– А как ещё вы можете объяснить, что он сначала исчез, а потом внезапно нашёлся похороненным в саду миссис Плакетт? – сквозь зубы прошипела Барнс.

Девочки переглянулись.

– Она его ненавидела! – продолжила Барнс, по-прежнему злобно сверля глазами Элис. – Разве не так? Попробуйте возразить! Скупая карга! Со мной всегда нос задирали, а с ним обращались сурово, как с каждым, кто не вылизывал вам ботинки. – Она пихнула локтем констебля Харботтла, который всё ещё крепко её держал. – Не прошу верить мне на слово! Ваши помощники с минуты на минуту вернутся, вот тогда вы её и арестуете, а меня отпустите.

Луиза лихорадочно размышляла. Она просто разрывалась надвое, одновременно пытаясь прислушиваться к словам Барнс и отчаянно соображать. Упрямые мысли выскакивали на поверхность, словно пузырьки в аптечной мензурке.

По ошибке… Адмирал умер по ошибке. Яд, предназначавшийся Эли – миссис Плакетт, убил адмирала. Что всё это значит? Одурманенный пёс, мёртвый адмирал, эбеновый слон, курлыканье в саду. Украденное завещание, отравленная телятина, наследник, явившийся из ниоткуда, мальчишка-доставщик из магазина, испанские дублоны, чужая сковородка…

И тут Душечка Роберта расплакалась, схватив за руку Элис.

– Они не могут её арестовать, просто не могут!

Миссис Годдинг смерила Элис задумчивым взглядом.

– Я вполне уверена, что она не убивала мистера Годдинга, – сказала леди Элейн. – Это ведь не Констанс Плакетт.

Барнс остолбенела.

– Что?!

Констебль Квилл так и разинул рот, потом со щелчком его захлопнул, открыл записную книжку и принялся яростно листать страницы.

– Верно! – Глупышка Марта от облегчения тоже едва не пустила слезу. – Она – не миссис Плакетт, вы не можете её арестовать. Немедленно прекратите говорить о ней гадости, Барнс. Это непристойно! Миссис Плакетт – настоящая миссис Плакетт – похоронена вместе с братом в саду, среди овощных грядок. Они оба отведали отравленной телятины и умерли. Но отравила мясо не я! Ни кусочка.

– Марта! – с принуждённой улыбкой прошипела Мэри-Джейн. – Умолкни.

Миссис Годдинг медленно повернулась к девочкам. Она внимательно посмотрела на Мэри-Джейн, затем на Китти. Последняя перед её взглядом не устояла и отвела глаза.

Когда миссис Годдинг наконец заговорила, голос её звучал почти неразличимо:

– Моя золовка мертва?

Китти ощутила горечь во рту. И молча кивнула.

Миссис Годдинг отвернулась в сторону.

Аманда Барнс, охваченная ужасом, уставилась на Крепышку Элис.

– Что она сказала? Мисс Марта – о чём это она?

– Как же так вышло, что никто из вас не почуял ложь? – обратилась к преподобному Рамси и доктору Снеллингу миссис Годдинг. Те сконфузились, она взглянула на них с гадливостью, а затем посмотрела на Элис. – Я не видела золовку одиннадцать лет, однако сумела распознать самозванку. Неужели остальные разом ослепли?

Она обратила своё недовольство на констебля Квилла, однако тот поднял руки в примирительном жесте.

– До начала этой недели я ни разу не встречал вдову Плакетт!

Преподобный воззрился на Элис и пустился в сбивчивые объяснения:

– Я… То есть она… Но как я должен был…

– А вы что скажете, доктор? Разве вы не заметили разницы между юной девушкой и пожилой дамой?

– Я слежу за симптомами, – вздохнул доктор. – Я не… заглядываю дамам в глаза или куда-то ещё. Только если они страдают глаукомой. – Он резко одёрнул жилет. – И даже тогда осмотр весьма непродолжителен, поскольку я отправляю их к специалисту.

– Мисс Элис? – уставилась Барнс на гипотетическую миссис Плакетт. – Вы ли это?

– Я, Барнс. – Элис встала и выпрямилась, положив представлению конец.

– Но как? Кто? – Барнс задыхалась. – Мисс Марта… – заговорила она тихим, покорным, словно умоляющим голосом. – Что вы сказали о телятине? Если в вас есть хоть капля сострадания ко мне, повторите помедленнее…

Глупышка Марта с тех самых пор, как неуклюже выдала Элис, стояла и задумчиво грызла ногти. А теперь повернулась к Китти за подсказкой.

Снаружи уже доносились мужские голоса. Сердиться на Марту Китти не могла. До разоблачения так или иначе оставались считаные минуты. Ущерб был нанесён задолго до того, как бедняжка произнесла роковые слова.

– Все хорошо, Марта, – успокоила она подругу. – Не бойся.

Глупышка Марта заметила, что взгляды всех собравшихся в комнате устремились к ней. Она отшатнулась к стене, но Роберта взяла её за руку.

– Телятину приготовила я… – Марта говорила медленно, взвешивая слова. – Миссис Плакетт и мистер Годдинг ей отобедали. А потом они умерли. Один за другим.

Барнс на глазах скукожилась и прикрыла рот дрожащей рукой. По щеке бывшей экономки скатилась слеза.

От вида такого горя у Элис разбилось сердце. Раскаянье, словно камень, застряло у неё в горле.

– О, Барнс, – сказала она. – Мне так жаль. – Ответа не последовало, и Элис продолжила: – Знаю, миссис Плакетт бывала с вами сурова, возможно, даже жестока порой, но, разумеется, для столь преданной работницы её кончина оказалась настоящим ударом.

У Барнс подогнулись колени. Она повалилась на пол, едва не утянув за собой констебля Харботтла. Офицеры подняли её и перенесли на софу.

– Доктор, у вас при себе нюхательные соли? – осведомилась миссис Годдинг. – Эти бесчувственные господа не обращали на бедняжку внимания, пока не стало слишком поздно.

Доктор Снеллинг снова тяжело опустился на колени, открыл саквояж и отыскал там соли. Он открутил крышку и поднёс пузырек Барнс под нос. Та с резким вздохом пришла в себя.

Вдруг раздался грохот – это Мрачная Элинор сбросила на пол стопку пыльных книг.

– Доктор Снеллинг! – вскричала она.

Эскулап испуганно вскочил.

– Во имя Господа, что с вами, юная леди? Что вы всё без конца твердите моё имя?!

Миссис Годдинг приложила руку к груди.

– Вы пытаетесь поднять мёртвых, дитя моё?

– Нет! – Мрачная Элинор распахнула глаза – такие чёрные, пронзительные, что Элис невольно похолодела. – Я пытаюсь задать вопрос. – Она залезла в сумку доктора Снеллинга и вытащила некий предмет, высоко воздев руку. – Я хочу знать, что в скавояже доктора Снеллинга делает украденный эбеновый слон миссис Плакетт?

– Слон? – ошеломлённо уточнил констебль Квилл.

– Слон! – подтвердила Мрачная Элинор.

– Как вы могли, доктор Снеллинг, – прошипела Беспутная Мэри-Джейн, – какой стыд!

– Так вот кто вор! – вскричала Крепышка Элис. – Арестуйте его!