— И что же мы будем делать?

Ариниус вздохнул.

— Много я отдал бы сейчас, — говорит он, — дабы узнать, что именно ведомо про нас хозяевам Рилла Куана. Успел ли он донести о нашем появлении…

— Так ведь, — недоумеваю, — товарищ волшебник, я ж вам… он мне сам сказал, что его попросили со мной поговорить. Я так думаю, попросить эдакого фрукта о чем-нибудь только начальство могло б, на прочих он бы с прибором положил!

— Возможно, — хмурится маг. — Но возможно также, что подобную просьбу получили все прочие слуги Тьмы в Ан-Меноле и Дакире.

— А с какого дуба они вообще это придумали? — спрашиваю. — Что, выправить мне обратный билет и в самом деле проще, чем камешек пудов… то есть ластов под триста на голову обронить?

— Понятия не имею, зачем Тьме мог потребоваться именно этот ход, — говорит Ариниус. — Но если мне доведется встретить Владыку Кахора, обещаю, Сергей, я непременно спрошу его об этом.

А вот тут я решил, что Великий Маг соврал мне в лицо.

Слишком уж он быстро мне ответил, слишком уж тон у него был при этом весело-спокойный. А вопрос-то был непростой. Не-ет, ждал он его, заранее ждал и ответ свой уже заранее заготовил.

Ладно. Не хочет сейчас говорить, ну и леший с ним.

— Теперь… — говорит Ариниус, — о том, что мы будем делать дальше. Уверен. — Волшебник голову вскинул, взглядом всех нас медленно обвел… испытывающим или испытующим. Не знаю, как правильно такой вот взгляд именуется, но волосы на затылке под ним шевелятся на раз. — Уверен, никто из вас не думает о том, чтобы повернуть назад.

Как раз об этом я и думал, только, понятное дело, вслух пока не говорил.

Страх тут ни при чем: просто если появился шанс, и немаленький такой, что маршрут выдвижения стал известен противнику, то продолжать идти… товарищ капитан бы за такой фокус старшему группы по возвращении затылок бы намылил, до самой шеи. В конце концов пророчеству, как Ариниус говорил, восемьсот лет в обед, уж за пару-тройку месяцев больше не протухнет. Оттянуться, переждать, потом в другом месте счастья попытать — это ж как азбука! А дуриком напролом переть сейчас, когда фрицы, тьфу, то есть темные из-за пришибленного мной колдуна на ушах стоят…

— Прежний мой план, увы, более не пригоден, — продолжает волшебник. — Я надеялся проникнуть на один из кораблей Тьмы, что как раз сегодня вошли в гавань Эстего. Как вам, должно быть, ведомо, пираты с островов Н’лалаг враждуют с темными непримиримее иных королей. Эти морские разбойники в большинстве своем — потомки моряков Седжана. В прежние времена седжанский флот на равных спорил с Дакиром за океан… но уберечь страну от нашествия орочьих орд не сумел. Но до сих пор мало кто из слуг Тьмы решается селиться ближе, чем в трех днях пути от побережья. Корабли же черных, — кивает в сторону окна Ариниус, — бороздят волны лишь числом не менее дюжины и под сильной охраной. Придя же в порт Дакира, стараются они не задерживаться надолго, ибо многие охотно известят пиратов об их появлении.

— Ага, — киваю. — Много кораблей и загрузиться хотят побыстрее. Представляю, что за бардак при этом в порту начинается.

— Верно, — кивает маг. — Мой изначальный план как раз и заключался в том, чтобы в последний день стоянки черной флотилии, когда спешка и сопряженный с ней беспорядок особенно велик, попытаться проникнуть на один из кораблей. Но сейчас, боюсь, этот путь закрыт для нас: узнав о судьбе Рилла, начальствующий над флотом почувствует угрозу и наверняка утроит, — Ариниус на миг прервался, хмыкнул чему-то своему, — меры предосторожности.

— И что же мы будем делать, достопочтенный? — и третий раз спрашивает гном.

— Прежде всего, — говорит маг, — нам нужно как можно незаметнее исчезнуть из этой комнаты.

* * *

Тип, который вошел следом за Ариниусом в таверну, мне совершенно не понравился.

Кабановидный такой мужик, лет сорока. На голове громадная… ну, можно это чудо шляпного искусства треуголкой обозвать, хотя углов там было не меньше дюжины. Многоуголка, короче говоря. Кафтан с золотым шитьем, местами осыпавшимся, под кафтаном чего-то красное, шелковое и дырявое. В правой ноздре серьга с тремя разноцветными камнями — синим, желтым и красным, а в нижней губе слева крупная жемчужина. Поперек щеки шрам, явно вкривь и вкось зашитый. Ну и два здоровенных тесака на поясе.

Если по содержателю гостиницы каторга плакала, то по этому, как говорит старший лейтенант Светлов, персонажу жизненной драмы — петля на рее. Ну или просто: пулю в лоб — и за борт… хотя, пожалуй, просто с эдаким типчиком лучше не рисковать. Лучше: пулю в лоб, гирю на ноги, за борт и еще очередью вдогонку причесать!

И откуда только у нашего волшебника такие обширные связи среди имперского преступного мира?

— Знакомьтесь, — сухо командует Ариниус. — Варгелла, капитан кугера «Двойная шутка». Он доставит вас к берегу бывшего Седжана.

Мне по уху ариниусовское «вас» не царапнуло. А вот Дарсолана оказалась внимательней.

— Что означает «вас», Ариниус? — с подозрением спрашивает она. — Разве вы не поплывете с нами?

— Не совсем, — отвечает маг. — Я поплыву, но не с вами, а… рядом.

— Поясните!

Когда Дара таким вот стальным голосом чего-то говорит… я б лично на месте Ариниуса постарался, чтоб пояснения прозвучали как можно убедительней.

— Со стороны я смогу намного лучше видеть, пытается ли Враг следить за вами, принцесса, — говорит маг… — И, разумеется, пресекать такие попытки.

— Эта мысль пришла к вам лишь сегодня?

— До сегодняшнего дня, ваше высочество, я не видел нужды в столь пристальной проверке. И потому предпочитал уделять куда большую толику внимания тому, чтобы никто из нашей… кхм, Звезды не совершил нечто, могущее привлечь к нам взор Врага.

Похоже, уныло соображаю я, волшебник в очередной раз намекает, что моя выходка с гранатой этот самый взор привлекла, что называется, с гарантией.

— Не скажу, — холодно произносит Дара, — что это объяснение устраивает меня.

— В таком случае мне остается лишь сожалеть, — огрызается Ариниус. — Ибо других у меня нет.

— Тогда…

— Эй, — встревает в разговор Варгелла. — Мне плевать на ваши имена, но может, пока эти двое будут тявкать друг на друга, словно тюленьи собачки, кто-нибудь укажет бедному моряку место за столом и плеснет в кружку горячего вина?

Нет, думаю, не буду я его капитаном именовать, даже мысленно. Потому как недостоин он с моим капитаном в одной, что называется, весовой категории находиться. Обзову-ка я его… ну, хотя бы шкипером.

— Слушай, ты… — вскакивает гном, — принцессу собакой называть… — и осекся.

Ох, думаю, глядя, как Фигли краснеет и глаза пучит, сдается мне, не по своей воле он замолчал. А как бы не с того, что Колин пальцами как-то по-особому хитро щелкнул. Эльф наш свои магические таланты афиширует неохотно, но при нужде, как я успел заметить, заклинания кидает не хуже, чем ножи.