В личном шкафу не оказалось ничего съестного. Ознакомившись на дисплее с ассортиментом продуктов в местном магазине, Кэрд отправился туда и купил кое-что, да и складную тележку заодно. С тележкой, нагруженной стоунированными продуктами и свежими фруктами и овощами, он поднялся на лифте на площадку своей квартиры. Едва он успел дестоунировать продукты и приготовить в микроволновой печи свой обед, как раздался громкий звонок и оранжевые буквы настенного дисплея сообщили, что его вызывают. Полагая, что это, наверно, гэнк проверяет его, Кэрд кодом включил видео-аудио систему. Молодая, хорошо одетая женщина, привлекательная, несмотря на остроносость, смотрела с дисплея.

Чуть запинаясь, она сказала:

— Папа?

— Джефферсон Сервантес Кэрд, — ответил он. — Должно быть, вы…

Что-то было в ней знакомое. Потом он вспомнил. Он видел ее на лентах в реабилитационном центре. Это Ариэль Шадиа Кэрд — его единственная дочь.

— Я знаю твое имя. Я хотел бы сказать — помню тебя, Ариэль, но — увы. Прости меня.

— Мне все известно, — сказала Ариэль. — Как бы то ни было я хотела видеть тебя. Сейчас. Могу ли я войти?

— Не смею отказать тебе. Но боюсь, ты будешь сильно разочарована. Не надеюсь, что ты сможешь расшевелить во мне воспоминания о тебе. Напрасная трата сил.

— Я ненадолго. Пробуду минут двадцать.

Из ее идентификационной карты, которую он запросил на экран, Кэрд узнал, что она изучала историю в университете Восточного Гарлема. Она приехала на подземке из Ист-сайда, выйдя из блока в районе Стейвесант. Это поведала ему карта транспортных средств, которую он вызвал на экран.

Кэрд нервничал. Слезы поползли по его щекам, едва ее образ исчез с экрана. Он ничего не мог изменить, хотя мог сказать ей, что любит ее. Но любовь эта была лишь проявлением гуманности. Он просто не ведал любви отца к дочери. Вряд ли он сможет заново научиться этому чувству — если когда-то и обладал им. Для этого необходимо постоянное и тесное общение с ней, которое и созидало бы его любовь. Но жили они в отдалении, а профессии их столь различны, и видеться они сумеют крайне редко.

Ей понадобилась незаурядная смелость для этого визита. Большинство людей избегали Кэрда, узнав кто он. Кэрд пребывал под постоянным неослабным наблюдением — в этом нет сомнения. Наверняка органики имплантировали в его тело передатчик, хотя это и было противозаконно. Пусть мощность передатчика невелика — их детекторы-усилители точно укажут его местонахождение в любое время. До сей поры Кэрд еще не заметил живой слежки за собой, но не сомневался, что агенты тенью ходят за ним. Кэрд избрал для проживания район вииди, потому что большинству его обитателей дела нет до того, что власти считают его опасным. На деле они даже будут рады этому, станут восторгаться Кэрдом. Они редко дружили с кем-то не из своей среды да и гэнки за такое не хвалят.

Кэрд предполагал, что Ариэль тщательно изучали, подвергали проверке под ТИ — все потому, что она была его дочерью. Ариэль оказалась совсем не причастной к его делам и ничего конкретно не знала о его криминальной активности. Но она понимала, что властям не понравится, если она возобновит отношения с ним.

Что он мог для нее сделать? Почти ничего. Кэрд хотел бы как-то облегчить ее печаль от потери отца — по существу он был для нее мертв, но мог быть ей лишь другом и сочувствующим.

Кэрд дестоунировал полкварты лимонада и несколько кубиков льда. Потягивая напиток в гостиной, он следил за новостями на экране. Показывали его интервью с Зухен, и он склонялся к мысли, что и в самом деле вел себя как дерьмо.

В низу экрана появился текст: МНЕНИЯ РЕПОРТЕРА НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ОТРАЖАЮТ ПОЗИЦИЮ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВЛАСТЕЙ ИЛИ АДМИНИСТРАЦИИ, ПОКА ОНА НЕ ПОДТВЕРЖДЕНА.

Затем последовало что-то о близком завершении строительства искусственной речной системы в Южной Аравии. Внимание его обратилось к экрану, когда прервалась передача новостей. Диктор объявил, что Мировой Совет получил результаты референдума среди населения содружества об отношении к отмене системы Новой Эры. Вопреки ожиданиям, на которые влиял неофициальный подсчет голосов, за отмену существующей системы высказалось большинство. Данные о числе жителей Земли проверены и уточнены. Официально подтверждается, что численность населения составляет два миллиарда человек. Из одного миллиарда допущенных к голосованию пятьдесят миллионов не воспользовались своим правом. Таким образом, за крушение системы высказалось более шестисот тридцати трех миллионов человек — большинство в две трети.

— Народ сказал свое слово! — заявил диктор с возбуждением большим, чем следовало бы профессионалу. — Конечно, референдум — всего лишь необязывающее привлечение внимания Мирового Совета к высказанному желанию масс. На вопрос высших руководителей службы новостей шеф пресс-секретарей семи Советников заявил, что преждевременно ждать комментариев от такого высокого органа.

Говорилось что-то еще, но он слушал вполуха. Революция сделала шаг вперед. Несмотря на правительственную кампанию с целью убедить граждан, что изменение невозможно, большинство отказалось принять такое заключение.

Экран светился оранжевым светом, зазвенел звонок, и на части настенного экрана — именно туда направляет увиденное дверной монитор появилось лицо Ариэль. Кэрд открыл ей дверь. Ариэль крепко обняла его, на груди Кэрда растаяли ее слезинки. Он тоже плакал от жалости к ней. Чуть успокоившись, Ариэль вытерла глаза и лицо, выпила стакан лимонада и присела.

— К сожалению, у нас одностороннее тяготение. Я отдаю себе отчет, что старые взаимоотношения невозможно поддерживать. Но ты мой отец, пусть и незнакомец. Если мы сумеем лучше у знать друг друга, по крайней мере незнакомцами мы не останемся.

— Я очень хочу этого. Но односторонняя связь — вовсе не узы. Что сближало нас когда-то исходно — ушло навечно.

— Я знаю.

Слезы опять поползли по ее лицу.

Они говорили, рассказывая друг другу подробности прошлой жизни. Ариэль замужем за чиновником Департамента физического воспитания. У них с мужем крепкая любовь. Они подали заявление в Департамент потомства и попечения детей за разрешением иметь ребенка и надеются получить согласие.

— Ты можешь стать дедушкой.

— Я в восторге, — сказал Кэрд. — Дитя и я — мы можем с равными возможностями начать жизнь — оба совершенно новенькие.

Слова Кэрда снова вызвали ее рыдания — ни она, ни он не могли избавиться от поставленного клейма. Еще все возможно, утешал он дочь. То, что она знала о нем, поможет ей. Она любила прежнего Кэрда, и он надеялся, что это чувство постепенно перейдет в любовь к нему — сегодняшнему.

Натянутость постепенно таяла. Они говорили о разном, особенно об итогах последнего референдума.

— Не ожидал такого поворота, — сказал Кэрд.

— В этом твоя большая заслуга, — улыбнулась Ариэль. — Подумать только! Мой отец — великий революционер!