Она спросила, что он чувствует, возвратившись в Манхэттен — штат, в котором он родило я и жил еще всего лишь несколько сублет назад.

Он ответил, что ничего не помнит об этом и она, черт побери, отлично это знает.

Зухен: «Вы были освобождены Содружеством и признаны вполне реабилитированным. А что вы скажете о других ваших „я“?»

Кэрд: «Что сказать о них? Они ушли, единственное, что я знаю про них — это виденное мною на лентах и то, что мне сообщили. Они не более „я“, чем, например, вы».

Зухен, держа у самого рта прибор приема-передачи: «Следовательно, вы упорствуете в утверждении, что были множественной личностью и потому невиновны по причине умопомешательства?»

Кэрд, отклоняя голову, дабы прибор не втиснулся ему в рот: «Согласно научному определению этого термина я не был множественной личностью и никогда не являлся душевнобольные».

Зухен: «Не поясните ли вы нашим зрителям ваши слова?»

Кэрд: «Пожалуйста».

Зухен с неподвижной улыбкой, очевидно отзывая свою просьбу: «Каковы ваши планы на будущее?»

Кэрд: «Планы никогда не обращены в прошлое. Напротив — всегда в будущее. Я обратился по поводу работы в качестве больничного санитара и надеюсь ее получить. В будущем я могу поступить в медицинскую школу и пытаться получить степень доктора медицины. Больше мне нечего сказать. Многое зависит…»

Зухен: «Зависит от чего?»

Кэрд: «Зависит от того, насколько люди обеспокоены деяниями моих прошлых персон».

Зухен: «Почему вы хотите стать больничным санитаром?»

Кэрд: «В этом мире столько страданий, боли и безнадежности! Я желал бы помочь хоть немного облегчить их».

Зухен: «Хотите творить добро?»

Кэрд: «А разве не все это желают?»

Зухен, улыбка которой сменилась злым выражением лица: «Конечно. Не острите. Гражданин Кэрд, и не будьте столь самоуверенны. Вы хотите возместить обществу ущерб за совершенные преступления?»

Кэрд: «Подавитесь дерьмом. Гражданка Зухен. Вы упорно продолжаете вести себя как ослиная задница. Пытаетесь взбесить меня? Добиваетесь, чтобы я подал на вас жалобу за намеренную провокацию? Я предпочел бы обратиться с заявлением по поводу вашей глупости, но это не законное основание».

Зухен: «Гражданин Кэрд, я выполняю свою работу».

Кэрд: «Притом очень плохо, как мне представляется».

Зухен: «Вы поступаете как смутьян и вииди. Гражданин Кэрд. У нас есть сообщения, что вы сделались очень заботливым и сострадательным человеком, но ваше поведение никоим образом не соответствует этому».

Кэрд: «Мне надо работать. Нет желания тратить время на болтовню с людьми, которые даже не делают попытки понять меня и задают тупые вопросы. Я не желаю, чтобы бездельники надоедали мне, расспрашивая, что делало мое тело — мое тело, не я — исключительно ради того, чтобы удовлетворить терзающее их любопытство. Вам несомненно известна моя история. Правительство снабдило. Но если вы не делаете свою работу дома — это не моя вина. Интервью закончено».

Уже через пятнадцать минут он покинул здание и вышел на 12-ю Авеню. Автобусом доехал до Западной 14-й улицы и пересел в другой автобус и пересек весь город — до 1-й Авеню и 14-й Восточной. Улицы заполняли велосипедисты, электромотоциклисты, автобусы. Встречались патрульные машины органиков. Вид хорошо знакомых улиц пробудил воспоминания. С ранцем и небольшим чемоданом он прошагал в северном направлении к центру огромного Стейвесант Таун Билдинг [Петер Стейвесант (1592–1672), губернатор в голландской колонии в Северной Америке; увековечен в сатирической хронике В.Ирвинга «История Нью-Йорка» (1809)].

Дом этот имел всего четыре этажа. Башни-небоскребы, которыми выделялся древний Манхэттен, были снесены тысячелетия назад.

Вспотев на раннем утреннем солнце, Кэрд вошел в комплексное строение, разыскал центральные офисы руководителей блоков и был направлен в квартиру на втором этаже. Вставил идентификационную карту в прорезь двери — дверь покорно скрылась в нише. Выпив стакан воды, он осмотрел помещение. Оно оказалось чистым, насколько можно ожидать от квартиры в районе вииди. Кэрд принял душ, надел чистую блузу и килт и отправился в офис местного руководителя блока для формальной регистрации. Секретарь явно смотрел его последнее интервью. Он не произнес ни слова, но хихикнул, когда Кэрд назвался. Проделав привычную операцию с идентификационной картой Кэрда, он прочитал данные на настольном экране.

Возвращая карту Кэрду он сказал:

— Гетеросексуал. Стыдно.

— Жизнь полна разочарований, — заметил Кэрд улыбаясь.

— И избитых фраз тоже.

— И остроумной болтовни, мешающей содержательным передачам.

— Боже мой, я этого не переношу! — вскипел секретарь. Содержательных передач — я подразумеваю. От них всегда одни беспокойства!

— Человек рожден для волнений, как искры рождены взлетать вверх.

— Как справедливо. Это не из шоу «Доброе утро, Вторник!»?

— Не знаю, откуда это, — сказал Кэрд. — Превосходный денек.

— Я здесь до 4:30. День практически кончается.

Кэрд спустился по лестнице, миновал длинные коридоры и через вестибюль и улицу — к четырехблочной больнице — к «Госпиталю Высокой Памяти». Он представился в офисе найма; ему предложили явиться утром следующего Вторника в первый учебный класс для санитаров. Потом Кэрд разыскал в здешнем блоке таверну «Семь мудрецов» и вошел. Внутри было просторно и темновато, однако посетителей больше, чем можно найти в заведении фешенебельного района в это время дня. Большинство здешних жителей получали минимальное прожиточное пособие — МПП, но имели работу с неполным днем. Если они зарабатывали кредитов больше определенной шкалы, то теряли право на пособие. И все старались не дотягивать до лимита. Кэрд же стремился получить работу на полный день и потому не мог считаться истинным вииди. Или как их еще называли — миппом.

Пьяницы выразительно осматривали его. Не гэнк ли, переодетый в гражданское? Кэрд втолкнул карту в прорезь бара и заказал пиво. Бармен, увидев на экране идентификационную карту и количество кредитов, вскричал: «Эй! Гражданин Кэрд! Я видел интервью. Добро пожаловать».

Посидев немного, невольно наслушавшись разговоров завсегдатаев, Кэрд вернулся к себе в квартиру. Ему не очень-то по душе было одиночество этого вечера. Непреодолимое желание общаться с другими людьми не покидало его и, наверно, никогда не оставит. С другой стороны, ему попросту не хватало дела. Кэрд вызвал на экран программу местных мероприятий и отметил про себя встречу с руководителями блоков в семь часов. Приглашались жители. Он совсем не знает здешней обстановки — вот и случай ознакомиться. Вообще посещение подобных встреч являлось обязанностью граждан. Однако было замечено, что вииди, покуда на них не поступали жалобы, обычно игнорировали встречи. Да и тогда старались первыми представить кляузу местному руководителю. Пусть себе разбирается.