Он был на самом дне во всех возможных смыслах, поэтому бояться было уже нечего. А значит можно дерзнуть! Максимум, что может случиться, Вавила его убьёт и закопает здесь. Но возможно с той стороны Глебу даже проще будет дотянуться и отомстить некроманту… Ведь, глядишь, там, где ничего нет, кроме смерти и разложения, кому-то нужен способный ученик.

— Счастье тебе подвалило сегодня полный штаны, — продолжал глумиться, не спускаясь ниже, Вавила.

Глеб почему-то с наслаждением осознал, что медиум не гнушающейся запустить руку в разлагающуюся плоть, брезгует подступиться к натёкшим с него нечистотам. Пусть таким способом, но сейчас сидя в луже грязи, он был сильнее страшного некроманта.

— Щас Ян тебя отцепит. Приведи себя в порядок. За час до полуночи жду вас обоих у себя, — коротко заявил он. — Оба будете нужны.

Какая сила пришла Глебу на помощь, он не знал. Белая или чёрная — плевать! Главное, что он, кажется, спасён.

Вавила восседал за своим столом как царь. Его домашний халат был расшит золотыми нитями: на ткани расцветали алые экзотические цветы, на которых сидели яркие павлины с синими и зелеными хвостами. За время отсутствия Глеба в кабинете появилось еще больше книг. Но кроме литературы полки были заставлены разнообразными сокровищами: шкатулки с самоцветами, изысканный фигурки, огромная шкура странного светло-рыжего животного с огромной башкой и длинными патлами вокруг неё. Она скалилась прямо на Глеба. Такие в их местах точно не водились. На всякий случай он встал подальше от головастого. Хотя выпотрошенный и в такой позе: ничком, четыре лапы как стороны света в разные стороны — он точно не опасен. А вот Вавила выглядел еще более устрашающе. То ли Глеб провёл много дней в подземелье, то ли отвык, то ли раньше не обращал внимание, как обезобразился их хозяин. И без того длинные волосы еще больше отрасли и взлохмаченными торчали в разные стороны, глаза блестели красным огнём, увеличившееся пузо плохо скрывалось полами даже очень просторного халата.

Глеб ждал, что Вавила начнёт требовать от него мольбы и прощение или клятвы в вечной верности. Но он этого не сделал. Более того великан вообще больше не говорил с ним о побеге. Лишь спустя время парень осознает, что всё время думал, что они с Яном для хозяина некто вроде сыновей… Пусть содержащихся в чёрном теле, но приемников, которым он передаст знания. Но нет. Они для него были инструментами, обученными, наточенными орудиями. И сейчас он собирался ими воспользоваться.

Для начала медиум разложил перед своими подручными чертёж странного устройства: горизонтальная поверхность с пятью коваными скобами-креплениями из серебра. На каждой из них был установлен хитрый, защелкивающийся на скрытую задвижку замок, разомкнуть который мог только тот, кто точно знал принцип устройства. Между креплениями должны были тянуться толстые цепи. Все механизмы были прорисованы в мельчайших деталях и замерах, поэтому даже далекие от инженерного дела парни смогли понять, что от них требуется. Самые сложные детали Вавила изготавливал сам. А вот вытесать столешницу, выковать крупные детали приказал Глебу и Яну, для чего заказал всё необходимое оборудование. Работа над устройством заняла около двух недель. Окончательную сборку Вавила проводил у себя в кабинете в полном одиночестве. Сообщив, что пока «никчемные чурбаки» свободны. Ян, конечно, сразу отправился в местный бар, где на три дня ушёл в загул. А Глеб прихватил из кабинета хозяина «Наставление по инженерному делу», очень уж заинтересовал его хитроумный механизм! Поэтому он очень обрадовался, когда Вавила наконец приказал за четверть часа до полуночи явиться в его кабинет. Наконец-то он увидит, какой цели служит это устройство.

Войдя в кабинет, первым делом они ощутили странный запах. Густо пахло смолой, сырым мхом и затхлостью времени… Как бывает пахнут старые тряпки на чердаке: веками спрессованной, лежалой пылью. В центре комнаты высился куб. Он был накрыт плотным льняным покрывалом. Размытые пятна, которыми оно было покрыто, выдавали, что его не очень бережно пользовали. А постоянное движение, что оно скрывало некое мечущееся существо. По бокам от скрывающей кого-то конструкции стояли два крепких мужчины. Обоим было хорошо за сорок лет, густые окладистые бороды свисали до середины широкой груди, а сильные ладони, не вмещались в карманы, поэтому только большие пальцы цеплялись за их края. Легко было представить, как один такой молодец может парой ударов топора срубить дуб в пару обхватов. Поэтому так разительна была их очевидная нервозность: они беспрестанно пальцами теребили ткань. Странно, что могло напугать этих богатырей?

— Пан Станислав, — сделав ударение на букву И глуховато сказали они. — Просил передать, что в счёт уговора прислал вам её. Теперь его часть выполнена. Он больше ничего не должен.

Вавила улыбнулся, подняв только верхнюю губу, от чего его гримаса приобрела еще более отвратительный вид чем обычно.

— Хорошо. Передайте мою благодарность! Приятно иметь дело с людьми, которые держат своё слово. А где же ему удалось поймать эту красавицу? — задал он вопрос, приподнимая покрывало и с удовлетворением оглядывая ту, которая под ним скрывалась.

Из-под покрова донеслось сдавленное шипение.

— Остались еще несколько особей во глубине Полесских болот. Нашим ребятам пришлось за ней погоняться. Пятеро не вернулись! Убила их, тварь! — со злобой, как будто это неизвестное существо первой объявило на них охоту, а не наоборот, коротко рассказали они. — Ну мы тогда пойдём.

По всей видимости им хотелось, как можно скорее оказаться, как можно дальше от своей «подопечной». Не пожимая рук с некромантом, лишь коротко кивнув друг ему в знак прощания, они удалились.

— Ну что, приступим? — плотоядно ухмыляясь, Вавила сдернул ткань.

Под ней оказалась клетка, в которой в неудобной позе, согнувшись в три погибели и практически упираясь коленями в шею, сидела старуха. Её жемчужно-белые седые волосы, если бы она выпрямилась, доходили до пят. На вид ей было лет пятьсот, но её худое тело не выглядело дряблым или изможденным. Все мышцы были налиты силой, которой позавидовала бы и молодая девушка. На предплечье рельефно выделялись бицепс и трицепс. На животе, плохо прикрытом лохмотьями, был заметен пресс. Бёдра и икры также имели выраженный рисунок как у профессионального бегуна. Кроме того, всё её тело было покрыто рисунками изумрудно-зеленого цвета. Глеб, никогда раньше не видевший татуировок и не знавший, как они называются, был уверен в их совершенно магическом происхождении. Поэтому завороженно смотрел на странное существо. Глаза этой женщины — назвать её старухой даже внутри себя он не мог — светились прозрачно-голубым цветом. В ней не было страха, только бурлящая ярость. Её мощная шея была обвита серебряным ошейником. Запястья несчастной были сведены за спину и сомкнуты. На ногах болтались