то он, старший следователь, окажется полным идиотом и посмешищем. Но, с другой стороны, если не искать женщин и ждать, каждый час может стать решающим. Вдруг им что-то или кто-то угрожает, вдруг они в беде? Тогда действовать нужно как можно скорее. Вот и как поступить?

Если бы не этот отель, если бы не тетя Света, он бы наверняка знал ответ. С холодной головой, без эмоций принял бы верное решение. Иван понимал, что ради отеля, его репутации не имеет права на неверный шаг. Не может подвести тетю Свету. Он уже подвел маму, уехав. И отца, не оправдав его ожиданий. Он не был хорошим сыном. Значит, просто обязан сейчас быть хорошим следователем. Но чувствовал себя в ловушке. Как брать показания у дяди Гены, у тети Светы? Как требовать ответов на вопросы?

Картина преступления никак не складывалась в его голове. Виолетта Аркадьевна никоим образом не была связана с Тасей и ее мамой. Разве что скандалом. Тася… она же еще ребенок. Одинокий, несчастный, такой же, каким был он в детстве. Куда она пропала? Или кто сделал так, чтобы эта девочка, видевшая больше, чем все остальные, исчезла? Иван знал, что только Тася представляет интерес для похитителя. Подросток, остающийся для остальных тенью, ценный свидетель. Возможно, ей удалось понять, кто и почему похитил Виолетту. И тогда она стала опасна. А вдруг преступник до сих пор находится в отеле? Что он знает про Виолетту Аркадьевну? Номер был забронирован из Москвы. Полная предоплата по карте. Все. Больше никаких сведений. Паспортные данные тоже ничего не сообщали. Родилась в Москве. Данные о прописке, регистрации брака и детях отсутствовали. В отеле делают копию только первой страницы. Можно было бы отдать телефон на разблокировку, что означало лишь одно: признать, что отель – место преступления, а пропавшая – жертва. Хотя нет. Сегодня, получается, уже четвертые сутки с момента исчезновения. Но заявление должен подать кто-то из родственников. Если только не обнаружен труп. А трупа нет. К счастью. Так что опять получается, нет тела – нет дела.

– А что случилось? – на пороге появилась я.

– А-а-а! – завопила что есть мочи Галя.

– Тасечка!!! Девочка!!! Ты где была? Как ты нас напугала! – Светлана Петровна кинулась ко мне обниматься. – А где твоя мама?

– Не знаю. На пляж, наверное, ушла. Что случилось-то? – Я не понимала, с чего Галя так голосит, будто увидела привидение, и почему ко мне кинулась с объятиями еще и Наташа.

– Ты где была? – строго спросил старший следователь.

– На качелях с Рыжим сидела, – удивилась я.

– Мы думали… ты… того… исчезла. Как Виолетта… – всплеснула руками Светлана Петровна. – Почему я тебя не видела?

Я пожала плечами.

– Ты все это время была на качелях? – уточнил старший следователь.

– Нет, не все время. Заходила к дяде Гене, Рыжего покормила, – ответила я.

– А кровь? Кровь откуда? Здесь, на тумбочке и в ванной? – Галя будто собиралась снова поорать и только искала повод.

– Ножом порезалась. Яблоко хотела разрезать. У меня особенность такая – кровь не сразу сворачивается. Один раз бумажным листом порезалась, так весь класс был в крови. Пока нашла у мамы в аптечке пластырь, пока заклеила палец… Я уберу, вы не переживайте. – Мне пришлось продемонстрировать заклеенный палец, на который все уставились с таким интересом, будто я его себе отрезала и пришила.

– Маму ты сегодня видела, точно? – спросила Светлана Петровна.

– Ну да, вы уехали, а я пошла в номер. Мама где-то гуляла полночи, поэтому не заметила, что я ночевала у вас. Потом она ушла на пляж, а я – на качели.

– И ты не слышала, как кричала Наташа? – удивилась Светлана Петровна. – Галя тоже вопила на весь отель.

– Я в магазин за колбасой для Рыжего бегала. Дядя Гена попросил. Сказал, что Рыжий уже нос воротит от консервов, а колбасу местную, докторскую, очень любит. Он не мог оставить пост, рабочий день же, а мне не сложно сбегать. Рыжий двести граммов слопал и не подавился.

– Так, все понятно, – с облегчением сказал Иван. – Постарайся больше не пропадать, хорошо? И без тебя забот хватает. Я в город. Как смогу – вернусь. Светлана Петровна, если будут какие-то новости, звоните. Любое происшествие, если появятся родственники Виолетты Аркадьевны, если вдруг кто-то что-то вспомнит – тут же сообщайте.

– Да, Ванечка, то есть Иван Сергеевич, конечно, сразу же сообщу, – ответила Светлана Петровна.

– А мне что делать? Убирать здесь? – спросила Галя.

– Галя, включи мозги наконец. Конечно, убирать! – сказала Светлана Петровна и у двери обернулась: – Лично приму номер!

Иван вышел из гостиницы. Ему очень хотелось зайти к дяде Гене, взять припасенный батон и покормить птиц. Привести мысли в порядок, успокоиться. Он посмотрел на часы. День, казалось, никогда не закончится. Всего два часа, а он уже вымотан, несмотря на то что спал в машине. Мамина могила – красивая, ухоженная, со свежими цветами, и могила отца – нет, не заброшенная, но одинокая, осиротевшая. Он так и не смог поговорить ни с матерью, ни с отцом, как советовала тетя Света. Положить руку на памятник и сказать все, что думаешь, признаться в самом больном. Попросить прощения, посоветоваться. Тетя Света говорила, что мертвые всегда подсказывают живым, что делать. Оберегают от неправильных поступков. Но только в том случае, если живые их об этом просят. А он не попросил. Положил цветы, выданные тетей Светой, и ушел. В голове была пустота. Ни одной мысли, ни одной просьбы. Ничего не откликнулось. Мама для него жива. Уехала в город выбирать ткань для обивки или пробует блюда из нового меню, которое решил ввести повар дядя Вася. Возможно, пьет чай с тетей Катей. Или проверяет номера, заглядывая в каждую щель. Но она здесь, в отеле. И отец жив… Просто уехал в дальнюю и длительную командировку, а когда вернется – неизвестно. Вернется с подарками – бестолковыми, даже дурацкими, но очень смешными. Мама будет их разглядывать и хохотать. Она не умела злиться. Однажды отец привез ей в подарок здоровенную лисью шапку. Мама надела – шапка оказалась размера на три больше. Этот вечер Иван помнил до мелочей. Хохочущая до колик мама в шапке, расстроенный, но тоже подхихикивающий отец, он, Ваня, маленький, счастливый оттого, что папа вернулся, а мама смеется. Как-то папа привез конструктор для него, четырехлетнего. Коробка была здоровенная, запчасти липкими, масляными. Сверху нарисован трактор, который требовалось собрать. Весь вечер папа провел над этой коробкой, пытаясь разобраться в инструкции, кидаясь в запале запчастями. Мама готовила ужин, забегала в комнату посмотреть, как идет сборка, прыскала