— Есть такое, — согласился Глеб.

Но его почему-то не раздражали усилившееся чириканье птиц за окном, их жажда еды и страх быть пойманными когтистой лапой, размышления кухарки о том, что приготовить на обед и непристойные воспоминания о ночи, проведённой с дворником… Он наконец-то перестал чувствовать себя одиноким, осознав себя частью этого странного мира, а еще удивительная ясность сознания… Единственный, кого он не мог слышать был Ян. А еще Вавила, который на удивление тихо в этот раз вошёл в столовую и, очевидно, уже некоторое время слушающий их беседу.

— Да, дикая бестия, подложила мне говна лопату перед тем, как окончательно сдохла, — но в его голосе не было ярости, скорее тревога. — И чё теперь с вами делать? Выгнать? Дел наворотите… Мне, конечно, плевать, но в какой хрен мне уперлись два молодых медиума… Убить? — в глазах блеснула радость возможного решения проблемы.

У Глеба голова пошла кругом… Получается, что эти способности видеть и слышать это такая же сила как у Вавилы, и теперь он хочет их убить, чтобы не было конкурентов.

— Так мы это учиться будем. Помогать, — хватаясь за спасительную соломинку, выкрикнул он. — Считайте наша сила — ваша будет, — подсознательно он делал ставку на жадность медиума.

— А чё, малой дело говорит, — вдруг пришёл на выручку Ян. — Согласен. Убить нас всегда можно. Зато представьте, каких вы дел наворотите, если у вас еще и наши ресурсы будут.

— Сроду учеников не брал, — брезгливо выплюнув слово «ученик» сказал Вавила, но предвкушение того, что он может получить уже затмевало его разум.

Так в жизни Глеба наступил четвёртый этап. Вавила сдержал слово. Он учил двух парней многому из того, что знал сам, позволил читать книги, а также проводить пробы опытов в лаборатории. Глеб учился быстро, легко схватывая новые знания. Теперь ему не нужны были часы и календарь, чтобы знать время и дату. Осознание, что он прожил у Вавилы почти дюжину лет само пришло к нему. Оно влилось в его мировоззрение, став частью личности. Быстро научился ставить границу от многоголосия вселенной. Когда у него еще была семья, он успел пройти начальные классы в местной школе при храме. Читать-писать-считать умел. Но теперь ему открывались совсем иные знания. Всё это завораживало и манило, хотелось открывать скрытые тайны природы одну за другой. Ян же действовал выборочно, стараясь научиться самым сильным ритуалам, не тратя время на врачевание или гадания. Очень скоро Вавила смекнул, что можно часть посетителей доверять подросшим помощникам, чем радостно воспользовался и даже порой давал им пару монет за работу, которые Глеб и Ян радостно проматывали в местной таверне. События последнего времени сплотили молодых людей, и они стали если не настоящими друзьями, то близкими приятелями. Кроме того Глебу наконец-то удалось познакомиться с девушкой и даже через несколько томных встреч у камыша соблазнить её. Парень знал способ, как не оставить ненужного следа в чреве девушки. Поэтому её чаяния округлиться, а затем заставить отвести её под венец не оправдались. Когда же она стала шантажировать его, что сын купца ходит вокруг её забора, Глеб посоветовал принять выгодное предложение, подарив на память бывшей пассии красивый обруч для волос с медными цветами и буквально через пару дней приударив за другой, повзрослевшей за это время красоткой.

Зима превращалась в лето, а лето распустившись цветам уже скоро опадало наземь спелыми яблоками, которые заносили метили. Рождество наступало одно за другим. Как колёса повозки катятся по колее след в след, друг за другом. У женщины, когда-то сделавшей Глеба мужчиной, подрастала красавица-дочь на выданье, но он оставался тем же крепким и бравым юношей. Происходившие, а точнее не происходившие с ним и Яном возрастные метаморфозы не привлекали внимание жителей города, они привыкли опасливо держаться от тёмного замка с его странными обитателями. Только самые отпетые, кому уже нечего было терять, соглашались идти работать в этом проклятом месте. За эти годы там сменилась кухарка, садовник, кучер, а вот заметно постаревшие, но еще бодрые служанки сновали по лестнице, также стараясь лишний раз не вглядываться в лица мужчин, которых обслуживали.

Может быть поэтому единственным, кто замечал происходящие с Вавилой перемены были Глеб и Ян. Чрезмерная суровость всегда отличала их хозяина и учителя. Но отныне с каждым годом его жестокость переходила в состояние кровожадности. Пресыщенный щедрыми дарами влиятельных клиентов, он искал всё новых удовольствий. Еще недавно он любил устроить оргию, от которой даже у много повидавшей владелице борделя голова пошла бы кругом. Не каждая женщина выдерживала, страсть тёмного медиума. Глебу и Яна ни единожды приходилось под покровом ночи закапывать на местном кладбище, не переживших разнузданных гуляний. Но теперь он окунулся в мир жутких извращений, от которых даже его собственные подмастерья предпочитали запираться в комнатах. Но затем ему пресытил даже дикий разврат. Претворяя в жизнь самые тёмные ритуалы, не воссоздаваемые на земле с начала времён, он разрушал не только собственную жизнь, а становился опасным для окружающих. Сначала начали пропадать молодые девушки. Иногда одна, а иногда сразу целыми компаниями. Глеб и Ян узнали об этом из перешёптываний служанок. Что с ними случилось, они осознали, когда нашли их трупы на заднем дворе, наскоро закинутых соломой. Очевидно, что Вавила не утруждал себя лишними хлопотами. Деревенские пытались обезопасить себя: не ходить по одиночке, а тем более не отпускать девушек без сопровождения. Но это не помогало: парней находили мертвыми с вытаращенными от страха глазами и вываленными языками. Стало ясно, что сила, которая уносила дев, была настолько страшной, что трое или даже пятеро крепких молодых людей ничего не могли сделать, только умереть от разрывающегося в ужасе сердца.

Но когда прямо из своих колыбелек в запертых на засовы домах стали исчезать младенцы, Ян и Глеб поняли, что Вавила окончательно утратил связь с реальностью, и если его не остановить, то он погребет под своей ненасытностью не только этот дом, город, но и весь мир, обрушив его в ад. И главное — они не смогут сойти с этого летящей в тартарары планеты. И будут обречены рухнуть в бездну вместе со всеми остальными людьми её населяющими.

Как-то, сидя на балконе и дымя тонкой европейской сигаретой, Ян напрямую спросил у Глеба, что им делать. Последние пару недель их неистовый хозяин был в жутком загуле, поэтому начинающий маг надеялся, что он не услышит и не почувствует их разговор.

— Если он не прекратит, власти найдут способ справится с ним. Народ ропщет. Им придётся отреагировать, несмотря на всю его силу и заступничество влиятельных покровителей… А