Поджав губы, я ответила ему взглядом, полным невысказанной угрозы. Все-таки я научилась у тетушки Амелии кое-чему полезному. Томас перестал качать ногой, потом начал нервно барабанить пальцами по своим предплечьям. Если честно, он вел себя так, будто я тащила его по вымощенной гвоздями улице во время зимней бури. Это выдает молодого человека, у которого есть тайны, или это просто признак скуки? Если мистер Лиз – настоящий маг, я, возможно, вскоре получу ответ.

Я осмотрелась вокруг, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, но это было трудно. Серый свет просачивался сквозь пыльные шторы, освещая каждую пылинку в этой маленькой квартирке, от чего у меня зачесалось в носу.

Инструменты, используемые для беседы с духами, ютились по углам и торчали из шкафов, почти все поверхности покрывала пыль. Здесь не помешало бы слегка навести порядок. Возможно, у мистера Лиза появилось бы больше клиентов, если бы он немного прибрался.

Однако я допускаю, что у человека, беседующего с духами в любое время дня и ночи, остается мало времени на уборку. Если его способности настоящие, я бы сравнила его жизнь с пребыванием на вечеринке круглые сутки. Мысль о необходимости так долго слушать чьи-то разговоры привела меня в ужас.

Мое внимание привлекла труба в форме рога, стоящая на шаткой на вид тумбочке. Это был один из немногих предметов в комнате, который выглядел новым и сверкающим.

– Это «рупор духов», – сказал мистер Лиз, указывая подбородком в сторону трубы. – Он усиливает шепот духов. По правде говоря, мне с ней не везло, но в наше время это последний писк моды. Я решил ее попробовать. А это грифельная доска духов.

Так называемая грифельная доска духов представляла собой всего лишь две школьные доски, связанные вместе обрезком веревки. Я предположила, что это еще один инструмент, который покойники могут использовать для общения с живыми.

По-видимому, люди не меньше хотят, чтобы их развлекали всякими хитроумными приспособлениями, чем поговорить со своими любимыми. Потусторонняя атмосфера была подготовлена к началу такой беседы для богатых клиентов, ничего не знающих о бедности.

Томас кашлем замаскировал смех, что привлекло к нему мое внимание. Он незаметно указал на мою ногу, тоже выбивающую тревожную дробь о стол, а увидев мой мрачный взгляд, закашлялся еще сильнее. Я была рада, что ему так весело; хотя бы один из нас развлекается.

– Ну хорошо, – мистер Лиз встал посередине. – Я прошу вас обоих положить ладони на стол, вот так.

Он продемонстрировал, как именно, положив свои большие руки ладонями вниз так, чтобы большие пальцы соприкасались.

– Расставьте пальцы так, чтобы они касались пальцев соседа. Отлично. Идеально. Теперь закройте глаза и освободите от мыслей свой мозг.

Хорошо, что столик был такой маленький, иначе мы бы не смогли дотянуться до рук соседа. Томас все время отдергивал свои кисти рук прочь от моих, поэтому я незаметно передвинула ногу под столом и дала ему легкого пинка. Не успел он мне отомстить, как мистер Лиз закрыл глаза и испустил глубокий вздох. «Сосредоточься», – упрекнула я себя. Если я собираюсь участвовать в этом сеансе, я должна участвовать в нем на все сто процентов.

– Я прошу моих духов-наставников явиться и помочь мне в этом духовном путешествии по жизни после смерти. Любой, кто связан с Томасом или Одри Роуз, сейчас может появиться здесь.

Я подглядывала сквозь опущенные ресницы. Томас вел себя честно: сидел с закрытыми глазами и прямой как трость спиной. Мистер Лиз выглядел так, будто он спит, сидя очень прямо. Его глаза под веками двигались, бакенбарды и борода дергались в такт ритму какой-то музыки, которую слышал только он один.

Я смотрела на морщинки вокруг его глаз. Ему не могло быть больше сорока лет, но выглядел он так, будто повидал не меньше, чем человек в два раза старше. Его волосы поседели на висках, и их граница отступила назад ото лба, как океан от берега.

Он глубоко вздохнул, лицо его замерло.

– Назови себя, дух.

Я снова перевела взгляд на Томаса, но на его лице не было ни следа улыбки, а глаза не моргали – он вежливо подыгрывал нашему хозяину, общающемуся с духами. Теперь он явно перестал нервничать. Я одновременно надеялась на еще одну скорую встречу с мамой и страшилась ее. Конечно, если можно верить словам медиума, сказанным на кладбище.

Мистер Лиз кивнул головой.

– Мы приветствуем вас, мисс Эддоуз.

Он помолчал, чтобы выиграть время для фальсификации или чтобы «услышать», что скажет дух; его лицо сосредоточенно нахмурилось.

– Да, да, я ей сейчас передам.

О, хорошо. Значит, мы перейдем прямо к делу. Как глупо. Он поерзал на стуле, не прерывая контакта с нашими руками.

– Мисс Эддоуз говорит, что вы присутствовали в тот день, когда нашли ее тело. Она утверждает, что с вами был человек со светлыми волосами.

У меня перехватило дыхание, надежда получить весточку от мамы мгновенно отошла на второй план. Может ли это быть правдой? Могла ли мисс Катерина Эддоуз говорить через этого толстого неопрятного человека? Все это очень странно, но я не обязана ни секунды в это верить.

Любой, присутствовавший на месте преступления в то утро, увидел бы меня вместе с суперинтендантом Блэкберном. Не зная, как правильно вести себя в такой ситуации, я прошептала:

– Это правда.

Я бросила взгляд на Томаса, но он сидел по-прежнему тихо, с закрытыми глазами. Тем не менее теперь его губы были крепко сжаты в прямую линию. Я снова посмотрела на нашего медиума.

– Угу, – произнес мистер Лиз понимающим тоном. Я не знала, обращается ли он ко мне или к духу, который предположительно парил где-то рядом, поэтому я ждала, сжав губы.

– Мисс Эддоуз просит передать вам это сообщение, чтобы помочь вам поверить. Она говорит, что на ее теле есть особая отметина, и вы сразу же поймете, о чем она говорит.

На несколько секунд меня охватило желание отдернуть руки и уйти из этого притона лжи. Я точно знала, о чем она говорит.

На ее левом предплечье имелась татуировка – инициалы ТК. Это едва ли представляло собой тайну. Опять-таки, любой мог увидеть ее руку, проходя мимо. Я вздохнула, разочарованная тем, что это оказалось безумием. Не успела я произнести хоть слово или разорвать контакт с Томасом или мистером Лизом, как он поспешно продолжил.

– Она сказала, что Джек тоже был там в тот день. Что он вас видел, – он закрыл рот, снова кивнул, будто переводчик, передающий слова иностранца. – Он подходил к вам близко… даже разговаривал с вами. Вы на него рассердились…

Мистер Лиз качался на стуле, его закрытые глаза двигались, как вспугнутые голуби, прыгающие взад и вперед перед скамейкой в парке.

Леденящий ужас сковал мои конечности и лишил мозг способности рассуждать. Моими собеседниками, на которых я сердилась тогда, были суперинтендант Блэкберн и мой отец. Дядя все еще находился в сумасшедшем доме, а с Томасом я не разговаривала.