— Ну да? Кто такой?

— Не такой, а такая. В общем, давай приезжай скорее, да не забудь Пашку захватить. Я тут новым врагом обзавелась, и, похоже, весьма серьезным! — Я нажала на рычажки и набрала номер Карины.

Любимая подруга, похоже, понемногу свыкалась с детективным образом жизни. Она кратко сказала, что уже сплавила ребенка свекрови и ровно через три минуты направит свои стопы в сторону «Киевской».

Вскоре наша «великолепная четверка» была в полном составе. Поборов последние внутренние сомнения, я рассказала о своем знакомстве с настоящей зазнобой своего (вернее, уже не своего) двуличного любовника. Красочное описание нашей вольной борьбы в заблокированной машине, особенно развязка с лопнувшими Ритиными колготками, привело всех в полный восторг.

— Эх, жаль, меня там не было! — возбужденно блестя глазами, воскликнула Юля. — С удовольствием бы полюбовалась, как эта красотка бесится.

— У тебя еще будет такая возможность, — пообещала я.

— А у меня? — ревниво спросила Карина.

— И у тебя тоже, — отмахнулась я.

— Ну? — Все трое уставились на меня. — Что еще?

Я поежилась и выдала:

— Не далее как часа три назад бешеная красотка зашла к моему соседу и попросила передать мне вот это нежное послание. Послушайте, други, и радуйтесь, что я не застукала ее у своей хаты! — И я зачитала вслух лаконичный текст.

Пашка присвистнул:

— Фью-у! Фокусник-то наш, похоже, в самом деле смылся? Не только на рандеву с тобой не пришел, но и от красотулечки своей слинял? Теперь ищи ветра в поле.

— Это я его спровоцировала, — повинилась я. — Если б я не поперлась на Риту поглазеть…

— Глупости, — Карина решительным жестом прервала мое запоздалое самобичевание. — Я бы на твоем месте тоже не удержалась. А теперь мы наверняка знаем, где все это время Фантом отсиживался. У Риты! Там и была его берлога. Может, он и деньги у нее спрятал?

— А что, это возможно, — я несколько приободрилась. — Тогда вам надо попытаться…

— Все ясно, — усмехнулась Юля, обернулась к Пашке и непререкаемым тоном заявила: — Гений, срочно обеспечь себе больничный. Завтра же едем на выставку!

— А мы с тобой, — я повернулась к Карине, у которой как-то уж очень подозрительно заблестели глазки, — найдем себе не менее интересное занятие. Закрой рот и слушай меня внимательно.

* * *

Сокол был очень недоволен и отнюдь не собирался этого скрывать. Он стоял в вольной позе перед полковником Пряничниковым и обиженным тоном говорил:

— Эта Мотылева, Дядя Ваня, никакого внимания на распоряжение товарища Быховского не обратила! И так мы ей не стали выволочку устраивать за самовольный поход на выставку. Я, конечно, допускаю, что иначе мы бы любовницу Фантома так быстро, возможно, не обнаружили бы, хотя…

— Да что «хотя»? — оборвал его Дядя Ваня, машинально барабаня пальцами по столу. — Не «хотя», а точно бы так быстро не обнаружили. Эти, как ты выражаешься, дилетанты нам уже сто очков вперед дали! А разговор Фантома с его другом на даче кто записал, вспомни-ка?

— Ну, пусть, ладно, я же не спорю. Я только хочу сказать, что теперь-то Фантом даже со своей Дорофеевой не будет встречаться. Мотылева спровоцировала его окончательное исчезновение.

Полковник Пряничников покачал головой:

— Думаю, ты сильно ошибаешься.

— Я тоже так думаю, — послышался чей-то голос от двери.

Дядя Ваня и Сокол обернулись и увидели входящего в кабинет генерала Быховского.

Кратко ответив на их приветствия, Макар Захарович Быховский уселся на стул, достал желтую коробочку со своими любимыми сигарками, закурил и выпустил колечко дыма.

— Я тоже думаю, Игорек, что ты ошибаешься, — повторил он. — Фантом обязательно прорежется.

— Все равно я бы на вашем месте, товарищ генерал, призвал внучку вашего старого друга к порядку, — уважительно, но с оттенком недовольства сказал Сокол.

Быховский иронически покивал ему:

— Да-да, я тоже сперва хотел очередной разнос ей устроить. Только думаю все же, что исчез Фантом не потому, что Мотылева сходила к Рите Дорофеевой на выставку, а потому, что он уже давно засек вашу слежку! Мозги у него всегда хорошо варили, и он не мог не учесть, что мы начнем прослушивать телефонные разговоры Мотылевой. Это раз. А два — ты, надеюсь, не забыл: Фантом не смылся окончательно только потому, что ждет возвращения Корякина? А наш дорогой Юрий Сергеевич прибывает сегодня. — Генерал выпустил очередное голубое колечко. — Ну и, наконец, три. Я тоже не очень люблю, когда дилетанты и любители лезут в нашу работу и путаются под ногами. Но в данном случае лучше предоставить активные действия им, а самим сидеть в тенечке на подхвате. Если Мотылева и ее друзья разведают об этой Дорофеевой что-нибудь интересное, нам от этого хуже не будет. И дело здесь вовсе не в том, что Мотылева — внучка моего старого друга, а в том, что ее действия внешне нелогичны и поэтому могут дать совершенно неожиданный результат. А тебя и твоего напарника Фантом давно срисовал! И срисует любого другого, кто вместо вас за ним ходить начнет.

— Так что же, нам с Кирпичом придется теперь этих зеленых «сыщиков» прикрывать, вот и вся наша работа? — обиженно спросил Сокол.

— Лучше было бы вас совсем снять с операции, — сказал Быховский.

Дядя Ваня вздохнул, отчего его живот всколыхнулся:

— Людей-то не хватает. Хотя вы правы, конечно.

Генерал понимающе кивнул и обратился к Соколу, который даже побледнел, услышав, что его могут перебросить на другое дело:

— Значит, будете Мотылеву и ее друзей прикрывать, наблюдать за ними, и если они что-то раскопают…

— Понятно, — Сокол из принципа вздохнул, но с явным облегчением.

— Ванюша, — обратился Быховский к полковнику, — а с миллионером для Мотылевой не торопитесь. Опасно все-таки. Сейчас нужно поплотнее к Корякину привязаться. — Он помолчал и задумчиво добавил: — Чую я, братцы, что наш Фантом ему ба-альшую свинью приготовил. И нам всем заодно.

* * *

— Ой, не могу, — стонал Пашка. — Сил моих больше не хватает эту пытку терпеть! Ну почему у меня денег нету?

Юлю его стоны раздражали неимоверно. В любой момент их могла услышать Рита, потому что Пашка, технарь до самых кончиков ногтей, стонал таким образом возле каждой машины.

Юля тоже не осталась равнодушной к последним достижениям автомобильной техники, но не забывала при этом о главном: тусоваться в толпе и ни в коем случае не дать Рите шанса как-то выделить их и запомнить внешность.

— Слушай, восторгайся потише, — не выдержала она. — А то вся наша затея псу под хвост пойдет.

Пашка был не в силах оторваться от новеньких сверкающих машин, поразивших его воображение. Но голосу разума, в данном случае Юлиного, все же внял и дальше стенал уже шепотом. На Риту, как на истинный объект наблюдения, он почти не смотрел.