Киваю. Его шуточно-спокойная речь действует на меня умиротворяющее. Перебираю непослушными ногами, чувствуя, как потеют от нервного напряжения ладони. Вдавливаю кнопку звонка до упора, приваливаясь к косяку.

Шаркающие шаги раздаются за дверью. Я замираю. Навешиваю на физиономию довольную улыбку, чтобы подруга ничего не заподозрила.

– Ника? Ты? – Створка распахивается, явив нам хозяйку квартиры в засаленном халате. – Ой, ты не одна.

Приглаживает выбившиеся из «хвоста» кудри, смотря на моего супруга как-то недобро. Отступает на шаг назад, скрещивая руки за спиной.

– Что-то случилось? Не одета для приёма гостей. Да и поздно уже. – Частит, старательно зыркая в сторону входной двери. – Что ж не предупредила-то? Я уже спать ложиться собираюсь.

– А Глеб твой где? – Нахмуриваюсь, стараясь понять, есть ли за нами численное преимущество.

– Выгнала кобеля! – Взрывается, краснея до кончиков ушей. Моментально теряет всякую привлекательность, брызгая слюной. – Снова бабу какую-то нашёл!

– Ну, я же говорила тебе, что он не изменится. – Безразлично произношу, приближаясь к ней. Понимаю, что совершенно не испытываю сочувствия, трясясь от нервного напряжения. – Люди вообще редко меняются. Но самое обидное, что мы иногда не замечаем их гнилой сущности.

– Ты о чём?

– О тебе, Юля. Я вот тоже думала, что знаю тебя как облупленную. Оказалось – ошиблась. – Ощущаю, как сердце начинает биться с бешеной скоростью от скорой развязки. – Скажи, зачем ты подожгла мой салон?

Она отшатывается от меня как от чумной. Открывает рот, поворачивая голову к Никите. Неприязненные взгляды скрещиваются. В воздухе скрежещет металл.

– Это он тебе наплёл, да? И ты поверила? – истеричный визг режет звенящую тишину. – С ума сошла?

– Я сама всё видела. Только что. На видео. – Чеканю каждую букву, старательно подбирая слова. Вижу, как загораются злые огоньки на лице подруги. Ощущаю её гнев, который она отчаянно пытается сдержать. – Просто не понимаю, за что?

– За что? – Взрывается. Сцепливает руки в кулаки, надвигаясь на меня. – Да за то, что на тебя все мужики слетаются, как на мёд! Слюни пускают! А ты, как королева, ни на кого не смотришь, идиотка!

– Не понимаю… – Шепчу, делая шаг назад. Натыкаюсь спиной на стальное тело Антонова, ища у него защиты. Распахиваю глаза, пытаясь услышать суть претензий подруги. – Причём тут какие-то мужики?

– Да притом, что мой Глеб на тебя запал! Со мной он, оказывается, сошёлся только ради того, чтобы поближе к тебе подобраться! – Изо рта подруги вырывается какое-то нечленораздельное бульканье. – Я ему никогда не была нужна! Он тебя любил! Тебя! Всё время пока жил со мной!

Взмахи руками становятся угрожающими, но Никита ловко убирает меня за свою спину. Становится каменной стеной между нами.

– Он только о тебе и говорил всё время! Не замечал меня совершенно, постоянно издеваясь! Сравнивал нас, и ты постоянно выигрывала, хоть сама не знала об этом!

– Но ты могла уйти от него… Причём тут я? – Хриплю, прижимая ладони к щекам. Понимаю, что по скулам начинают течь противные слёзы.

– Потому что я всегда любила его по-настоящему! А ты обожала только свои проклятые цветы! Поливала их, удобряла, лелеяла! – Она окончательно выходит из себя, превращаясь в злобную фурию. – И я сожгла их! Видела, как они загибаются в огне и хохотала!

Я сглатываю подступивший к горлу ком. Расправляю плечи, делая глубокий вдох. Юлька шипит разъярённой кошкой, но я уже плохо воспринимаю её слова. Обрывки фраз не складываются в удобоваримые фразы. Свет вокруг мигает. Воздуха становится мало.

Рядом мелькает перекошенное лицо капитана полиции, но я уже не разбираю его слов. Всё вокруг превращается в какое-то смазанное пятно. Начинает вращаться с утроенной скоростью.

– Ни-ки-та… – Хриплю, касаясь ладонью спины мужа. Выдыхаю его имя, чувствуя, как в голове вспыхивают миллиарды звёзд.

Сильные руки подхватывают меня за талию. Опутывают уютным коконом, откидывая потную прядь волос со лба. Мятное дыхание раздаётся совсем рядом. Обжигает кожу, даря умиротворение.

– Всё хорошо, мышка, не волнуйся. Я рядом. Всё закончилось.

Вероника

*****

Три месяца спустя.

– Устраивайтесь поудобнее, сейчас посмотрим.

Заботливая врач осторожно поправляет шапочку на голове, садясь за монитор. Плюхает мне на живот небольшой сгусток геля, начиная елозить датчиком по округлившемуся животу.

Я задерживаю дыхание, пытаясь рассмотреть на экране своего малыша. Перевожу взгляд на Никиту – он стоит чуть поодаль, скрестив руки на груди. С напряжением ждёт, что будет дальше.

– Что там, всё плохо? – Сдавленный хрип вырывается из груди. На глаза наворачиваются слёзы.

– Нет-нет, Вероника Игоревна, что вы. – Врач поспешно улыбается. Включает сердцебиение ребёнка, щёлкая мышкой. – Просто засмотрелась на малыша. Такой красивый!

Сердце грохочет в груди как товарный поезд, норовя вырваться из груди. Я счастливо улыбаюсь. Вижу, как минимизирует расстояние Никита, подлетая к монитору.

– Там видно, кто это?

– Конечно, ведь у вас уже двадцать недель. Всё хорошо видно, смотрите. – Она тыкает пальцем куда-то в сторону, обращая взгляд моего мужа. – Видите? Отчётливо видно пацана, гордый такой, ничего не прячет!

– Моя порода… – Не бывший муж приосанивается, а мне хочется рассмеяться от его слов. Выдохнуть с облегчением от того, что у нас наконец-то началась белая полоса. – Антонов, сразу видно.

– Конечно. И по всем параметрам всё хорошо. Не волнуйтесь вы так, всё будет отлично. Первенец?

– Ага. – Выдыхаем мы хором. Улыбаемся как идиоты, скрещивая взгляды.

– Ну и отлично. Через пару годиков за дочуркой приходите. – Врач ласково кивает. Убирает с живота датчик, протягивая салфетки. – Одевайтесь.

До автомобиля Никита несёт меня на руках. Прижимает к себе как самую большую драгоценность. Я нежно обвиваю руками его шею. Целую в уголок губ, замирая от счастья.

– Поставь меня, Антонов, надорвёшься! – Смеюсь, кокетливо поправляя выбившийся волосок из причёски.

– Ещё чего! Свою женщину и своего сына я буду всегда носить на руках. – Отшучивается, подходя к автомобилю. Ставит меня на ноги только для того, чтобы открыть дверцу. – А теперь я хочу преподнести тебе подарок. Поехали?

– Куда?

– Потом узнаешь. – Он достаёт из кармана пиджака красный шарфик. Подносит к моему лицу, ехидно улыбаясь. – Но для того, чтобы сюрприз удался, нужно завязать глаза. Пододвинься.

Я смотрю с недоумением, но выполняю просьбу. Теперь сижу в полной темноте. Ощущаю, как взрывается пульсация в висках от ощущения неизвестности. Очень надеюсь, что сюрприз будет приятным.