Я остаюсь смотреть ей в спину. Мозг вопит о том, что я должен побежать за Наташей, догнать, снова попытаться все объяснить, а если не послушает, взвалить на плечо и унести.

Но я не делаю этого.

Я просто остаюсь стоять на тротуаре, пока ее спина в черном пиджаке не скрывается из вида.

Пять месяцев спустя

— Стандартный американо, пожалуйста.

— Десерты не желаете? Чизкейк…

— Нет, — перебиваю. — Только кофе.

— Как вас зовут?

— Алекс.

Чернокожая девушка быстро пишет на стаканчике мое имя и передает его бариста. Прохожу на пункт выдачи и смиренно ожидаю свой кофе.

Семь утра. Ноябрь. Собачий холод и постоянное желание сдохнуть.

— Американо для Алекса! — оповещает парень, на бейджике которого написано Джеймс.

— Спасибо, — беру кофе и сажусь за свободный столик у окна.

Глаза слипаются. По тротуару туда-сюда снует серая масса сонных и вымотанных людей. Каждое гребанное утро они должны вставать по будильнику и идти в офис, который делает их несчастными.

Как там говорилось в «Бойцовском клубе»? «Мы ходим на работу, которую ненавидим, чтобы купить барахло, которое нам не нужно».

Это называется жизнь.

Горьковатый напиток обжигает язык, рот, пищевод и желудок. Ученые из Ирана по итогам многолетнего исследования доказали, что горячие чай и кофе повышают риск заболевания раком. Кипяток повреждает клетки, выстилающие пищевод изнутри, что в итоге приводит к онкологии. Для Ирана и других восточных стран это особенно актуально, потому что там целая культура чаепития. Впрочем, в западных мегаполисах люди не могут жить без горячего кофе, так что это уже мировая проблема.

Черт, почему я сейчас об этом думаю?

Тру сонные глаза.

Снова делаю глоток, но уже небольшой. Продолжаю без особого энтузиазма залипать в окно, пока на огромном рекламном щите через дорогу не меняется плакат.

Сон вмиг, как рукой снимает.

Несколько раз моргаю, на случай если мне привиделось ее лицо. Рука со стаканчиком кофе начинает подрагивать, когда я понимаю, что это действительно она.

Наташа в черном лаковом плаще стоит на мосту в Париже. Рядом с ней розовый флакон туалетной воды от «Ив Сен Лоран».

Все еще не веря своим глазам, я подскакиваю с места и выбегаю на улицу. Еле дождавшись, когда загорится зеленый, пересекаю проезжую часть и подбегаю к щиту. Но он, как назло, уже показывает другую рекламу. Я гипнотизирую взглядом плакат, нетерпеливо ожидая, когда снова появится Наташа.

Джинсы Levi’s.

Надпочечники делают резкий выброс адреналина.

Тушь для ресниц L’Oreal.

Сердце начинает качать кровь с удвоенной силой.

Туалетная вода Yves Saint Laurent.

Это она. В Париже на мосту Александра третьего. Руки в карманах плаща, грудная клетка оголена, волосы собраны сзади в пучок. Мост мокрый, как будто после дождя, по бокам фонари.

Наташа…

Кто-то резко на меня налетает.

— Извините-извините! — произносит с большим акцентом какой-то китаец и продолжает спешить вперед.

Когда я возвращаюсь взглядом к щиту, реклама уже поменялась.

Я провожу на тротуаре больше двух часов, пока ледяной ноябрьский ветер не пронизывает меня насквозь. Дома я падаю с температурой и больным горлом и провожу так две недели.

А когда поправляюсь и наконец-то выхожу на улицу, начинается ад.

Реклама духов от «Ив Сен Лоран» заполоняет весь город. Она на улицах, в торговых центрах, в журналах, по телевизору. И везде Наташа. Я вижу ее каждый день на каждом столбе.

— Второй курс в разгаре, а ты все такой же трезвенник, — пихает меня в плечо пьяный Шон.

Очередная тусовка в кампусе. Снова все пьют, курят и обжимаются по углам.

— Отстань от святоши! — кричит Шону Эд, затягиваясь сигаретой. — Он боится согрешить.

За полтора года учебы в Гарварде я получил кличку «святоша». Потому что прихожу на все тусовки и веду себя, как праведный постоялец церкви. Но сегодня, когда городские рабочие сменили рекламный плакат на щите, что ровно напротив моего дома, была последняя капля. Теперь каждое проклятое утро я буду смотреть в окно и видеть Наташу в черном плаще на мосту Александра третьего.

Молча подхожу к столику с алкоголем и наливаю себе в пластиковый стакан.

— Ууууууу, — ревут друзья. — Да не может этого быть!

Залпом выпиваю и падаю в кресло.

Черт его знает, сколько я не брал в рот ни капли. С тех пор, как начал встречаться с Наташей, не пил. Когда расстались, тоже не пил. На всех тусовках держался, как мог, потому что считал, что приехал учиться, а не развлекаться.

Веселиться я и в Москве мог. Вместе с ней. У нас бы появились новые друзья из универов, мы бы ходили к ним на вечеринки. Или мы могли бы вместе жить и устраивать эти вечеринки у себя.

Каждый день был бы праздником, если бы я не бросил ее.

— Это правда? — на подлокотник кресла опускается Рэйчел. — Ты-таки выпил алкоголь? Впервые за полтора года учебы!

Перед глазами все расплылось. Смуглая кожа и черные волосы Рэйчел превратились в одно темное пятно с белым проблеском ее улыбки. Девушка склоняется к моему уху, но я не слышу, что она говорит, потому что в этот момент кто-то включил музыку.

Да и какая разница, что она говорит?

Беру ее за талию и спускаю с подлокотника к себе на колени.

— Оу! — громко вскрикивает от неожиданности.

Рэйчел пахнет чем-то приторно-сладким. Она склонила надо мной голову, ее волосы касаются моего лица. Я прикрываю веки, потому что иначе перед глазами все плывет и кружится, и запускаю ладонь ей под кофту. Чувствую, как девушка напряглась, когда я провел рукой по ее пояснице.

Кладу другую ладонь ей на затылок и склоняю к себе для поцелуя. Сначала замирает от неожиданности, но уже через пару секунд пускает мой язык в свой рот.

Рэйч…

Хорошая девчонка. Так она все полтора года вокруг меня и вилась.

Усиливаю поцелуй, дохожу рукой под ее кофтой до груди и сжимаю. Рэйчел издает стон мне в губы, затем запускает свою ладонь мне под джемпер.

— Пойдем наверх? — она прерывает поцелуй.

— Пойдем, — хриплю.

На ногах устоять сложно, смотреть перед собой почти невозможно. Кажется, что дом кружится. Черт, вот этого меня повело всего-то от нескольких глотков.

Каким-то чудом поднимаюсь по лестнице. Рэйчел затаскивает меня в первую попавшуюся комнату и поворачивает замок в двери. Все происходит как-то очень быстро. Мы падаем на кровать, одежда тут же летит на пол. Головокружение не проходит, но силы перевернуть Рэйчел на спину и оказаться сверху, у меня находятся. Как и сделать все остальное этой ночью.