Нужно срочно его найти, и…

Она не знала, что скажет ему, но сказать обязательно нужно.

Сказать нужно было ещё там, сразу, когда он ждал. Когда смотрел так, что её сошедшее с ума сердце биться на минуту перестало.

Но она не смогла. Онемела, в горле перехватило, все слова растеряла, забыла.

Она ещё не пришла в себя от его неожиданного поцелуя. И вдруг это признание…

С ума сойти! Он сказал, что любит её. Он любит её!

Так сказал, что она поверила, сразу поверила, невозможно было не поверить.

Кору накрыло волной таких эмоций, что она захлебнулась в этом цунами. Сердце затрепетало маленькой птахой, в глазах потемнело, ноги подкосились.

Оказалось, что она была совсем не готова вот к такому повороту – объятия, от которых бросило в жар, нежность его прикосновений, близость мужчины, к которому как магнитом тянуло…

Первый поцелуй... Неужели это случилось? Её первый поцелуй. Да такой первый поцелуй, о котором даже в сокровенных своих девичьих мечтах не грезила!

Неудивительно, что она едва на месте не умерла от всего этого. А он…

А он решил, что она снова испугалась его.

О, боги, что же она натворила!

Только теперь всё вспомнив и сопоставив, Кора поняла, что подумал Айден, и почему он вдруг так помрачнел и замолчал, словно пожалел о том, что сделал. Он решил, что она испугалась, ЕГО испугалась. А ведь она испугалась совсем не Айдена. Она себя испугалась.

Да, в какой-то краткий миг так и было – вернулся прежний ужас. Она даже попыталась его оттолкнуть – память так не вовремя напомнила о том мерзком эпизоде в машине, что Кора непроизвольно отстранилась. Но то была лишь секундная слабость.

Она отмахнулась от этого липкого страха, потому что в ту минуту чувствовала Айдена так, словно мысли его читала, душой и сердцем своим чувствовала: тот, кто прикасается так, так бережно, трепетно, нежно – силой брать не будет. Его руки и губы испепеляли все страхи и опасения. И она доверилась ему… Окончательно и бесповоротно.

Но страшно всё равно было. Ведь никогда прежде Кора ничего подобного не испытывала.

От того, что вдруг стало происходить с собственным телом, душой и разумом, ей действительно стало страшно до ужаса. И, видимо, эти эмоции, с которыми невозможно было совладать, от которых её затрясло, отразились на её лице. А иначе, почему сам Айден вдруг так перепугался, отступил, тревожно всматриваясь в её глаза?

И он  решил, что ей противны его прикосновения. Он просил прощения и шептал что-то о том, что больше не посмеет…

А ей так хотелось, чтобы он посмел, хотелось крикнуть: «Нет, не отпускай меня! Целуй меня! Целуй ещё! Только ты, ты один, и никто больше. Я так хочу этого!».

Но ничего у неё не вышло. Слишком уж смутилась, не смогла ответить, не смогла заставить себя хоть слово произнести.

Глупая, глупая, глупая!

Что же она наделала? Меньше всего ей хотелось ранить Айдена, но именно это она, кажется, и сделала.

Он в любви признался. А она... Всё, что смогла – стоять  и ресницами хлопать.

Настолько была ошеломлена, что всё испортила. Даже одним словом в ответ его не удостоила. Промолчала, потом сбежала, едва Эви его отвлекла разговором.

Что он теперь о ней думает? Ведь он может решить, что его признание для неё вовсе ничего не значило.

А у неё…  Слёзы наворачиваются, сердце из груди выпрыгнуть норовит, петь хочется, летать хочется, танцевать хочется  – стоит только вспомнить этот безумный взгляд, и тихое: «Я просто… люблю тебя».

Никто на неё так раньше не смотрел. Даже мама, которая любит больше жизни.

Айден смотрел так, словно она была не просто самой красивой на свете, а так, словно в этом мире никого, кроме неё, и не существует, будто она самое важное, и прекрасное, и нужное.

Словно она – это ВСЁ.

Такое восхищение, такая нежность, такая преданность была в его глазах. И такая печаль. Он не ждал, уже не ждал, что она ответит, и она не ответила.

Что же она наделала! Только бы ещё можно было всё исправить!

Она прямо сейчас к нему пойдёт и…

Кора не знала, что сказать, чтобы искупить свою вину, чтобы горечь из его сердца ушла.

«Ничего не буду говорить, – решила она. – Просто подойду и… Поцелую! Сама. Возьму и поцелую. И он всё поймёт. Без всяких слов и объяснений».

В саду Кора обнаружила Цербера – тот подскочил, завилял хвостом и поплёлся следом.

А она, лёгким весенним ветерком, пронеслась по всем апартаментам, но Айдена не оказалось ни в библиотеке, ни в спальне, ни даже в галерее.

Кору уже охватила лёгкая тревога, и даже грусть, но тут она услышала какие-то шорохи на кухне.

В счастливом предвкушении, она устремилась туда, навстречу тихим звукам и вкусным запахам, но её ожидало новое разочарование.

– Ой, а… – Кора с удивлением смотрела на Эвридику – совершенно вылетело из головы, что та вернулась, – а где Айден?

Наверное, вид у Коры сейчас был довольно глупый и растерянный.

– Айден уехал. Срочные дела. Сегодня, наверное, уже не вернётся,  – Эвридика улыбнулась мило, как и всегда. – А я вот ужин приготовила нам. Садись скорее! Я составлю тебе компанию, пока он отсутствует.

– Так он… надолго?

Кора рухнула на стул, плечи поникли, улыбка сползла с лица. Она так расстроилась, что даже все эти аппетитные блюда не радовали.

– Думаю, его несколько дней не будет, – спокойно пояснила Эви. – А что? Если что-то нужно, говори – я сделаю.

– Нет, мне ничего не нужно, – чуть не плача, покачала головой Кора. – Мне он нужен.

Эвридика невозмутимо накрывала на стол, а Кора потерянно смотрела в одну точку.

Неужели она опоздала? Неужели уже ничего не исправить? Что же теперь будет?

Ей ужасно хотелось расплакаться.

Но вместо этого она тихо спросила:

– Он из-за меня уехал?

Эвридика изумлённо вскинула брови, замерла на минуту, вглядываясь в печальное лицо Коры.

– Нет конечно, – покачала наконец головой красавица-брюнетка. – Очередная война в Верхнем мире. Он должен быть там. Работа такая. Люди умирают, умирают внезапно, не все готовы принять такую судьбу, поэтому им нужна его помощь.

– Он прямо там, на войне? Где стреляют? – ужаснулась Кора. – А вдруг…

Она мгновенно забыла про свои печали, сердце сжалось от волнения и нехороших предчувствий.

– Нет, нет, не переживай. Он же всё-таки бог, – улыбнулась Эви, погладив её по плечу. – Ничего с ним там не случится. Даже не думай о плохом! Вернётся живой и здоровый. Только устанет, конечно, сильно – это очень тяжело, в таком месте находиться.