О чем именно?– спросил Тимофей.

–О том, что седьмой убитый – не мой грех.

–Минуточку. Какой еще седьмой убитый?– вмешался Никитин.– Убитых найдено трое. Или вы хотите сказать, не все тела были…

–Я хочу сказать,– перебил Аркадий,– что если ты не замолчишь, то девочку будешь собирать по всему Смоленску. Терпение, мусор. Ты свое получишь, если свое получу я.

Никитин проглотил это молча. А взгляд Аркадия вернулся к Тимофею. Вероника тоже покосилась на друга.

Тимофей мог разговаривать с посторонними людьми, пусть эти разговоры больше и напоминали нечто вроде допроса. Но вот выступать перед любой, даже крохотной аудиторией – это было для него чересчур. И сейчас Тимофей начал ощутимо нервничать. Кто другой этого бы не заметил, но Вероника-то его знала. Она отметила, как окаменело Тишино лицо, как вытянулись по швам руки.

Обычно люди, смущаясь, начинали суетиться, совершать уйму ненужных движений. Тимофей же будто впадал в полнейший ступор. «Подсознательно пытаюсь сохранить энергию,– как-то попытался он объяснить.– Ничего общего со смущением».

–Речь идет об убийствах, произошедших в девяностые,– проговорил Тимофей, глядя куда-то в пустоту расфокусированным взглядом.– Дело Сигнальщика.

Никитин нахмурился, открыл папку, которую держал в руках и что-то там черкнул.

–Белов Денис Валентинович нанял нас для расследования того, старого дела,– чуть бодрее заговорил Тимофей.– Приехав сюда, мы не знали, что подобные убийства начали повторяться. До тех пор, пока я случайно не обнаружил тело в парке.

«Случайно»! Вероника едва не фыркнула. Случайно он обнаружил, как же. Но врет, конечно, талантливо. Сухо и по делу. Не подкопаешься.

–Мне удалось ознакомиться с материалами по делу Сигнальщика,– продолжал Тимофей.– Шесть его жертв – если можно так выразиться, однотипные. А седьмое убийство было из ряда вон по многим параметрам. Первое: неаккуратный разрез. Почему-то следствие не обратило на это внимания, хотя в заключении эксперта было однозначно указано, что разрез не такой глубокий, как в предыдущих случаях. Судя по следам крови, Белов-старший успел сделать еще несколько шагов и лишь потом упал. К месту, где был обнаружен труп, его, вероятно, тащили. Это было…– Тимофей помешкал, подыскивая слово.– Неаккуратно.

Вероника бросила взгляд на лицо Аркадия, и мороз пробежал по коже. Он улыбался. Улыбался, как отец, которому малолетний сынишка с выражением рассказывает стишок.

–Второе,– говорил Тимофей, все так же не обращаясь ни к кому конкретному.– Тело оказалось довольно далеко от тропинки, да и тропинка не пользовалась популярностью. Хотя Сигнальщик всегда старался, чтобы его жертв обнаружили как можно раньше. Третье – Белов был гораздо старше других убитых, а Сигнальщик предпочитал молодых. Четвертое – одежда. Белов был в темной куртке, темных брюках. В остальных случаях складывалось впечатление, будто убийца старается привлечь внимание к виду крови. Пятое – судя по всему, не сработал будильник. Сигнальщика прозвали Сигнальщиком потому, что он заводил будильник часов. Тот срабатывал в одно и то же время – без десяти семь утра. Это время, когда…– Тимофей снова запнулся, будто раздумывал, какую часть правды стоит произнести вслух.– Время, когда люди идут на работу, учебу или выгуливают собак. Шестерых жертв нашли приблизительно в это время – по сигналу будильника. А седьмого обнаружили около десяти утра. Случайно.

–И это все?– спросил Аркадий с плохо скрываемым разочарованием.

–Шестое,– повернувшись к нему и прямо взглянув в глаза, сказал Тимофей.– Часы были совершенно другой модели. И я более чем уверен, что на них стояла текущая дата. На предыдущих часах была установлена… другая.

–Прекрасно,– похвалил Аркадий.

–Нет,– покачал головой Тимофей.– Слишком долго. Непросительно долго.

На это Аркадий не ответил. Он перевел взгляд на Дениса, который стоял с опущенной головой, все еще поддерживаемый с двух сторон безмолвными операми. Задумчиво проговорил:

–Может быть, ты и прав. Может быть, не стоит судить мир по одному…

Аркадий произнес это вполголоса, словно сам для себя. И к кому именно обращается, Вероника понять не смогла. Однако Аркадий быстро вынырнул из задумчивости. Взгляд его вновь сделался цепким, внимательным. И сосредоточился на Тимофее.