– А квартира? – спросила я. – В смысле на набережной, где сейчас живу я?

– Как я поняла, должна быть разделена между нами, – пожала плечами Аполлинария. – Продана, деньги поделены.

– А если вас останется меньше… – Саша не закончил фразу.

– Все имущество должно быть разделено между оставшимися. Это оговаривается в завещании.

– Что?! – воскликнули мы хором с Сашей.

Аполлинария кивнула с мрачным видом и заявила, что смысл этого завещания дошел до нее только после того, как мы все покинули квартиру Светозаровых.

– Я считаю, что эта самая секретарша нотариуса, или кто она там на самом деле, встречалась не только со мной. Мне она заливала, что всегда являлась поклонницей моего таланта, причем очень умело лила устами мед. Я растаяла. Я, конечно, миллионы раз слышала комплименты, но они всегда приятны. И она умела их говорить! Она знала, на какие струны души надавить, – и нажимала, как опытная пианистка на клавиши.

– Еще что-то она вам говорила? – поинтересовалась я.

– Говорила, – вздохнула Аполлинария. – Во время нашей с ней встречи я решила, что она подслушивала разговор Андрея со своим начальником. То ли дверь не была плотно прикрыта, то ли она манипулировала с переговорным устройством, если у нее есть такая связь с боссом… В общем, по ее словам, Андрей Павлович рассказывал своему давнему другу-нотариусу о том, что у нескольких его одноклассников одновременно возникли проблемы. Он хочет нам помочь, тем более мы все оказались самыми близкими ему людьми, поддерживали связь на протяжении всей жизни, ну и все в таком роде. На Римму он был зол, в особенности из-за дочери. Но это я и так знала. Он просто возненавидел ее после исчезновения Лизы.

– Откуда он узнал про ваши проблемы? – спросила я.

Аполлинария сказала, что сама просила у Андрея Павловича денег на новую концертную программу. Он отказал, пояснив, что все в деле и вынуть он их оттуда не может. Аполлинария поверила, хотя считала, что у Андрея и на счетах должно лежать немало.

– А если не лежит? – посмотрел на нее Саша. – Я, например, считал, что вы деньги гребете лопатой. И большинство людей так считают.

– У меня большие расходы.

– Но любой посторонний, который не знает вас близко, уверен, что вы очень обеспеченная женщина. И вы богаты по обывательским меркам. Но на самом деле вы не можете собрать нужную сумму на новую концертную программу. Лебединский не мог собрать на новый проект. Анне требовались деньги на строительство общежитий, а то получалось дорого возить работниц на работу и с работы. У Владимира Свистоплясова снизились прибыли в супермаркетах, а требовалось возвращать кредиты. Петр Годунов проигрался в казино. Алекс Мерлин организует новое издательство. Анатолий…

– Анатолий отдал бы все мне, – сказала Аполлинария. – У него просто не было достаточного количества денег.

– Вот об этом и речь. Вроде бы вы все – обеспеченные люди, даже не средний класс, выше. Но вам всем на этом жизненном этапе требовались крупные суммы денег – за исключением Анатолия, хотя и на нем что-то могло висеть, вы просто не знаете. И обо всем этом узнала секретарша нотариуса – или кто она там на самом деле.

– То есть вы все обращались к Андрею Павловичу за деньгами? – посмотрела я на известную певицу.

– Насчет всех не знаю, но может быть и так. Про проблемы Анны и Владимира Свистоплясова он точно знал. Про то, что писатель-фантаст организует свое издательство, тоже знал. Про Петьку Годунова… Вообще-то Петька мог и к нему обратиться. Навряд ли, конечно, но мог.

– Лебединский обращался, – вставил Саша.

– Значит, знал про всех. – Аполлинария вздохнула.

– Вы текст завещания видели? – уточнил Саша.

– Распечатку. Она дала мне ее прочитать и забрала назад. Подписи там не стояли. Она сказала, что специально сделала еще одну копию, чтобы ей поверили, но не намерена никому оставлять улики против себя. Я решила, что она поступает правильно. Она продала информацию, я за нее заплатила.

– И вы, конечно, не знаете, обращалась она к другим потенциальным наследникам или нет, – сказала я.

– Думаю, что вывод напрашивается сам. Я считаю, что обращалась. К Толику, правда, нет. К завещанию прилагался список наших адресов и телефонов, личных телефонов, которые есть у Андрея, – для того, чтобы нотариус мог с нами связаться, когда возникнет необходимость.

– И кто-то решил избавиться от конкурентов, – вздохнул Саша.

– Но тогда почему не убили Андрея Павловича? – спросила я.

– А что его убивать, если он и так скоро умрет? – посмотрела на меня Аполлинария. – Более того, если ты убиваешь наследодателя, то ничего не получаешь. Это, конечно, если поймают и докажут вину. Но на самом деле смысла убивать Андрея не было – при сложившихся обстоятельствах. И Римму не было. И тебя, Соня, и тебя, Саша. Нужно было избавляться от других претендентов на наследство. Чем меньше нас останется, тем больше мы получим. Остались я и Алекс Мерлин. Я не убивала. Могу поклясться чем угодно.

Мы все переглянулись. Мог писатель-фантаст расправиться с остальными одноклассниками? Вполне. Более того, при нем была дама, не вызывающая подозрений, хотя мы не знаем, кто она на самом деле. Все одноклассники видели ее впервые. Он представлял ее как бывшую прихожанку, теперь – помощницу. Да у него были сотни прихожанок! И помощницы имелись всегда.

– Если подумать, возможность у него была, – сказала Аполлинария. – То есть возможности. Силы в нем достаточно. Валентина могла его прикрывать, а то и помогать. Больше-то некому.

– Что мы будем делать? – Саша посмотрел вначале на известную певицу, потом на меня. – Пойдем к следователю с нашими выводами? Самим припирать к стенке этого типа опасно.

Я предложила позвонить Коле. Аполлинария со мной согласилась, и через некоторое время мужчина, по которому я страдала, уже сидел на кухне Аполлинарии. До его прихода нас с Сашей накормили и показали квартиру. Для меня это была очередная экскурсия по музею. Правда, этот скорее был музеем современного искусства.

Коля с благодарностью вернул мне фотоаппарат (я пожалела, что не на личной встрече, без свидетелей), выслушал нас очень внимательно и для начала позвонил боксерше Насте, чтобы выяснить, не встречался ли Петр Годунов с секретаршей нотариуса. Но в то время, когда эта самая секретарша встречалась с Аполлинарией, Настя еще не работала у Петра. Не исключено, что он нанял ее после того, как узнал условия завещания и стал опасаться за свою жизнь. И ведь те, кто напал на них с Настей, вполне могли быть направлены одним из потенциальных наследников, а не подпольным казино. Ведь в казино Петра Годунова знали. Им не было смысла его пугать и тем более пытаться убить. Они явно хотели, чтобы он приходил к ним снова.

Потом Коля позвонил мужу Анны Ковальской, с которым был знаком, и спросил, не слышал ли он что-нибудь про завещание Андрея Павловича. Мужчина удивился вопросу. Хотя Анна могла не посвящать его в такие дела.