Ныне в Турции запрещены все религиозные сообщества, как христианские, так и мусульманские. И если католические монахи и монахини захотели бы остаться в стране, им пришлось бы носить обычную одежду и искать себе квартиры, ибо жизнь в общинах тоже запрещена. Мне рассказывали, что некоторые сестры пошли по этому пути — стали носить обычные юбки и кофты, отпускали длинные волосы, но большая часть миссионеров предпочла покинуть страну, в которой чинят препятствия отправлению религиозных культов.

Случившиеся в 1925 году разграбление мечетей и конфискация земель, принадлежавших мусульманским орденам, повергли турецкое общество в глубокий шок. Все мусульманские ордена были объявлены реакционными организациями. Гази декларировал, что они несут в себе угрозу молодой республике. Поистине удивительный человек этот Ататюрк! В стране с вековыми традициями он расправился с исламом буквально одним росчерком пера: упразднил мусульманские ордена, присвоил себе их собственность, а мечети превратил в музеи.

На Востоке и поныне существует около сотни дервишских орденов. Все они различаются по внешнему виду, и каждый поклоняется своему святому, основателю ордена. Некоторые из дервишей выглядят невероятно старыми, грязными и ведут себя, как форменные безумцы. Милостыню они не просят, а требуют, причем в исключительно грубой и оскорбительной манере. Странное дело, но чем старее и грязнее дервиш, тем больше почтения выказывают к нему турецкие крестьяне. Безумцы всегда пользовались глубоким уважением на Востоке.

Большинство дервишей практикуют какой-нибудь вид искусства, посредством которого достигают состояния транса или экстаза. Говорят, что в подобном состоянии душа их отделяется от тела.

Мне посчастливилось присутствовать на поистине фантастическом представлении — бдениях воющих дервишей. Эти люди приводят себя в неистовство, беспрерывно повторяя имя Аллаха. Помогают им в этом бой барабанов, звуки цимбал и специальная методика движений: дервиши вскакивают с места, раскачиваются и беспрестанно выкрикивают одну и ту же фразу, пока на губах у них не появляется пена. В таком состоянии они становятся нечувствительными к физической боли — так что могут спокойно втыкать себе в тело докрасна раскаленные булавки. Мне кажется, что эти дервиши являются идеологическими потомками жрецов Ваала, о которых рассказывали, будто они «кричали вслух и резали себя ножами, покуда из ран не начинала хлестать кровь».

Лично мне куда более привлекательным кажется орден танцующих дервишей, который зародился в Конье, а затем распространился по всему Востоку. Их ритуалы видятся мне настолько же интересными и красивыми, насколько кажутся неприятными и отталкивающими воющие дервиши. В прежние времена глава ордена Мевлеви являлся одним из самых влиятельных и уважаемых людей Турции. Он в обязательном порядке присутствовал на церемонии возведения на трон нового султана, в его почетные обязанности входило препоясывание новоиспеченного правителя священным мечом Османов.

Как я уже упоминал, основателем ордена был Джалаледдин Мевлана — выдающийся персидский поэт-суфий, который родился в Малой Азии в 1207 году и скончался в Конье в 1273 году. Здесь же, в Конье, он прославился благодаря благочестивому образу жизни и красоте своей мистической поэзии. Джалаледдин выработал собственный морально-этический кодекс, основные положения которого изложены в эпико-дидактической поэме под названием «Месневи». Эта грандиозный труд включает в себя свыше сорока тысяч рифмованных двустиший, посвященных единой теме вечности:

Говоря о море и его волнах, ты не имеешь в виду разное. Ведь, вздымаясь и опадая, море как раз и порождает волны; а сами волны, откатываясь с берега, возвращаются в море. Точно так же и люди являются волнами Бога и после своей смерти растворяются в нем.

Будучи страстным поклонником музыки, Джалаледдин изобрел религиозные танцы под аккомпанемент флейты.

Впервые увидев эту церемонию в Дамаске, я был поражен ее красотой и экспрессией. Широко распространенный термин «танцующие дервиши» не вполне точно отражает характер движений. На мой взгляд, правильнее их называть «вертящимися дервишами».

Ритуал, который мне довелось наблюдать, был исполнен серьезности и величия. Предварительно группа дервишей из девяти, одиннадцати или тринадцати человек долго молится, затем они отступают в сторону, и на первый план выходит оркестр из восьми музыкантов. Они играют на таких старинных инструментах, как цимбалы, тамбурин и однострунные скрипки. Мелодия получается ритмичная и красивая.

Танцоры облачены в длинные, ниспадающие до самой земли одеяния — приталенные выше пояса и сильно расширяющиеся книзу. На голове у них высокие фетровые шапки конической формы. В процессе танца дервиши держат правую руку поднятой вверх, а левую опускают к полу. Ладони открыты, правая направлена в небо, левая, соответственно, к полу. Голова танцора слегка склонена к правому плечу. Я поинтересовался у одного из дервишей, вкладывается ли какой-нибудь смысл в такую позу.

— Наш танец символизирует вращение сфер, — ответил он. — А руки служат для передачи Божьего благословения: правая воспринимает благодать сверху, от небес; через левую та нисходит на землю.

Сумрачный интерьер мечети с белеными стенами сохранился неизменным с тех пор, когда орден Мевлеви был здесь полноправным хозяином. В застекленных витринах хранятся огромные тюрбаны и конические шапки дервишей, рядом с ними — ритуальные одеяния и музыкальные инструменты. Особую ценность представляют древние манускрипты, специально подсвеченные мощными лампами.

Стены и пол мечети украшены дорогими арабскими и персидскими коврами. Слева располагается зал, где некогда проводились церемонии «вращения». Часть зала напротив отгорожена: здесь — тоже под мощными светильниками — стоят несколько огромных саркофагов. В них захоронены сам Мевлана и его последователи. В изголовье каждой гробницы лежит открытый и уже порядком запылившийся тюрбан.

Увы, в современной Турции обычаи отцов объявлены глупыми суевериями и подвергнуты всеобщему осмеянию. Тенденция эта задается правительственными постановлениями, и все чиновники волей или неволей ей следуют. Музейный смотритель не был исключением и все свои комментарии в ходе экскурсии отпускал в характерном снисходительном тоне. Однако когда мы перешли в ту часть мечети, где под роскошными покровами покоится прах Джалаледдина и его отца, я уловил в голосе хранителя нотки благоговейного трепета. Основатель ордена танцующих дервишей во всем исламском мире почитается как великий святой.

Вначале здесь располагался только саркофаг отца. Затем, когда возник вопрос о захоронении сына, отцовский саркофаг переместили повыше. Но многим такое объяснение кажется слишком прозаическим. Служитель музея предложил мне иной вариант.

— Когда в мечеть внесли прах великого святого, — рассказывал он, — гроб его отца вознесся и склонился в почтительном поклоне. В таком состоянии он пребывает и поныне.

После посещения мечети мне дозволили осмотреть здание, где раньше жили дервиши. Оно представляло собой беленое строение со сводчатыми потолками и кухней в стиле помещичьей усадьбы елизаветинской эпохи. Как ни странно, но великолепная библиотека мечети сохранилась в неприкосновенности: каждая книга занимает свое место на полке.