Я направляюсь следом за ней, думая, что теперь Наташа уйдет домой, но нет. Она берет из рук Марины бокал белого вина и залпом его выпивает, что меня поражает. Наташа не любит алкоголь, а все это время в баре она пила свежевыжатые соки.

— Кстати! — снова кричит через весь стол Влад. — Леха, Кирилл, а помните, как мы в девятом классе спорили на Наташу?

Кузнецова резко переводит взгляд на парня, затем с него на нас с Кириллом. В груди зарождается неприятное предчувствие.

— В смысле спорили на меня? — недоуменно спрашивает Кузнецова.

По залу уже прошлись тихие смешки. Все притаились и ждут рассказа.

— Да ерунда, — отвечаю.

— Фига се ерунда, — удивляется изрядно пьяный Влад. — Ты, Леха, вообще-то на Наташу нападение организовал.

— Чтооо??? — восклицает Кузнецова, возвращая внимание Владу.

— Влад, заткнись, — зло рычу.

— Влад, ну правда, хватит, — вступает Кирилл.

Но пьяный придурок не затыкается.

— Наташ, было ли у тебя когда-нибудь такое, что в темной подворотне к тебе пристали непонятные типы, а Леха случайно проходил мимо и спас тебя?

Кузнецова медленно поворачивает голову от Влада ко мне и пристально смотрит, пытаясь прочитать в моем лице правду. А я под ее взглядом тут же взрываюсь. Вскакиваю с места и уже через секунду оказываюсь возле бывшего друга, но не успеваю схватить его за шкирку и вмазать по морде, потому что между нами становятся несколько парней.

— Эй-эй, спокойно, — оттаскивают меня от него.

— Че, Леха, зассал, что твоя ненаглядная правду узнает? — смеется пьяный придурок.

— Влад, расскажи, — требует железным тоном Кузнецова, вставая со своего места и подходя к нему.

— Ну, короче, я, Леха и Кирилл в девятом классе на тебя поспорили. Помнишь, я тебе каждый день цветы приносил, а Кир в кино звал?

— Помню…

— Ну вот это тогда было. Сначала мы хотели поспорить на то, кто тебя завалит, но потом решили, что хотя бы на поцелуй.

Я пытаюсь вырваться из оков друзей и заткнуть Владу рот силой, но меня держат сразу несколько человек.

— Лех, да успокойся ты уже! — пихает меня в грудь Слава. — Только драки нам сейчас не хватало!

— Пускай немедленно заткнется! — рычу.

Но тварь не затыкается.

— Так вот, — продолжает Влад. — Ты нас всех продинамила. Но это мы с Киром такие наивные цветы тебе дарили и в кино звали, а Леша же у нас самый умный, в Гарвард поступать готовился, он целую схему придумал. Подговорил каких-то парней, чтобы пристали к тебе поздним вечером, а он типа случайно оказался рядом и весь такой рыцарь пришел на помощь и спас. На самом деле он тем парням заплатил, чтобы они тебя чуть-чуть припугнули.

В ожидании Наташиной реакции в зале воцаряется такая тишина, что даже слышно, как одноклассник, сидящий в другом конце стола, шумно дышит сквозь заложенный нос. Кузнецова медленно поворачивается всем корпусом ко мне и внимательно смотрит. Набираюсь сил и поднимаю на нее виноватый взгляд.

Я вижу, как ее глаза наполняются болью и разочарованием. Мне хочется что-то ответить в свое оправдание, но я понимаю, что это уже не поможет.

Наташа добита окончательно.

— Ой да ну хватит это вспоминать! — пытается разрядить обстановку легким смешком Кирилл. — Мы все проиграли спор. Ты же, Наташ, тогда просто вежливо поблагодарила Лешу за помощь и пошла домой? Самойлову ничего с тобой не светило, как и всем нам.

Одноклассники, которые подскочили на ноги из-за несостоявшейся потасовки, смеясь, возвращаются на свои места. Парни, держащие меня, убеждаются, что я больше не агрессивен, и ослабляют захват. Кто-то из ребят начинает новый рассказ, и разговор перетекает на другую тему, а вот Наташа все так же продолжает смотреть на меня стеклянным взглядом.

— Я тебе все объясню, — тихо говорю одними губами, чтобы расслышала только она.

Наташа возвращается к своему стулу, снимает со спинки сумочку, достает из нее кошелек и отдает подруге несколько купюр, что-то говоря на ухо. Затем незаметно выходит из зала, пока все смеются над новой шуткой.

Я сбрасываю с себя руки друзей и бегу за девушкой, но догнать ее мне удается только на улице.

— Наташ, подожди, — хватаю ее за ладонь и разворачиваю к себе.

— Не прикасайся ко мне! — кричит, вырывая руку.

— Наташа, пожалуйста, дай мне объяснить?

— Что объяснить? Что ты организовал на меня то нападение из-за спора?

— Я пожалел о нем десять раз! И я ведь не воспользовался тобой тогда!

Она нервно смеется.

— Я должна тебе за это спасибо сказать? — качает головой. — Просто поверить не могу, что ты оказался способен на такое — организовать на девушку нападение из-за спора с друзьями.

— Прости меня. — Делаю к ней шаг, но она отступает назад. — Прости за все.

— Знаешь, а я ведь и правда влюбилась в тебя тогда. Так что можешь сейчас вернуться в бар и похвастаться: ты все-таки выиграл тот спор. Более того — именно ты меня и завалил. Вы ведь на это спорили сначала?

— Наташа, послушай, пожалуйста, меня. Я люблю тебя. Давно люблю, с первого класса. Но я всегда боялся, что наши отношения закончатся тем, чем они в действительности закончились, поэтому старался делать вид, что не замечаю тебя. Но на самом деле я тебя любил! А что касается спора, то затеяли его Влад и Кирилл. Я согласился принять в нем участие, чтобы контролировать ситуацию, на случай если парни зайдут слишком далеко.

— Но в итоге дальше всех зашел ты, — горько хмыкает.

— Наташа, пожалуйста, поверь мне.

Она отрицательно качает головой. Не кричит и не истерит, не дает мне пощечину. Непоколебима, словно скала. Но лучше бы кричала и плакала, как год назад, лучше бы била меня по щекам, потому что это были ее живые эмоции.

— Я люблю тебя, — повторяю еще раз.

— Я не верю, — наконец, произносит. — Я не верю, что ты когда-то любил меня. Скорее, просто использовал. Весело провел время перед отъездом в Гарвард. Вот только что тебе сейчас от меня нужно? Снова ищешь девушку на лето, чтобы было кого трахать?

— Что!? — шокированно восклицаю. — Как тебе вообще могло такое в голову прийти! Нет, конечно! Я был готов бросить Гарвард ради тебя!

— Но в итоге ты бросил не Гарвард, а меня, — констатирует.

И мне нечего ей возразить, потому что это правда.

— Ты бросил меня, — повторяет, вонзая гвозди в крышку моего гроба. — Ты бросил меня одну и уехал. И я не верю, что ты любишь меня, потому что все твои поступки говорят об обратном. Ты не сделал ничего, что доказало бы твою любовь ко мне.  Прощай, Леша, — она разворачивается и быстро стучит шпильками по тротуару.