– И всё?

– Ну, иногда пытаемся устранить самые грубые ошибки, которые совершила или могла совершить нация. Не могу сказать, что это всегда получается.

– Полагаю, что просить вас о чём-то конкретном в нашей ситуации абсолютно бесполезно?

– Но вы ведь и не собирались о чём-то меня просить, вы только хотели спросить.

– Да, я действительно хотел спросить, и это простое человеческое любопытство. А был ли тайник у коменданта Потюпкина?

– Да, был. Пятьдесят два килограмма золотого песка, а если точнее, то это спрессованные в жёлтом металле смерть, кровь и пот двадцати пяти тысяч человек. Этого золота уже давно нет. Мой дед передал его по крупицам тем, кто нуждался в поддержке. Семьям, которые потеряли всё. Отдельным людям, продолжившим гениальные начинания и ещё больше поднявшим престиж государства и нации. Я ответил на ваш вопрос, давайте не будем больше касаться этой темы.

– Тогда скажите, в чём смысл нашей встречи? Я не упрекаю, но, придя к вам, честно говоря, рассчитывал на помощь.

– В чём вы видели её реализацию?

– В предотвращении больших жертв. В подсказке способа разрешения ситуации. Наконец, извините за прямоту, на камень-ведун, способный справедливо разрешить спор между добром и злом, а в худшем случае предотвратить его захват.

– А кто вам сказал, что всё это не произошло? Неужели вы не допускали худшего варианта? Не верю. А зачем все те органы, чьими усилиями предотвращена крупнейшая аномалия? Вот ведь ваше Бюро докопалось до камня-ведуна. Значит, и оно чего-то стоит. Каждый делает своё дело, и если он будет отдавать всего себя этому делу, то и дел будет гораздо меньше, так как будет гораздо меньше ошибок. Я не подам руки человеку, если вижу, что он сам может встать. Уверенность в себе, вот что должно двигать и поддерживать каждого человека, вот что является стержнем нации. Помоги словом, расскажи как, но делать человек должен сам.

– Вы, наверное, правы, и я должен поблагодарить вас.

– Никакой благодарности. Она уже высказана вашими делами. А вот у меня к вам есть просьба.

Во время всего разговора собеседники не смотрели друг на друга, вглядываясь куда-то в даль, будто прислушиваясь к вопросам и ответам, будто хотели откуда-то издалека получить подтверждение услышанному или увидеть сам факт сказанного. Теперь же генерал повернул голову к волхву:

– Я вас внимательно слушаю.

– Вам нужен этот Джонелли?

– Это моя работа. Если он не понесёт наказание, значит, кто-то, подобный ему, будет думать, что это можно сделать ещё раз и безнаказанно.

– Что вы от него хотите? Это суггестор пятого уровня. Да, я знаю, – видя, что Гоголь хочет возразить, быстро проговорил Маховиков, – у вас уже есть наработки активации и возврата информационной волны. Вы способны исказить поля вибрации и проявить суть человеческого эго. Сейчас я скажу вам то, что не сказал бы никому другому. У нас тоже идёт война. Если такие, как я, не сможем защитить те границы, которые обязаны беречь, то результаты некоторых усилий… – Тут он прервал себя. – Джонелли взял на себя слишком много. Работая в зоне камня-ведуна, он об этом знал. Даже поймав этого типа, вы, скорее всего, не сможете привлечь его к ответственности, но это показательно можем сделать мы, на другом уровне. У вас он не так уж и много чего насовершал. Всего-то, по вашей классификации, организовал пси-зону, изменив энергетику кладбища и активировав тени. Создал отряд зомби, осуществляющий прикрытие похищенного комплекса. Предотвратил возможность обнаружения и перехвата всё того же комплекса. Спланировал активацию сто тридцать восьмой зоны. Мне кажется, это обычные проблемы в вашей работе.

– А чем, если позволите спросить, он насолил вам?

– Он покусился на саму основу России. Попытка покушения на расшифровку эгрегора нации.

– Хорошо, он ваш, – согласился генерал.

– Тогда у меня последняя просьба. Джонелли под именем Стив Вилсон вылетает завтра из Шереметьево. Вам в моём присутствии необходимо официально осмотреть его груз и задержать ритуальный камень, вывозимый им в качестве багажа. При этом Джонелли должен улететь, а камень остаться.

– Что для этого нужно сделать?

– Только заключение нашего специалиста, что камень представляет собой научную ценность. Для таможни этого основания достаточно, чтобы задержать вещь для дополнительной экспертизы.

– Тогда нам нужно поторопиться, – вставая, проговорил Гоголь.

– Я полностью с вами согласен, генерал, – кивнул Маховиков.

– Как Джонелли может отреагировать на факт задержания камня?

– Увидев меня, он всё поймёт.

– Попытка скрыться?

– Вполне возможна.

– Но если вас там не будет, всё может обойтись гораздо спокойнее. Он улетит, камень останется.

– Я же говорил, что он суггестор пятого уровня. Просто вы дадите добро, и он улетит вместе с камнем. Или останется здесь для последующего изъятия камня, а вы решите, что выполнили свою задачу и он очень далеко. Джонелли хочет занять место в своем круге, куда ему пока вход закрыт. Если он вернётся с камнем, то станет не только кандидатом круга, но и нанесёт нам огромный вред. Допустить этого мы не можем.

– В таком случае мне хотелось бы предпринять некоторые меры безопасности.

– Вы хотите заранее перекрыть район аэропорта?

– Естественно.

– Этого не стоит делать. Во-первых, он это почувствует. Во-вторых, ваши заслоны его не удержат. В-третьих, открою маленькую тайну: всё, что нужно, уже сделано.

Выслушав собеседника, генерал нажал одну кнопку на трубке телефона и поднес её к уху. Когда абонент ответил, Гоголь произнёс только одну фразу:

– Ты мне нужен в Шереметьево-2 через шесть часов.

– Что делать со следом? – прозвучал вопрос Майора.

– Пусть по нему идёт Глаз.

– Вы всё же вызвали своего оперативника… – усмехнулся Маховиков.

– Как вы сами только что сказали, необходимо полагаться только на себя.

– Парень талантливый, с хорошими задатками, нам он тоже нравится. Года через два-три ему будет тесно в Бюро.

– Но можно пока он поработает у меня? – спросил Гоголь.

– Конечно, но, если позволите, только два года, – ответил Маховиков.

Обменявшись взглядами, они весело рассмеялись. Сделка была заключена к радости одного и лёгкой грусти другого.

Аэропорт встретил их, как и любого попадавшего в его огромные залы, гулом голосов, мельканием людей, тележек с багажом, огромным количеством экранов информации и металлическим голосом диктора, приносящего счастье улетающим и огорчение пассажирам задерживающихся рейсов.

Маховиков уверенно шёл на полшага впереди, проходя через контрольные рамки или бесцеремонно обходя их. Контролёры, работники службы безопасности и прочий аэропортовский рабочий люд только подтягивались при его появлении или даже вскакивали с мест. Волхв кивал в сторону идущего за ним Гоголя, и тому даже ни разу не пришлось совать руку в карман за удостоверением.