оценить вероятность того, что Стейз случайно оказался по делам в пределах именно этой планетарной системы. Сколько кубических парсек занимают миры Альянса? А одна мелкая звезда с пятком планет? По всему выходила нулевая вероятность, но страшно было предположить, что ради встречи с ней мужчина сделал крюк в сотни световых лет. Такое предположение внушало слишком сильные надежды, а тридцатилетние землянки стараются быть сдержанными в своих упованиях на лучшее, чтобы не умереть от разочарования, если надежды не оправдают себя.

«Любопытно, что он ответит, если я прямо спрошу, каким солнечным ветром его занесло в этот сектор галактики? С учётом его полнейшей неспособности говорить неправду?» – подумала Таша, но язык будто онемел и не повернулся.

– Почему молчишь? – настороженно спросил Стейз.

– Спешно собираю вещи, – выпалила Таша.

– Тогда до скорой встречи, – донеслось в ответ, и она могла бы поклясться, что мужчина доволен её ответом.

«Первым делом спрошу его о невесте! – решила она. – Нет, первым делом спрошу о вирусах, а потом о невесте. Ах, чёрт, надо выяснить, разрешено ли в Альянсе создавать у животных целенаправленные мутации или этим только преступные маньяки промышляют. Да, но потом сразу спрошу о невесте... как-нибудь невзначай. Вирусы-мутации-маньяки – такую цепочку логично продолжить невестами, верно? Так, Таша, соберись, ты взрослая женщина, а не юная девчонка, ты не позволишь голову себе морочить! Вот все деловые вопросы порешаешь – и сразу не позволишь!»

Радость быстрых сборов подпортил Бассит, с кислым видом взявшийся доставить её в космопорт. Кольганец был хмур несмотря на многочисленные заверения, что она встречается с Первым стратегом ради обсуждения экологических бедствий и как только получит от физиков «добро» на реализацию своей задумки, так сразу вернётся. Её заверения потеряли значительную часть убедительности при обнаружении на месте пилота шаттла Стейза собственной персоной.

– Это всё больше походит на похищение, – заворчал Бассит, помогая Таше занести сумку в салон шаттла. – Ты не обязана рисковать жизнью в подпространстве, помни об этом.

– Просьба сопровождающим лицам покинуть отсеки шаттла, – прозвучал мелодичный механический голос. Указанное лицо скривилось сильнее прежнего, но требование выполнило, и по громкой связи заговорил Стейз: – Время перелёта до корабля около получаса.

– Отлично, – кивнула Таша и так углубилась в недослушанную статью, что очнулась только когда на её плечо легла широкая ладонь Первого стратега:

– Мы пришвартовались в доке корабля.

– Надеюсь, что так, раз ты стоишь здесь, а не сидишь за пультом управления, – рассмеялась Таша, ставя на паузу озвучиваемый текст.

– Что ты слушаешь? – полюбопытствовал Стейз, и услышал голос из компактного визора: «Каждое интерамбулакральное поле оканчивается у перистомы одной приротовой пластиной, которая в отдельных случаях может резорбироваться...» – Это о чём???

– Мало что понял? Не только физики изобрели собственный язык, позволяющий им изрекать шифровки, предназначенные лишь для посвящённых ушей. Это доклад о строении всеядных водорослей – у них есть сходства с нашими иглокожими, но мне нужна твоя консультация по другому вопросу. Мы куда летим?

– Поближе к одной звезде, хочу лично снять её показатели, мой корабль оборудован полностью автоматизированной многофункциональной лабораторией.

– Это твой личный корабль?

Стейз предположение подтвердил. Корабль был не просто его личным космическим судном – он был его детищем, собранным по его чертежам и приспособленным к управлению одним-единственным человеком. Несколько запоздало и смущённо Стейз извинился, что условия на небольшом корабле спартанские: при конструировании предпочтение было отдано манёвренности и защищённости, а не комфорту. В устах жителя Альянса «спартанские условия» означали, что площади кают меньше тридцати квадратных метров, в них установлены душевые кабины, а не ванны с гидромассажем, отсутствуют иллюминаторы и не имеется персональных биосинтезаторов еды. Когда судно легло на заданный курс к ближайшему транспортному туннелю, ведущему в небольшое созвездие с заинтересовавшим Стейза светилом, Таша взялась объяснять суть своей задумки:

– Симбионт состоит из двух составляющих, и если подорвать функционирование одного звена, второе автономно существовать не сможет. Главное отличие микроорганизмов, являющихся «домом» для вируса – способность создавать питательные вещества в холодное время года. Те вещества, что поддерживают жизнедеятельность симбионта, и без которых он быстро разрушится и погибнет. Поскольку симбионт функционирует круглогодично, то в процессе своей быстрой эволюции он не позаботился об умении впадать в спячку на время неблагоприятных условий и не запасает впрок питательные вещества.

– Логично, раз для него все условия – благоприятные. Для чего механизму бесполезные опции?

– Так-то да, но если условия сделать неблагоприятными, то симбионт погибнет очень быстро. Все химико-биологические методы испробованы до нас, осталось задействовать методы физические. Применение высокотемпературной плазмы, радионуклидов и атомных бомб не рассматриваем, у меня другое предложение. Надеюсь, оно осуществимо физически. Я хочу устроить для зелёных колоний долгую чёрную ночь.

– Насколько я помню, их уже пробовали затягивать непрозрачными материалами. Однако симбионты быстро выбирались за границы темноты и с усиленной активностью высеивали своё потомство, которое ветер разносил по всем сторонам света.

– Знаю, поэтому предлагаю устроить для них глобальную ночь на всей планете на всё время зимы, пока не проснулись здоровые растения. Зародыши мутантов не имеют защитной оболочки и не могут длительно существовать в «спящем» состоянии – они или сразу начинают фотосинтезировать, или погибают.

– Если полностью перекрыть световой поток от звезды, согревающей планету, на ней установятся критично низкие температуры, – несколько удивлённо заметил Стейз. – Экологи уже выступали против схожих методов.

– В том и задумка, чтобы световой поток перекрыть не полностью. – Таша разложила на широком столе несколько графиков, давая Стейзу возможность как следует рассмотреть их и прочитать пояснения к сеткам координат. – Термин «фотосинтез» тебе знаком?

– Само собой, это процесс создания растениями органических веществ из воды и углекислого газа под воздействием света, а ты показываешь мне спектры активности фотосинтеза.

– Совершенно верно. Для растений большинства планет, как и для моей родной планеты, характерны два пика, выпадающие на красный и синий диапазон видимого излучения. У симбионтов эти пики ярко выражены: приходятся на довольно узкие диапазоны световых волн и с обоих концов обрываются резкими спадами до нулевой активности фотосинтеза. Мутанты «видят» и используют только эти волны, до других им мало дела. Одним словом, если на планету будет поступать солнечный свет, из спектра которого убраны два этих узких участка, то для растительного компонента симбионта наступит тёмная полярная ночь даже в разгар наблюдаемого человеком дня.

– Если вырезать эти две области спектра, мощность